Весенние грозы - Исьемини Виктор - Страница 37

Что случилось потом, не смогли разобрать ни стражники, ни несколько прохожих, случившихся в этот час у скобяной лавки. Будто ветром пахнуло из двери, появления Мясника никто не разглядел - размазанная тень смела Гертеля, и вот уже на крыльце стоит не начальник стражи, а Гедор, а паренек катится со ступеней на землю. Упал, ударился головой - вроде, несильно. И замер, неестественно вывернувшись. Все замерли, прохожие остановились, Гедор протянул ладонью по лицу сверху вниз. Стражники склонились над Гертелем. Один перевернул, приложил руку к шее лежащего. Поднялся.

- Мертвый. Шею свернул.

Оба солдата поглядели на Гедора, потом друг на друга. Мясник сделал шаг вниз, со ступеней. Солдаты перехватили короткие копья и плечом к плечу двинулись на противника. Гедор прыгнул навстречу с крыльца. С сухим треском переломилось древко, тупой конец ударил по ребрам солдата, тот взвыл. Другой отлетел, получив удар в челюсть - именно отлетел, подошвы оторвались от земли. Солдат, не издавая ни звука, пронесся через улицу и рухнул, врезавшись головой в изгородь на другой стороне. Гедор с обломком копья в руке набросился на того, который кричал - свалил на землю, ударил сапогом, потом палкой, потом еще и еще... Наконец отступил на шаг - сломанное оружие засело в груди стражника. Кровь расползалась по куртке, стекала на землю, разливалась темной лужей, впитывалась в пыль... Тот, который свалился у изгороди, не шевелился. Похоже, и с ним было покончено.

Гедор тряхнул головой, прогоняя морок. Обвел взглядом улицу. Прохожие ошарашено взирали на побоище. Один шевелил губами - должно быть, молился. Всхлипнула женщина. Откуда-то появилась группа мальчишек. Один сунулся поглядеть на кровь поближе: "Ух, сколько нахлестало!.." - плачущая тетка схватила его за ворот, оттащила и вмазала звонкую затрещину. Пацан притих.

Тут из-за поворота показались цеховые старшины. Они вчера пришли к соглашению относительно Гедора и теперь направлялись к нему в лавку, чтобы обсудить с ним задуманное. Вид у почтенных мастеров был довольный и, можно сказать, счсастливый.

Передним шагал мастер Увин - дородный краснощекий, осанистый старик. Увидел мертвых стражников, остановился. Улыбка сползла с круглого лица.

- Эх, мастер... - прогудел кузнец, - что ж ты такое натворил?

В маленьких городках новости расходятся на удивление быстро. Весть о смерти стражников мигом разнеслась по Вейверу. Никто и оглянуться не успел, как воины из замка, что несли караул в воротах, исчезли. Поскольку толку от них никакого не было, то и внимания на вояк не обращали. Горожане не заметили, когда двое людей сэра ок-Дрейса сбежали. Вроде, торчали в воротах, как пугала - а потом оказалось, что их и нет. Горожане не то, чтобы испугались, но вейверцам стало как-то неладно на душе. Хотя - с чего? Ну с чего? Разве они не люди, разве можно ни за что хорошей женщине так грозить? Пришлых уже воспринимали как "наших", как своих.

Гедора уважали, и угрозы Солнышку, которые кричал покойный стражник, тоже слышало немало свидетелей. То есть причина драки не вызывала сомнений, равно как и правота Гедора. Но уж больно он оказался крут... А ну как добрый сэр ок-Дрейс на всю общину осерчает? Полные сомнений вейверцы сами заперли под вечер ворота, городской Совет распределил между цехами караулы - кому в какой час въезд в город стеречь. Дело, в общем-то привычное. Стражники из замка - они же только для вида, а когда какая военная угроза, или банда разбойников в окрестностях - горожане так и так вооружались и стерегли стены.

Гедор и сам растерялся, не собирался он так вот поступать... не хотел, Гилфинг свидетель! Однако жена в положении, и любому невмочь такие злые слова было бы слушать. Селезень вечером стал нашептывать: мол, удирать надо - благо, фургон так и не продали. Мясник и слушать не стал. Какое там удирать? Дороги все еще не просохли. И как вчетвером да с беременной женщиной? На дороге любая сволочь напасть захочет. Нет уж, придется здесь...

Добрый сэр ок-Дрейс пожаловал через три дня после побоища. За это время горожане успели отбояться, первый страх прошел. День шел за днем, привычная работа, привычные надобности, рутина - все было как всегда. А что стражи на улицах нет, так оно и лучше даже как-то. Никто не обидит зря, не обругает без повода.

Так что когда нагрянул господин рыцарь, его приезд вызвал больше досаду, чем испуг. Дело такое, что нужно всем идти поглядеть. Потому что случай вышел, который всего города касается. Толпа собралась на рыночной площади - на той половине, что по весеннему, не торговому, времени пустовала.

Господин пожаловал в сопровождении семи конных латников. Выехал вперед и потребовал старшин. Из толпы вышли цеховые старосты, поклонились.

- Ну? - без приветствий обратился к ним грозный рыцарь, сурово глядя из-под забрала. - Чего творите? Почему моих людей убивают в вашем городишке? Где убийца?

Гедор ждал в первом ряду. По знаку мастера Увина вышел вперед.

- Я, ваша милость, убил стражников. Защищался, потому что они моей жене угрожали. Тому есть свидетели.

Молчавшая толпа зашевелилась, несколько человек подтвердили: да, было, слышали. Рыцарь оглядел убийцу, потом снова обернулся к Увину:

- Почему он не в цепях? Почему на свободе разгуливает?

Мясник подошел еще ближе:

- А не за что меня в цепи. Я не виновен, не убегаю, не обижаю никого без причины. Я человек мирный, честный. Не за что меня в цепи.

- Ах, так! - видя спокойствие виновного в убийстве, ок-Дрейс рассвирепел окончательно. - А ну, взять его!

Двое солдат направили коней к Гедору, тот спокойно ждал. Когда латники поравнялись с ним, ухватил одного за пояс, неожиданно легко вырвал из седла и швырнул в другого. Все - мгновенно, будто одним движением. Никто не ждал подобного, господа и их солдаты не привыкли встречать сопротивления. Рыцарь сообразил первым, пришпорил коня и заставил животное сделать длинный прыжок. Просвистел клинок - но не задел Гедора, тот увернулся. Рыцарь снова взмахнул оружием, потом еще, еще... Мясник скакал перед ним, легко уходя от ударов. Он выжидал удобного момента. Улучил миг, подскочил, вцепился в кольчужный рукав и пояс, однако рвануть не успел, ок-Дрейс поднял коня на дыбы, ноги Мясника оторвались от земли.

Гедор взлетел в воздух, подтягиваясь, перебрасывая тело через луку седла. Когда копыта коня опустились в пыль, он уже сидел в неудобной позе лицом к дворянину, удерживая того за руку с мечом. Рыцарь махнул тарчем, Гедор подставил предплечье. Другого подобный удар мог бы оглушить, но Гедор разве что покачнулся, а затем хватил кулаком правой руки по шлему. Оба рухнули, Мясник оказался сверху. Сорвал с пояса рыцаря кинжал с длинным узким лезвием, ударил в лицо, потом еще. Ок-Дрейс взвизгнул и смолк. Рука с оружием ходила вверх и вниз, из-под лезвия летели ошметки мяса, веером сыпались красные капли... Все заняло около минуты. Толпа горожан качнулась вперед единым порывом, одной сплоченной массой. Сомкнулась вокруг латников, десятки рук вцепились в кольчуги, плащи и рукояти оружия...

Гедор встал, весь обрызганный красным, и отшвырнул сломанный мизерикорд. Толпа пятилась, отступая от мертвых солдат...

- Эх, мастер... - пророкотал в неестественной тишине мастер Увин. - Что ж ты наделал? Что ж ты со всеми нами сотворил?..

Экипаж конунга Рогли еще около месяца готовился к отплытию. Все так же лениво, неспешно снаряжали корабль, ловили рыбу. Скучно. Эти разбойники вообще-то не соответствовали стереотипу кровожадных злодеев, какими почитали северян в Империи. Люди они были спокойные, сдержанные... многие - уже в летах. Никлис объяснил демону, что Рогли никогда не числился в удачливых, и большим авторитетом у морских разбойников не пользовался. Ингви уже и сам видел, что конунг - тугодум и человек больше рассудительный, чем храбрый. У северян подобные качества вряд ли считались достойными уважения. Однако при таком спокойном нраве конунг, случалось, совершал довольно удачные набеги, привычно избегал опасностей и брал то, что взять легко. Достаточно вспомнить, как он подряжался служить Фельпюту-Проныре.