Меняла - Исьемини Виктор - Страница 12

– …Из Семи Башен? Ну и что?

– Ты не понял, Эрствин? – на самом деле я сам мало что понимал, – это новенькая монета из Семи Башен… Хотя, с другой стороны, это золотая крона… Монеты такого номинала могут спокойно лежать в какой-нибудь сокровищнице веками… И их никто не потревожит… Тогда они и будут выглядеть, как новенькие… Нет – что-то здесь не то!..

Здесь в самом деле что-то не так. Это совсем не те шуточки, при помощи которых я привык морочить голову селянам.

Я сам не заметил, как начал рассуждать вслух. Все же происшествие с черным всадником было настолько необычным… От него так и несло зловещими тайнами прошлого – как будто мне мало было зловещих тайн сегодняшней ночи! Но этот загадочный пришелец… Он явно не похож на человека, взявшего в дорогу горсть золота из фамильной сокровищницы. Да, представьте себе – какой-то аристократ собрался попутешествовать, натурально – он спускается в подвал своего замка, набивает карман золотом и… Какая чушь – важные особы пускаются в путь в сопровождении целой своры слуг, лакеев и телохранителей. То есть это если вообще допустить, что в Мире бывают такие существа, как таинственные аристократы, склонные к романтическим странствиям! И то сказать – романтическое путешествие в Ливду! В эту всемирную клоаку! Нет, если подобные люди и бывают на свете – то наш странник и на такого человека не похож. Да Гангмар меня возьми – он вообще не похож на человека!

– А что здесь не то? – прервал мои размышления Эрствин, – ну странствует он один, ну вышла у него в пути мелкая монета…

– Эрствин, друг мой, а как по-твоему путник, набитый золотом, может в одиночку проехать по Сантлаку, пересекать владения здешних дворян… Да его должны были десять раз убить и ограбить.

– Да с чего ты взял, что он именно набит золотом? Может, у него только эта крона и…

– С того… – признаваться не хотелось, но ведь Эрствин меня не выдаст, – с того, что я не додал ему примерно четверть стоимости его кроны.

Я продемонстрировал мальчику несколько монеток, которые держал в левой руке.

– Видишь? Если бы он возмутился – я бы дал ему и эти. И не смотри на меня с таким укором, дружок. Это была проверка. Теперь я точно знаю, что господин в черном швыряет золото, не считая. А от него не убудет… Говорю же тебе – здесь определенно дело нечисто!

– Да ну, Хромой! Ерунда какая… По-моему, ты сам это выдумываешь. Постой, а не ты ли мне всегда твердил, что почти все чудеса в Мире имеют на самом деле совершенно простое и прозаическое объяснение? Наверняка и здесь все разъясняется очень просто. Например, сейчас к воротам подъедет отряд копий в десять – свита этого странника. И вообще, если тебе хочется приключений, почему ты не вернешься в Ренприст?

– Ты опять за свое? В Ренприст, да. И взять тебя с собой? Эрствин, я много раз тебе повторял, что не желаю вновь отправляться туда… Нет! И тебе советую выбросить из головы ерунду.

Эрствин постоянно заводил эти разговоры, насчет Ренприста. Ну, чтобы я отправился туда с ним. Мальчику хотелось стать наемником, это же так романтично. Он не был исключением – в двенадцать лет так хочется верить в то, что ты герой… И что тебе нужен только шанс, чтобы это доказать. Под влиянием моих рассказов Эрствин решил, что его шанс – это Ренприст. Не встреться ему на жизненном пути я с моими рассказами – он точно так же рвался бы в Фенаду, на границу с Королевством-под-Горой или на Север, где за Великой живут в лесах эльфы… Конечно, если торчать с утра до вечера в доме Ливдинского Совета, то поневоле проникнешься мыслью, что здесь, в этом заживо гниющем городе, не может произойти ничего романтического и великолепного. Я и сам так считал, пока не увидел сегодня всадника в черном, не ощутил исходящие от него холод и пустоту…

Впрочем, в заблуждениях Эрствина есть большая доля моей вины. Ведь это я сам рассказывал ему о забавных и приятных сторонах жизни наемного солдата. Разумеется, в своих рассказах я, как правило, опускал грязь, жесткость и подлость своей прежней профессии. Парень уже не дитя, он мог бы и сам догадаться, что я рассказываю далеко не все и что некоторые особенности моего поведения, да, в конце концов, даже то, что я скрываю свою внешность – все это связано не с романтикой и веселыми приключениями.

– Послушай, Эрствин, – я решил сменить тему, – ты не мог бы оказать мне услугу?

– Конечно, Хромой! А что нужно сделать?

– То, о чем я попрошу – это не ерунда, а очень трудное и важное дело.

– Ну, так что за дело-то? Говори! – ого, как глаза-то у него заблестели!

– Мне нужно узнать поточнее все, что связано с историей Семи Башен. Не байки и детские сказочки, а правду. В архивах Совета наверняка найдется что-то о Семи Башнях. Ну, мне, сам понимаешь, в городской архив путь заказан. Не мог бы ты порыться там в старинных хрониках и отчетах?

Блеск в глазах Эрствина тут же погас. И только-то! Порыться в старых пыльных книжищах… Интересно, а чего он ждал? Для меня архивы Совета – самое интересное, пожалуй, место в Ливде. Я бы дорого дал за право покопаться в собранных там документах – и в старых, и в новых. Среди них есть разгадки немалого числа тайн Ливды. Да и не только ее одной – там много чего можно отыскать, нужно только знать, где и на что обращать внимание… Но мой юный приятель этого мнения не разделял:

– Ну-у… В старых книжках копаться…

– Я же тебя предупреждал, что дело будет нелегким, – Эрствин, кажется, уловил смешок в моем голосе и загрустил еще сильнее, – друг мой, я совершенно серьезно прошу тебя об этой услуге. Клянусь, для меня очень важно отыскать сведения о Семи Башнях. Да не так уж и много бумаг придется поднять. Семь Башен около трехсот лет лежат в руинах, а документов такого возраста – не так уж много.

Тут я заметил, что на противоположной стороне улицы стоит Хиг и делает мне какие-то знаки. Рядом с ним переминался с ноги на ногу Томен Грошик, еще один парень из команды Обуха. И рожа у него была такая… Ясно, произошло что-то неприятное. Даже хуже, чем просто неприятное. Это означает, что его светлость Обух нуждается в моих услугах. Ничего не поделаешь, придется идти с ними… Я снова обратился к Эрствину, стараясь придать голосу как можно более теплые интонации:

– Ну как, поможешь мне? Только мне сейчас нужно идти. Вон мой клиент вернулся с компаньоном. Ты же понимаешь, что я, в отличие от людей твоего сословия, вынужден заниматься целый день ремеслом… Словом, давай встретимся сегодня вечером в «Шпоре сэра Тигилла», ладно?

Эрствин оглянулся на Хига с Томеном, печально вздохнул и кивнул утвердительно…

В Ренприст мы возвратились к началу осени. И, хотя народу в «Солдате» было еще по-летнему немного, я рассудил, что в этом году больше найма не предвидится – по крайней мере, для таких новичков, как я. Я не строил иллюзий на свой счет. Несколько месяцев унылой гарнизонной службы не сделали меня ветераном.

Подсчитав наличные ресурсы, я убедился, что легко могу дотянуть до следующего лета и приготовился спокойно ждать. В отличие от большинства коллег я не торчал с утра до вечера в «Очень старом солдате» – я ведь не рассчитывал на найм в этом сезоне. Зимой не воюют… Я шатался по Ренпристу и за неделю успел изучить городишко вдоль и поперек. Собственно, странный город состоял из «Солдата» и всего, что было необходимо для обслуживания этого заведения – кузниц, мастерских, лавок портных и сапожников, пекарен, колбасных, коптилен, ну а также – городского магистрата, стражи, меняльной лавки, церкви и прочего, что положено иметь уважающему себя городу. Все названные мной учреждения служили лишь одному – обеспечить жизнедеятельность «Солдата». И они справлялись, можете не сомневаться – и не были в накладе. Трудно представить себе предприятие, приносящее более стабильный доход, чем место найма солдат удачи…

Словом, я настроился на то, что мне придется ждать лета, и просто убивал время. Тем не менее, я, вопреки собственным ожиданиям, все же пристроился работать на зиму. Получилось это совершенно случайно. Однажды – а была уже поздняя осень – я привычно слонялся по тихим улочкам Ренприста. Помнится, я думал тогда, до чего здесь мирно и уютно – в городке, поставляющем, по сути дела, всему Миру убийц и разрушителей. Посреди этих парадоксальных размышлений меня застиг дождь и я, не задумываясь, спрятался под первую попавшуюся крышу. Так я случайно оказался на пороге местной приходской церкви. Конечно, я уже несколько раз бывал и внутри. Не то, чтобы я усердно веровал, но иногда во время службы мне удается ощутить в груди… Даже не знаю, как это описать, такое кружение, или даже, пожалуй томление… я боюсь сказать «томление души» – но ощущение приятное… Даже успешное колдовство не дает мне таких ощущений…