Пепел наших костров - Антонов Антон Станиславович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая

Власти боялись, что если закрыть «Общее радио» – то взбунтуется молодежь. Ведь это единственная FM-радиостанция, которая осталась в эфире после катастрофы и объединила всех московских ди-джеев, музыкантов и меломанов. А политика, экология и прочие проблемы – это уже дело второе: просто после музыкантов и меломанов на «Общее радио» потянулись все, кому не нашлось места на государственном канале.

Запретить «Общему радио» говорить на серьезные темы тоже было никак невозможно.

Ребята там сидят нахальные – просто так не послушаются, а если нажать, то у них хватит ума призвать своих фанатов на защиту свободы слова. И фанаты придут обязательно, а власти уже имели шанс увидеть, во что может превратиться даже самая безобидная и никчемная манифестация в городе, где царят катастрофические настроения.

И тут как раз непримиримый борец за свободу слова и дела Тимур Гарин получил эфир на «Общем радио», куда его пригласили, как косвенного виновника истории с зоопарком – ведь все началось с его заметки. Однако утром в день передачи вышла газета с гораздо более серьезной статьей Тимура, и вечером в прямом эфире о зоопарке почти не вспоминали.

Разговор вращался вокруг высказываний Гарина о том, что Москву ждет голод из-за неразумной и недальновидной политики властей.

– Земли, которые мы называем «белой пустыней», на самом деле исключительно плодородны. Я имею данные из первых рук, от Тамары Крецу, которая возглавляет биологические исследования на западном направлении. На этой земле можно получить такие урожаи, о которых раньше никто и не мечтал. И всего-то надо – не мешать людям, которые готовы работать на земле, заниматься этим ради собственной выгоды. Продовольствие сейчас – самый выгодный товар, и предприимчивые люди охотно займутся сельским хозяйством, если будут уверены, что оно принесет им прибыль. И если таких людей будет много, то их выгода обернется благом для всех. Дачники и фермеры будут продавать излишки урожая на московском рынке, а горожане смогут заниматься своими делами: поддерживать городскую инфраструктуру, работать на предприятиях, искать нефть…

«Тебе надо было заняться политикой», – сказал Тимуру ведущий в прямом эфире.

– Теперь уже поздно, – ответил Гарин. – Они, – он ткнул пальцем в потолок, – меня все равно не послушают, и скоро всем станет не до политики.

– Ты смотришь на вещи слишком мрачно.

– Я смотрю на вещи слишком оптимистично! Я, например, надеюсь, что в городе не будет людоедства. Если действительно не наступит зима, то что-нибудь все-таки вырастет. Но я могу ошибаться. И географы-астрономы-биологи тоже могут ошибаться. А вот в чем нет никакой ошибки, так это в том, что колхозы, совхозы, трудармии, государственные аграрные предприятия и все прочие ипостаси рабовладельческой плантации еще никогда никого не накормили.

– А как же Древний Рим? – удивился собеседник Тимура, который хорошо учился в школе и в университете и всегда сдавал древнюю историю на пять.

– В Древнем Риме девяносто процентов населения жили на селе. Если выгнать девяносто процентов населения из Москвы в поле на подножный корм, то голодать никто не будет. Только это будет уже не современная Москва, а в лучшем случае бледное подобие Рима за сто лет до нашей эры.

– А в худшем?

– А в худшем – первобытнообщинный строй. Народ с голодухи дичает очень быстро. Просыпаются древние инстинкты. А тут еще криминал… Буковский, когда сидел в тюрьме за антисоветскую деятельность, заметил, что уголовники живут по законам, которые не менялись с первобытных времен. «Жизнь по понятиям» – это и есть первобытная форма закона. И она, похоже, очень скоро восторжествует.

– И что же делать?

– Не делать резких движений. Мне тут недавно долго объясняли, почему в нынешней ситуации обязательно нужны трудармии. Мол, мы не знаем, сколько народу захочет пойти в фермеры и хватит ли городу тех излишков урожая, которые они захотят продать на свободном рынке. Поэтому надо создать параллельные структуры, которые будут работать по плану, а людей мобилизовать в них принудительно. А все ведь на самом деле просто…

– То есть?

