Тварь из бездны - Исьемини Виктор - Страница 49

Потом новая картина — вокруг солдаты, много факелов, горожане в окнах второго этажа со страхом глядят из-за приоткрытых ставен… Ралька крепко обнимают за плечи, бубнят басом что-то успокаивающее, из рук осторожно выворачивают рукоять… Потом, вроде бы, Ральк сник, умолк и позволил себя увести от разрушенного дома. Меч ему отдали — пришлось отдать, иначе будет хуже, так сам Ральк сказал, и ему поверили…

Когда десятник более или менее опомнился, он обнаружил себя сидящим за длинным столом, уставленным кувшинами. Большая часть кувшинов пустовала, Торкер как раз методично приподнимал их один за другим, встряхивал. Те, что не отзывались плеском, убирал под стол. Все молча наблюдали за процедурой. Этот-то перерыв в питье и разговорах, видимо, и привел к тому, что Ральк опомнился. Еще за столом сидели Нирс, Ропит и маг Ригивер Затычка. Ученик колдуна и Керт, треверов племянник, спали, уткнувшись в сложенные на столе руки. Рыжий Нирс, кажется, был готов последовать их примеру и держался из последних сил. Ральк огляделся — вокруг был «Медный грош». Тощий Лутан скучал за стойкой, равнодушно глядя куда-то в угол. Кроме них, в заведении не было ни души. Ральк не мог сообразить, ночь теперь или день, но стадо кувшинов под столом выглядело внушительно.

— Ну и что? — почти трезвым голосом спросил Ропит. — Что с того, что старика убили иначе, чем прежних?

Торкер принялся разливать остатки вина из кувшинов по чаркам, а Ригивер непривычно тоненьким голоском принялся твердить:

— Да как же! Его Тварь убила хладнокровно, не для того, чтоб растерзать, не для того, чтоб кровожадность утолить! Нет, добрые мои мастера, как вы хотите, а это неспроста. Не-еспроста-а-а!.. Тварь желает извести колдунов нашего старого Верна!

Маг покачал толстым пальцем перед красным ропитовым носом, блеснули перстни. Ропит икнул и откинулся на стуле — подальше от перстней чародея.

— Да, — продолжал тем временем маг, — мои более умудренные собратья покинули Верн. И Редриг, и Бинки, и прочие… У них была какая-то причина. Уж не знаю, до чего они додумались, а причина была. Бы-ыла-а!.. А старина Кирит остался — теперь он лежит в подвале дома Совета… Да, я оплел тело заклинаниями, препятствующими тлену. Недели на две хватит… Да. Да-а-а!.. Он остался — и теперь в подвале. А Бинки уехал — и живой… И я остался. Но я нынче же уеду! Я не стану ждать, пока Тварь доберется до меня…

— Выпьем! — объявил Торкер, поднимая свой стакан.

Ральк протянул руку и с удивлением понял, что она почти не дрожит, вообще он не чувствовал себя охмелевшим, наоборот — мысли стали на удивление четкими. Тварь прикончила Кирита Ростина. Прикончила не так, как иных. Не рискнула встретиться с магом лицом к лицу, не рискнула вломиться в дом, как к прочим. Сразу вспомнилось, что после первого убийства Торкер признал преступника трусом. «Грабитель — трус» — так он сказал. Вот и нынче — испугался престарелого чародея? Или это вышло случайно, что здание обрушилось, когда Тварь ломилась внутрь. Почему тогда исчезла? Почему не стала крушить все, что попадется? Ее спугнули падающие стены? Не угадаешь…

— Выпьем, — повторил верзила. — помянем хорошего человека Кирита Ростина… Эй, Лутан, волоки еще кувшин!.. Помянем…

Ральк поднял стакан. Сдвинули со стуком сосуды. Выпили. Приплелся Лутан, водрузил кувшин на стол и исчез.

— Давно здесь сидим? — осведомился Ральк.

— О, очухался наш десятник! — Торкер расплылся в щербатой улыбке. — Я же говорил, что вино поможет!

— Помогло, — подтвердил Ральк. — Так что, давно мы здесь?

— Эй, Лутан, открывай окна, отпирай дверь! — вместо ответа крикнул тощему кабатчику вышибала. Потом пояснил. — Думаю, часов восемь утра. Я Лутана заставил отпереть среди ночи. Очень уж тебе плохо было, сынок…

— Сколько я должен?

— Ты?

