Меняла - Исьемини Виктор - Страница 23

– Ну, Коль, я же всегда… Ты же знаешь – чем смогу, тем и помогу. Ты мне только расскажи, что случилось сегодня. А я попробую, определить, откуда это твой «ветер».

– Была большая драка… Шестерых зарезали, двое сгорели нахрен заживо… Магия… Ты можешь поверить? Сгорели просто посреди улицы!

– Постой, постой, Коль! Посреди улицы сгорели, а у тебя рукав в саже. Значит, что-то еще сгорело? Ты мне лучше все скажи – это же не тайна какая-то. Все равно уже к вечеру весь город будет обсуждать подробности ночной стычки.

– Да? – Лысый оглядел свой рукав, – Ну, не тайна. Еще сгорел дом колдуна. Неспящий – знаешь такого?

– Конечно. Значит, сгорел его дом, вокруг ты нашел кучу покойников, но самого Неспящего нет?

– Точно.

Понятно. Обух провел запланированную атаку, она бы, возможно, удалась – дом-то сгорел. Два уничтоженных магом бойца из бригады Обуха – мелочь. А вот шестеро зарезанных – это, вероятно, вмешался Мясник. Он помог колдуну скрыться…

– Ладно, попробую объяснить. Только ты учти, я же ничего не знаю наверняка.

– Да ты только намекни, – при этом рука стражника как бы невзначай подвинула полукелат поближе ко мне.

– Ну, я думаю так, – я сделал паузу, словно собирался с мыслями. У меня давно уже созрела довольно опасная идея. Но зато идея весьма многообещающая, – думаю, это связано с Тощим. Я слыхал, что зятек копал под него.

– Мясник? А я думал – Обух!

– Эй-эй, я не называл больше никаких имен! Насколько я понял, Гедор был в своем деревенском доме, но в Ливде он оказался сразу же наутро после убийства тестя. Сразу же наутро. Очень быстро. Подозрительно, верно? Опять же, как убийца попал в дом Тощего и как мог это проморгать Неспящий? Я думаю теперь, что Неспящий и Мясник совместно устроили резню этой ночью, а? Похоже? А Обух… Ну, не знаю. То ли посчитал, что после смерти Тощего можно попытаться всю Западную сторону подмять под себя, то ли Гедор сам за него взялся – вслед за папенькой своей крали. Может, Мясник захотел убрать всех разом – и своих, и чужих. Не знаю. Как я гляжу, так главный здесь – Мясник. Едва только его не станет, сразу все успокоится. Как считаешь?

Я уже видел, как считает Лысый. Сержанта раздражало то, что он не понимает тайной подоплеки происходящего, а я дал ему тот самый намек, которого он жаждал. Коль тут же придвинул ко мне серебро и решительно отверг попытки вернуть стоимость полукелата медью. Мой приятель сержант был уверен, что заплатил мне за важную информацию, хотя самом деле все было несколько иначе… Пусть теперь принц Гедор с Неспящим побегают и от нашей стражи. Лысый – он как пес охотничий. Ему, может, даже плевать, что капитан повесит на площади какого-то бедолагу, которого объявят виноватым. Коль теперь наверняка захочет уничтожить возмутителя спокойствия, чтобы и впредь тихо-мирно ловить свою рыбку в мутной ливдинской водичке… Обидно только, что я никогда не смогу рассказать Обуху, как я ему помог. По его понятиям указать стражнику даже на своего врага – не по правилам! Значит ему я ничего и не скажу. И не смогу потребовать плату. Ну, ничего…

К подземному логову гномов мы крались медленно. Наверное, слишком медленно – но я понимал Торна, он ни за что не хотел спугнуть редкую добычу… Таких недотеп как я и бойцов, считавшихся более тяжелыми на ногу, к обнаруженной печи и близко не подпускали. Мы остались на порядочном расстоянии, а лучшие лазутчики отправились на разведку. Надо сказать, что гномы замаскировали свое убежище на совесть. Я бы мог пройти в десяти шагах от их дымохода и не сообразить, что нелюди близко. Гномы вывели наверх довольно высокую трубу, закидав ее камнями так, что для меня, горожанина, она выглядела точь-в-точь, как полуобвалившийся утес. А поскольку дымоход получился высокий – искр над ним не было…

Пока разведчики обследовали окрестности в поисках входов в подземелье, Торн инструктировал нас, в тысячный раз повторяя:

– Значит так. Сейчас парни все обыщут и найдут выходы из штольни. Первым из дыры выскочит самый здоровый гном из всех, кто там есть. Поняли? Самый здоровеннейший громила ростом мне по пояс. Его пришибить труднее всего, но зато его можете колотить, как хотите. Живым его брать не обязательно. Дальше не знаю, как обернется и сколько там в яме недомерков, но брать надо самого последнего, он будет самый умный, самый знающий и самый ценный из всех. Всегда расклад такой – первым из ямы выскакивает тупой и сильный гном, последним – самый умный. Уж такой их обычай, что первый будет драться и нас постарается увести от дыры подальше – чтобы дать последнему шанс удрать. О! – речь капитана прервал тихий свист, – пошли тихонечко!

Разведчики нашли несколько выходов из-под земли в окрестностях гномьего дымохода.

Тогда мне еще было неведомо, как именно гномов выманивают из пещеры, но после ночного боя я разузнал во всех подробностях. Все наши, отправляясь на охоту за гномами, берут с собой порошок, изготовленный специально для случаев, вроде этого. В обычном состоянии – порошок, как порошок, серая пыль. Но, попадая на огонь, смесь начинает невыносимо вонять. Мне неизвестно только одно – то ли вонь распространяется по гномьей пещере настолько быстро, что коротышки не могут выдержать и спешат наверх за глотком свежего воздуха, то ли нелюди свирепеют от того, что кто-то осквернил вонючей гадостью их драгоценную плавильную печь. Ну, это же известное дело – карлики неровно дышат ко всяким печам, мехам, горнам и молоткам. Весь этот инвентарь для них – что для доброго верующего святая икона. Так вот, мне до сих пор невдомек, какая из этих причин – материальная или же духовная – гонит карликов из норы. У меня есть доводы в пользу как одной, так и другой теории, есть доводы и против обеих… Но, во всяком случае – порошок действует безотказно. Итак, я с несколькими товарищами занял позицию у одной из обнаруженных разведчиками нор и замер, торопливо нашептывая своему мечу все заклинания силы, какие только знал. Капитан расставил людей таким образом, чтобы я, новичок и неумеха, подвергался наименьшей опасности, то есть определил мне пост у самого невзрачного, по его мнению, выхода. Но, как это обычно и бывает, именно ко мне выскочил тот самый первый здоровяк, чья задача – отчаянно драться и отвлекать нас от более умных собратьев.

Гном вылетел к нам, словно выброшенный из пещеры какой-то волшебной силой. Вид его был ужасен – он ревел, вращая чудовищной секирой, закопченная борода вилась за ним, словно некий магический шлейф, глаза горели яростью. Я загородился щитом – меня просто смело. Ноги мои, насколько я помню, оторвались от земли и я, пролетев несколько метров по воздуху, шмякнулся о скалу так, что разом выхаркнул весь воздух из легких. Если бы я не снабдил свои доспехи защитными чарами, какие только знал, этот удар наверняка стоил бы мне нескольких ребер, но магия помогла. А когда я увидел, как нелюдь валит одного за другим моих товарищей по отряду, я тоже словно заразился этим гномьим боевым безумием. И вот тут-то я по неопытности крепко прокололся.

Когда Лысый удалился, обдумывая планы предстоящей охоты на Мясника, в лавку заглянула парочка, терпеливо дождавшаяся ухода сержанта. Я предложил им присесть и изложить свое дело. Один, более робкий, притаился в углу на том стуле у двери, который всегда занимал Эрствин, а второй, вероятно, считавшийся у них главным, подсел к столу. А затем они принялись сбивчиво излагать мне некую мутную историю, что, дескать, у одного из них помер дальний родственник и осталась куча барахла, которое они хотят сбыть по дешевке оптом. Так не желаю ли я взглянуть на их достояние?

Интересное дело, выходит война Обуха с правопреемниками Тощего настолько перепугала скупщиков краденного, что они все разом залегли на дно? Так, что ли? Иначе с чего бы такие парни обратились ко мне? И, кстати, хорошая же у меня репутация на улице, оказывается! Когда красноречие «наследников» иссякло, я спросил их главного: