Могила повелителя - Исьемини Виктор - Страница 43

— Мне нравилось, как мои волосы гладишь. — Поэт сел рядом с девушкой. — Так что, добрый брат, мы заберем лошадь, а? У магистра жеребец — ох, какой!

— Идиот, — буркнул Ботвейль, — лошадь Архольда… э, покойного Архольда… я говорю, такие кони не для бродячих рифмоплетов. Ладно, идемте, выберем для вас лошадку попроще. Но услуга за услугу. Прежде чем уйти из Хейлана, поговорите с местными шишками. Скажете, что на представительство Ордена напали неизвестные разбойники, и мы сражались… ну, вместе с добрым Архольдом. Проклятие, здесь бы не помешали десятка два трупов разбойников… Проклятие! Наши добропорядочные хейланцы, конечно, поглядывали в щелочки.

— А что не так? — осведомился Ленлин. Поэт встал, пошатнулся, но удержался на ногах. — Голова чего-то кружится… сейчас пройдет. Что не так? Что плохого, если люди смотрели?

— Не так… — Ботвейль тяжело вздохнул, — я с таким трудом восстановил престиж братства, столько сил положил, чтобы… Эх! А тут является какой-то молодчик и вмиг кладет три десятка отборных бойцов Ордена. Над нами теперь будут смеяться! Один против тридцати! Вмиг! Охо-хо…

— Ты был на нашей стороне, — Элина ободряюще улыбнулась толстяку.

Тот покраснел:

— И не жалею… это единственное, чего не приходится стыдиться. Добрый Архольд оказался скотиной…

Потом, подумав, добавил:

— Нет… как бы не так! О своем участии мне как раз и нельзя будет рассказывать! Неизвестные разбойники, сто, двести неизвестных разбойников… вот что мне бы могло помочь. Эй, парень, ты поддержишь мою версию?

Кервин, к которому обращался добрый брат, пробормотал сквозь зубы что-то, похожее на согласие. Ленлин прошелся по комнате, осторожно переставляя ноги, поднял лютню, торопливо вытащил из чехла… убедившись, что инструмент не пострадал, блондин счастливо улыбнулся и покровительственным тоном объявил:

— Ничего, я сложу песню о доблестных воинах Ордена, которые держали оборону в хейланском представительстве против сотни опасных бандитов! Моим песням люди верят!

— Да ну? — скривился Ботвейль. Толстячку очень понравилась Элина, и, стало быть, на блондина рыцарь глядел не без ревности. — Верят?

— Точно, — кивнула девушка, — хотя это странно… но тут что-то сродни чуду.

— Вот именно, — кивнул рыцарь. — Меня теперь может спасти только чудо.

Армия союзников заняла на равнине территорию, где прежде был лагерь солдат Ройнгарда. Воины Лорда Тьмы стояли здесь, прежде чем вошли в Айхерн, и нынче утром они покинули это место вторично… Аккуратно уложенные груды хвороста остались на месте, и по прямоугольным пятнам, где влага не так обильно пропитала землю, можно было угадать, как стояли палатки. Армия союзников стала располагаться на ночевку, хворосту тут же нашлось применение.

Могвид собрал военачальников на совет. Народу сошлось немало — едва ли не каждый захудалый помещик, который привел десяток скверно вооруженных холопов, считал, что без него не обойдутся… А не присутствовать на совете — ущерб для чести сиятельного господина! Великий магистр позволил присутствовать всем, не исключая и этих, мелкопоместных. Пусть участвуют, пусть шумят, пусть надуваются от спеси — лишь бы пошли в бой по звуку орденской трубы.

Добрейший не собирался раскрывать всех подробностей — заговор, составленный горожанами в пользу Ордена, великий магистр по-прежнему хотел сохранить в тайне. Сеньорам и капитанам городских ополченцев он напомнил лишь об обещанных призах, о добыче и славе. Повторил, какие преимущества получит тот, кто собственной рукой сразит Капитана Ройнгарда… Словом, Могвид повел речь так, будто завтрашний штурм — дело решенное и обсуждать здесь нечего.

После такого начала владетелям осталось только кивать и поддакивать. Не могли же они сказать, что снова трусят и не хотят биться? Проломы в айхернской стене были перед глазами — вот он, город! Приходи и бери его! К тому же главная роль в штурме отводилась пехоте, а сеньоры с их дружинниками не собирались спешиваться, то есть они пойдут во втором эшелоне.

Размеренную речь добрейшего прервало появление гонца. Солдат в мокром плаще прошел мимо притихших сеньоров и пошептал добрейшему на ухо. О чем говорил гонец, сеньоры не слышали, но Могвид не сумел совладать с собой — по тому, как менялось лицо великого магистра, военачальники сообразили: вести плохи.

Солдат закончил говорить, добрейший кивком отпустил его и оглядел товарищей по оружию.

— Господа… — и умолк.

Сеньоры переглядывались, оружие на них позвякивало, тяжелые мокрые плащи тревожно шуршали.

— Господа… Добрые братья… На нас идет новый враг. Железная Рука призвал своих людей — тех, кто прежде не участвовал в походе. Я не знаю, сколько их, тысяча, полторы или две. Гонцы говорят — колонны растянулись на марше, насколько хватает глаз, всюду они.

Сперва царило молчание, потом все заговорили. Давно известно: Ройнгард вымуштровал жителей пограничья, даже женщины и дети — все умеют обращаться с оружием, все готовы встать в строй. Что, если все население Ройнгардовых земель двинулось в поход? От Лорда Тьмы можно ждать и такого, для него не существует ничего, кроме военной игры! Ради одной удачно проведенной операции он способен послать в бой и женщин… А потом припомнили, что в нынешнем походе не участвовала большая часть кавалерии Железной Руки, стало быть, конница теперь возглавляет колонны…

— Итак, теперь нам ясен план Лорда. — Могвид повысил голос, чтобы перекричать союзников. — Он заманил нас сюда, под стены Айхерна, а сам призвал вассалов. Уж не знаю, как он успел… В такую распутицу дорога из пограничья наверняка в скверном состоянии.

— Он же Лорд Тьмы! — выкрикнул кто-то из сеньоров. — Это колдовство! Злые чары!

— Колдовство! — подхватили помещики. — Чары! Чары Тьмы!

— Сколько у нас времени? — спокойно бросил Воттвульк.

— Завтра к вечеру они будут здесь, — ответил великий магистр. — Во всяком случае, авангард.

— Значит, завтра вечером мы встретим их, — пробасил добрый брат, — сидя за стенами Айхерна. Проломы заделаем, выстроим за ними лучших солдат, на стены поставим побольше стрелков… Зато мы будем в тепле и не под дождем. Отобьемся.

— Но ведь в Айхерне Ройнгард, — завопили сразу несколько человек. — А люди устали, мы не сможем поднять их на приступ немедленно…

— Господа! — рявкнул Могвид. — На приступ мы пойдем перед рассветом, затемно. Люди успеют передохнуть после марша… Добрый Лидвих!

Рыцарь выступил из рядов братьев.

— Лидвих, тебе предстоит опасное дело. Ты возьмешь отряд добровольцев и выступишь навстречу армии, что движется с востока. Задержи их, добрый брат, задержи, насколько удастся. Нам необходимо время, чтобы подготовиться к обороне после того, как город будет взят. Заложить камнем проломы, вооружить горожан, расставить людей на местах. Дай нам хотя бы день.

— Сколько людей мне можно взять с собой?

— Полагаю, двухсот будет довольно. Я не прошу тебя выиграть схватку, просто дай нам отсрочку.

Лидвих склонил голову, все притихли. Каждый радовался, что опасное дело предложено не ему. Вряд ли Лидвих вернется из этой вылазки.

— Собери добровольцев, добрый брат, — продолжал великий магистр. — Каждый, кто согласится участвовать в деле, получит награду. Оруженосцы по возвращении станут полноправными братьями, рядовым — по двадцать рейкеров серебром на руки и участок, приносящий не меньше пяти рейкеров, во владение. Ты же…

— Большая награда! — выкрикнули из толпы. — Мы здесь тоже будем рисковать жизнью! С Лордом Тьмы сразимся! А нам что?

— Я хочу, чтобы с добрым Лидвихом отправились только добровольцы, — не оборачиваясь, бросил великий магистр. — Если кому-то из сеньоров угодно присоединиться, мы не откажем… Что же касается тебя, Лидвих… Я говорил, что место магистра получит тот, кто стяжает больше славы в этой войне. Задержи армию Железной Руки на день, и пост магистра — за тобой.

— Но как же… — проговорил кто-то из добрых братьев, — а победитель Лорда? Тот, кто сразит его своей рукой?