— А кто же? Из-за меня сидим, выходит…

— Не беспокойся, это мое дело, — твердо заявил Торкер и, предупреждая протесты, поднял огромную ладонь, — не беспокойся, сказано! Свои люди же, потом сочтемся. Ладно, раз такое дело, допьем это винишко, да и по домам.

— Мне собира-а-аться-а… — тянул маг Ригивер. Он не слушал никого. — Я нынче же из города подамся. От Твари подальше. Потому что Редриг уехал… И Бинки уехал… А мы с Киритом остались… А Кирита я от тлена зачаровал… Недели на две хватит…

Голова мага склонилась, но он встряхнулся и Ральк задумался. Торкер впервые назвал его «сынком». До сих пор они были как бы на равных. Как бы.

Торкер разлил оставшееся вино по чаркам и объявил:

— Ну что? По последней! — и добавил. — А потом рассчитаемся за винишко, да и по домам…

Ральк допил вино и полез в карман за кошельком, но Торкер незаметно протянул под столом левую руку и сжал ладонь десятника. Ральк покосился на вышибалу, тот подмигнул. Пока продолжалась их пантомима, охмелевший чародей, не прекращая бормотать, с какой скоростью он станет улепетывать нынче же из Верна, дохлебал свою порцию и вытащил расшитый кошель. Сперва взвесил на ладони, потом швырнул на стол. И снова стал бубнить, как мудр был Танцор, что сбежал сразу.

— Эй, Лутан, — окликнул Торкер, — денежки прими у почтенного мага!

Лутан тем временем шаркал от окна к окну и отпирал тяжелые ставни — помещение наполнялось серым сумеречным светом. Заслышав зов и звон монет, он оставил окна и подошел к столу. Поглядел на Торкера — тот кивнул на кошелек мага. Тощий кабатчик поднял кошель и вытащил пару серебряных монет, затем вернул звякнувший мешочек на прежне место. Затычка сгреб кошель и сделал вялую попытку встать — безуспешно. Тогда он с выражением горькой безнадежности на лице махнул рукой и затянул снова:

— Бежать, бежать надо… Сперва Кирит, потом и мой черед придет… Тварь, Тварь опасная хищная Тварь подбирается к бедному Ригиверу… Танцор сказал — на складе, где убили сторожа, явно следы очень сильной магии… Очень си-ильно-ой… А здесь следы слабые, почти незаметные. И в доме на Малом Острове — слабые. И в доме купчишки, Рукиста Онрима слабые. Тварь вышла из моря, обладая сильной магией, верно? Там, на складе? Я проверял, до сих пор чувствуется. Чу-увствуется… А в городе ничего. Что ей надо от магов?.. Что-то на-адо…

Растолкали спящих, ученик Ригивера вполне мог стоять на ногах, ему объяснили задачу — довести наставника домой. Юноша кивнул, поправил закрывающий пол-лица капюшон и забормотал вполголоса — возможно, читал заклинания трезвости. А может, просто сквернословил, что возьмешь с пьяного… Разбуженный Керт с удивлением озирался, хлопая длинными ресницами — видимо, не мог сообразить, где он и что здесь делает. Ральк с Торкером вместе помогли подняться Ригиверу, потом ученик подставил магу плечо, и парочка направилась к выходу.

— Бежать… Бежа-ать… — бормотал Затычка. — Подальше от Твари, пода-альше-е…

— Мастер Ригивер! — вдруг окликнул чародея Ропит. — А как же мы? Если все уехали, да вы тоже?.. Как же нам без мага?

— Приедет маг, уже отправили за ним «Гнев Фаларика». — Неожиданно твердым голосом ответил с порога чародей. — Говорят, талантливый маг, хотя и молодой. А может и не молодой. Кто их разберет, талантливых магов… А я уеду… подальше отсюда… пережду. Пусть уж талантливый здесь.

С этими словами Затычка оттолкнул ученика, оправил хламиду и шагнул за порог — твердо держась на ногах. Ну разве что чуть-чуть покачиваясь, самую малость, что допустимо, если почтенный чародей бодрствовал всю ночь, находясь на службе.

Ральк с Торкером переглянулись и в один голос произнесли:

— Что ж за чародей такой?..

Оба невольно улыбнулись совпадению — ничего удивительного, если им пришла в голову та же мысль: что за важная шишка этот чародей, коли за ним отправили последний оставшийся в Верне боевой корабль?

Торкер с Ральком вышли на порог «Медного гроша». Мимо них прошмыгнули две женщины — подавальщицы явились на работу. Одна их них показалась десятнику знакомой. Он ткнул Торкера локтем и указал взглядом: