Выкуп за Ретифа - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 11

• Предыдущая
• 11/41
• Следующая

Ретиф укрылся в тени раскидистого дерева, росшего неподалеку. Он вздрогнул, когда порыв ветра обрушил ему на голову целый дождь из сухих листьев и веточек. Вдруг что-то заставило его обернуться: на него испуганно и пристально смотрело маленькое существо — глаза, руки да ноги,

— на голове которого уютно примостилась совсем крохотная птичка.

Пока Ретиф разглядывал глазастого уродца, к тому подкатилось нечто, удивительно напоминающее увеличенное в несколько раз ухо…

— Вам, ребята, недурно было бы соединиться, а потом подыскать приличный нос для полной картины, — обратился Ретиф к неподвижным и настороженным глазу с руками и ногами и уху. — Уж поверьте мне: вы будете смотреться гораздо лучше, чем вот так, по отдельности.

Глаз не дослушал совета и бросился удирать вдоль по улице. Ухо тоже недолго ждало, — Ретиф успел только засечь взглядом молниеносную тень, с непостижимой скоростью скользнувшую вверх по стволу дерева. Листва чуть качнулась, и снова наступила тишина.

Вскоре Ретиф услышал звук приближающихся к двери шагов со стороны маленького заросшего зеленью переулка. Он поудобнее передвинул на ремне кобуру с револьвером и, укрывшись за могучим стволом, принялся ждать.

Не прошло и минуты, как в поле его зрения показалась фигура завернутого в глухой плащ лумбаганца пяти футов роста.

— Инарп, — тихо позвал Ретиф. — Эй, Инарп, дружище.

Тот, застигнутый врасплох, коротко вскрикнул и отпрыгнул в сторону.

— Не приближайся ко мне, кто бы ты ни был! — взвизгнул Инарп, делая мелкие шажки к дереву, за которым прятался Ретиф, и стараясь взглядом всех своих четырех блестевших глаз проникнуть за плотную завесу ветвей и листвы. Наконец он увидел землянина.

— Уж не тот ли это парень, которому я сегодня сделал немалое одолжение?

— заговорил лумбаганец. — Хотя вы, чужеземцы, все на одно лицо для меня.

— А вот я утром хорошо запомнил ваше лицо, но сдается мне, у вас было четыре глаза и ярко-красная расцветка кожи?

— Это верно. Я несколько изменился за день. Готовился приятно провести вечер, поэтому и пришлось раскошелиться, чтобы выглядеть прилично. Не знал, что волнения начнутся именно сегодня… Но что ты делаешь в такое время здесь, вдали от своих друзей и охранников вашего посольства? Ты разве не слышал, что кричит толпа там, у вашего Замка? Она кричит не что иное как: «Бей землян!»

— Такое впечатление, что чем дальше продвигаются мирные переговоры и усилия наших дипломатов в этом, тем ярче обнаруживается народное неудовольствие. Что вы об этом скажете?

— Нам есть что сказать. Но сейчас еще не время об этом перед вами распространяться.

— Кому это «нам»?

— Ну, что же, я скажу, секрета в этом нет… Я являюсь членом подпольной организации, которая носит имя — Группа Перераспределения. Но для чего ты стараешься вытянуть из меня это? Я всего лишь среднестатистический обыватель, стремящийся не отставать от общего потока и…

— Не рассказывайте мне басен, Инарп. Вы пытались обмануть нас утром, но с того времени обстановка сильно изменилась. Они взяли Маньяна.

— А, это тот неприятный и трусоватый хитрюга? Ваш начальник?

— Постарайтесь держать такие комментарии при себе. Я просто говорю, что вы можете неплохо подзаработать, а в ваших определениях я не нуждаюсь. Я нуждаюсь только в том, чтобы вы сказали мне: кто и для чего вас сегодня нанимал?

— О, звучит серьезно. Полагаю, что ты действительно собрался проявить щедрость? Ну, для начала давай-ка зайдем в тенек. Клянусь, в эту самую минуту недобрый глаз наблюдает за нами.

— За вами, Инарп.

— Пойдем, — сказал тот, пропуская мимо ушей реплику Ретифа. — А в «Почках и наковальне» сегодня будет пусто — все бродят сейчас с копьями и вилами у стен вашего Замка. Так что укромный уголок мы сыскать сумеем.

Они миновали несколько наглухо запертых мрачного вида лавчонок и остановились перед красочно расписанной массивной дверью. Им открыл лумбаганец ростом по пояс Ретифу — у него начисто отсутствовали торс и грудная клетка. Он смерил Инарпа и его спутника пристальным взглядом снизу вверх.

— Бога ради, Фудсот, впусти нас скорее! Пока еще не видно поблизости Городской Стражи! — проговорил Инарп, понизив голос. — У этого землянина дипломатическая неприкосновенность, но эти шакалы могут привязаться ко мне, а мне слишком дорого достался сегодня на базаре четвертый глаз, чтоб я мог позволить себе потерять его в драке с ними.

Хозяин харчевни отступил назад, что-то нечленораздельное бормоча, и его гости прошли в длинную залу с низкими потолками, пропитанную запахами жаркого и кислого вина. Хозяин закрыл за ними дверь на замок и указал им на покосившийся трехногий столик в дальнем конце зала.

— Слишком открыто, — заявил Инарп. — Как насчет той задней комнатушки?

— Это обойдется вам на пять монет дороже.

— На пять? Грабеж!

— Если бы я грабил, то запросил бы еще не так! Плати, а нет — так убирайся отсюда вместе со своим двуглазым приятелем. Мне наплевать, где вы будете сегодня проводить вечер: у меня — за кружкой крепкого вина или вон там, под фонарем в луже.

— Ладно, ладно, согласны. Но учти, Группа Перераспределения доберется когда-нибудь и до тебя, прислужник режима!

С этими словами Инарп извлек из своего плаща причудливой раскраски кошелек и протянул хозяину несколько треугольных монет из зеленого пластика. Прежде чем отпереть заветную дверь в заднюю комнату, коротышка долго вертел и перебирал в руках деньги.

— Она ваша, добрые господа, — сказал он наконец, делая сразу несколькими руками приглашающий жест. — По крайней мере на ближайшие полчаса. После этого срока вам придется уплатить столько же, сколько вы уплатили сейчас.

— Принеси нам вина, — приказал Инарп, разваливаясь на колченогом обшарпанном стуле.

— Сколько угодно. Только что доставили из варильни. Четыре монеты, добрые господа, за кварту. Пожелаете взять с собой в бутылках — пожалуйста. Шесть монет. Да, кстати, могу предложить новинку! Называется «Пепси». Приобрел по случаю на южном базаре. Пять монет — не деньги.

— Ты — контрабандист! — Инарп грохнул кулаком по столу. — Мошенник! Вор! Мы берем «Пепси». В бутылках. Ну, живо, живо!

— Это как угодно, — торопливо проговорил хозяин и убежал выполнять заказ.

— Группа против таких, как этот барышник, — сказал Инарп глухо. — Ты думаешь, что Фудсот — гражданин Лумбаги? Да он ради двух монет готов стать на колени перед всяким подонком!

— Как вы выразились? Гражданин Лумбаги? Да, он, конечно, не тянет на гражданина, но… Это слово вообще необычно звучит в ваших краях.

— Даже чужеземец в состоянии разглядеть, что планета находится в руках кучки реакционеров, которые думают только о себе!

— Любопытно, — сказал Ретиф, затягиваясь легким наркотиком местного производства. — У меня впечатление о нынешней обстановке не как о диктатуре элиты, а как об абсолютной анархии масс, — не поймите это слово превратно. Нет, действительно! Именно поэтому мы, земляне, и прибыли сюда…

— Не надо мне рассказывать, почему вы прибыли, я это прекрасно знаю! Эта ваша Комиссия Мира… Я знаю всю ее подноготную! Вы, земляне, и те злосчастные гроасцы очень энергичны. Да, мы не можем жить между собой так, как это принято у вас. Сейчас мы деремся друг с другом очень сильно, сильнее даже, чем когда-либо раньше. Наши предки, постоянно враждовавшие племенами, и то так не воевали. Мы воюем изощренно. Старое правило: тресни меня по хребту, а я тресну тебя по башке — оно сегодня уже кануло в Лету, как примитивное. Но это наша жизнь и мы не нуждаемся в том, чтобы нас мирили чужеземцы!

— Хорошо, — прихлебывая из бутылки, сказал Ретиф. — А эта ваша Группа… Как она себя проявляет?

— Пока нас мало — тринадцать членов. Но мы уже имеем некоторые средства, не говоря, понятно, уже о желании. Мы не устанем работать, пока режим на планете не изменится!

— Вы что же, хотите раздать богатство всем без исключения и в равных частях?

— Мы не сумасшедшие. Добыча есть добыча, она будет нам наградой за нашу работу, за самоотверженный труд.

• Предыдущая
• 11/41
• Следующая