Herr Интендантуррат - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/58
• Следующая

Крайнев сказал соответствующие слова и вышел. «И здесь майор! – думал он, спускаясь по лестнице. – Хоть бы где-нибудь для разнообразия подполковник. Или капитан второго ранга…»

Мысли были продиктованы легкой истерикой: такого разговора в СД он не ждал. Дома он объявил Эльзе о повышении, она встретила новость вопросительным взглядом. Виктор, поняв вопрос, покачал головой. «Случайность!» – шепнул ей на ушко, Эльза заулыбалась и побежала накрывать на стол.

Тяжелый разговор состоялся с Седых.

– Я виноват, – сказал Саша, вздыхая. – Все водка проклятая. Трезвым оттолкнул бы гада и ушел. Подвел всех.

– Бросить пить не пробовал? – спросил Крайнев.

Седых глянул исподлобья.

– Разбаловали вы меня, – сказал он тоскливо. – Надо строже.

– Как?

– Увидел, что пьяный – и в морду! Как Саломатин.

– Да ну? – удивился Виктор.

– Товарищ полковник такой! – подтвердил Седых. – Мне попадало. И другим.

– И как вы к нему после этого?

– Саломатина любят! – обиделся Седых. – Скольких людей спас! Увидит, что побежал в бою, подскочит – и по шее! Человек придет в себя – и в бой. Другие не бьют, зато потом под трибунал, а это расстрел. У нас за все время только одного за трусость расстреляли, в других бригадах – уйму. Хлопцы рассказывали…

– Я не буду тебя бить, – сказал Крайнев. – Поручу Эльзе. Сама тебе наливает, пусть сама и воспитывает.

– Товарищ майор, так нельзя! – заныл Седых. – Как можно, чтоб баба! Надо мной бригада смеяться станет. Проходу не дадут!

– Не пей! – посоветовал Виктор.

Седых вздохнул, всем своим видом показывая, что такой совет легче дать, чем исполнить, но промолчал. Отказался от ужина и ушел к себе.

На следующий день пришел Николай. Рассказ о происшествии он выслушал, не перебивая. Крайнев ощущал крайнее напряжение связного и ждал упреков. Ошибся.

– Вы Бюхнера и в самом деле случайно? – спросил Николай, когда Крайнев умолк.

Виктор нахмурился.

– Извините! – сказал Николай. – Больно хорошо все вышло. Убить Бюхнера, чтоб занять освободившееся место, это, конечно, рискованно, но перспективно. Не знаю, Виктор Иванович, бог вам ворожит или черт, но в Москве обрадуются. Ваша работа в N и без того редкая удача, но стать начальником склада немецкой армии – мечта…

Спустя несколько дней Крайнев в полной мере осознал справедливость этих слов. Теперь он с точностью до последнего солдата знал численность армии, каждого из входящих в нее подразделений, дислокацию частей, их боеготовность. Его первые донесения в новой должности походили на памятную тетрадь Эльзы. Как и она, Крайнев писал донесения ночами, не высыпался, но был счастлив. Передавать такие объемные тексты по рации было слишком опасно, донесения переправляли в бригаду, а оттуда – в Москву. Заведовать столовой на вокзале Крайнев определил фельдфебеля, немолодого, многодетного и вороватого. Фельдфебель был вне себя от восторга и клятвенно пообещал сохранить заведенный господином интендантурратом порядок. Причины его радости были прозрачны. Столовая давала неограниченные возможности для воровства, можно было только представить, сколько продуктов теперь появится на черном рынке или отправится в посылках родственникам фельдфебеля. Крайнева это не волновало: обкрадывать будут вермахт. На станции он появлялся только для сверки количества прошедших эшелонов и одновременного получения разведданных. Иного не требовалось. Дорожа местом, фельдфебель неукоснительно следовал обещанию: в бараках работали те же женщины, их детей кормили, везде поддерживалась чистота и порядок. При всех недостатках фельдфебель, как многие немолодые немцы, оказался человеком приличным: русский персонал не обижал.

Все шло хорошо, даже слишком хорошо, поэтому Крайнев нервничал. Он не забыл зиму 1942 года, когда, убаюканный семейным счастьем, прозевал нападение карателей на Вдовск. Он просил Эльзу и Седых не расслабляться, учил их, как обнаружить за собой слежку, как вести себя в таких ситуациях, как держать себя при аресте и отвечать на допросах. С одобрения Николая Крайнев обзавелся конспиративной квартирой для приюта разведчиков в случае провала кого-либо из группы. В квартире хранились консервы, оружие, запасная одежда, в том числе мундиры для Крайнева: эсэсовский и общевойсковой. Он приготовил документы, определил пути отхода. Словом, сделал, что мог. Но спал плохо. Его мучили кошмары, он метался во сне, вскрикивал. Невольно будил Эльзу, та по утрам выглядела измученной. Крайнев виновато предложил спать врозь, но Эльза не хотела даже слушать. Жизнь в N стала мучительной. Крайнев стал подозревать, что потихоньку сходит с ума. Однако скоро убедился в обратном…

Фон Лютцов прошел в кабинет и сел в кресло. Спустя пару минут адъютант принес кофе, полковник сделал глоток и одобрительно кивнул: такой, как надо. Крюгер вышел. Фон Лютцов достал из коробки сигару, обрезал кончик и щелкнул зажигалкой. Раскурив, выдохнул ароматный дым и откинулся на спинку кресла. Вместе с кофе адъютант принес коньяк; полковник делал глоток из бокала, запивал горячим кофе, после чего всасывал густой дым из сигары. Это помогало думать.

На совещании у гаулейтера были только он и начальник СД. Гаулейтер не был частым гостем в N, тот факт, что по приезде в город он пригласил не партийную верхушку и тыловиков, а руководителей разведывательных служб, говорил о многом. Гаулейтер выглядел хмурым и говорил сердито. Расстелив на столе карту, он тыкал в нее толстым пальцем с такой силой, будто хотел пробить дыру.

– За полгода в окрестностях N русскими самолетами уничтожено шестнадцать эшелонов с немецкими солдатами и офицерами! – говорил гаулейтер. – Безвозвратные потери превысили шесть тысяч человек! Половина дивизии! В ситуации, когда на поле боя каждый солдат на счету, мы теряем дивизию там, где не должны терять вовсе. Смотрите! – Гаулейтер стал водить пальцем по карте. – Эшелоны бомбили здесь, здесь, здесь и здесь! Налеты происходили по одной схеме. Поезд отходил от N на 60–80 километров, после чего появлялись самолеты большевиков. Из-за отдаленности от населенных пунктов медицинская помощь раненым запаздывала, вследствие чего мы несли потери, несопоставимые даже с фронтовыми. Как известно, русские достаточно эффективно действуют на наших коммуникациях. Партизаны взрывают железнодорожные пути, русская авиация бомбит станции. Но в тех акциях нет закономерности. Здесь имеется. Догадываетесь?

Фон Лютцов и начальник СД промолчали.

– Во-первых, все разбитые эшелоны были пассажирскими, – продолжил гаулейтер. – Во-вторых, отправлялись из N. Составы с оружием или амуницией от самолетов в пути не страдали. Почему? Потому что грузовые эшелоны следуют через N без остановки или задерживаются ненадолго для смены паровозов. А вот о прибытии пассажирских поездов, их дальнейшем маршруте в N известно заранее: солдат здесь кормят…

– В городе есть большевистский шпион! – воскликнул начальник СД.

– Вы поразительно догадливы! – саркастически усмехнулся гаулейтер. – Даже удивительно, почему закономерность выявили в Берлине, а не здесь. Итак, господа! – возвысил голос гаулейтер. – Даю три дня. Если спустя этот срок большевистская сеть в N не будет обезврежена, вы отправитесь искупать вину на Восточный фронт. Рядовыми.

Начальник СД и фон Лютцов, щелкнув каблуками, вышли, после чего каждый поехал к себе. Сейчас, вспоминая разговор с гаулейтером, фон Лютцов отдавал себе отчет: гаулейтер не шутил. Фронт – это самое лучшее, что ждет их. Вполне вероятен трибунал и расстрел. Приказание исходит лично от фюрера, в этом можно не сомневаться, раз приехал сам гаулейтер, а не кто-то из чинов СД или абвера. Шпионскую деятельность выявили не профильные ведомства, а в ОКВ[4], скорее всего в экономическом отделе, ведающем вопросами снабжения и вооружения вермахта. Туда стекаются сведения о потерях. Адмирала Канариса, руководителя абвера, в известность не поставили, иначе фон Лютцов давно получил бы указания. Канариса в Берлине недолюбливают – интриги Гиммлера. Но Гиммлеру тоже ничего не сказали, начальник СД города ошарашен новостью не менее фон Лютцова. Видимо, на одном из совещаний в ставке кто-то из чинов ОКВ пожаловался Гитлеру, а тот, ясное дело, пришел в ярость. Полгода в тылу вермахта действует русский разведчик! За такое виновных не то что расстреливают, вешают за ребра!

• Предыдущая
• 37/58
• Следующая