– Возьмем обычного бизнесмена, который торговал разным колониальным товаром. Его перестали покупать, потому что все деньги у людей уходят на продукты. Бизнесмен разоряется. Приткнуться на черном рынке продовольствия невозможно – там и без него такая конкуренция, что люди режут и стреляют друг друга каждый день. И что же наш бизнесмен будет делать? Если перепродавать продукты невозможно, потому что их слишком мало, то у него есть другая ниша – делать эти продукты. Может, он сам и не станет копаться в земле – но наймет работников. Откуда возьмет? А из безработных. Предприятия ведь тоже разоряются. Безработных тьма, а рабочих мест нет. Да у него отбоя не будет от желающих. Конкурс, как в театральный институт.

– Но ведь ГАПы именно так и комплектуются, а очередей у вербовочных пунктов пока нет.

– Ну так и голода пока нет. Но не в этом дело. ГАП – это совхоз. От перемены букв в аббревиатуре суть дела не меняется. Наши руководители, будь они хоть десять раз рыночники, очень прочно усвоили один порочный тезис: что мобилизационная экономика в чрезвычайной ситуации показывает чудеса эффективности. Вот мол, в Великую Отечественную войну на пустом месте создали новую промышленность, да такую мощную, что она позволила задавить немца, на которого работала вся Европа. И никто не вспоминает, что в тылу у этого «пустого места» были Соединенные Штаты…

– Ну, это дело прошлое…

– Хорошо, вернемся к делам нынешним. Если бы ГАПы действительно были параллельной структурой – я бы слова не сказал. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Пусть загоняют в свои трудармии добровольцев, энтузиастов, солдат, заключенных, подследственных, хулиганов и наркоманов. В руки флаг и барабан на шею. Только дайте другим заниматься нормальным делом! А что происходит на самом деле? Издевательство чистой воды – выделить землю под дачи и огороды в шести часах ходьбы от кольцевой автодороги, не обеспечивая людей ни транспортом, ни семенами – и при этом еще требовать налог. Смеяться некому.

Те, кого это касалось, смеяться, однако, не стали. А наоборот, опять позвонили руководству «Общего радио» и пригрозили все-таки отключить передатчик, «если провокации подобного рода не прекратятся раз и навсегда».

Тимуру Гарину, разумеется, тут же сообщили об этом – без обид, потому что ребята на «Общем радио» к такому привыкли и даже радовались: если кого-то это раздражает, значит, мы работаем не зря.

А Тимур сделал из всего этого только один вывод – те, кому на самом деле предназначались его слова, так ничего и не поняли. А значит, катастрофический сценарий будет и дальше развиваться, как по писаному: через голод к хаосу и краху.

Первое, что сделал директор ГАП-13 Балуев по прибытии на место, это объявил арестантам и солдатам радостную новость. Он разрешил им свидания с родственниками, друзьями и знакомыми. Правда, с одним условием – любой гость должен отработать один рабочий день на поле – и тогда он может остаться на ночь.

А может не оставаться, но работать должен все равно – иначе его выгонят взашей.

И пищевое довольствие на него не выделяется.

Это сразу показало, что Сергей Валентинович Балуев – человек далеко не глупый, хоть он и пришел на директорскую должность с не очень высокого поста в областном управлении сельского хозяйства. Видно, были у него какие-то карьерные проблемы, раз он к сорока пяти годам не смог подняться выше со всем своим умом и предприимчивостью.

Это ведь какой хороший способ – увеличить число работающих без увеличения затрат! И Сергей Валентинович заранее знал, что гости будут. Среди арестантов обычный контингент – алкаши, бомжи и хулиганы – составлял меньше трети, а остальные – это были девочки и мальчики, учинившие дебош в зоопарке. Они сразу встали в очередь к радиотелефону – звать на помощь папу с мамой, а также дедушек, бабушек, друзей и соседей.

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая