Под знаменем Воробья - Исьемини Виктор - Страница 67

— Что ж ты, друг мой? — Поинтересовался у него Ингви. — Ты собирался начать новую жизнь, мирную жизнь… Что ж ты опять лезешь в пекло?

— Не гоните, дяденька, возьмите, — заныл паренек, — я все буду делать — дрова собирать, воду носить… Все, что прикажете… Возьмите, я хочу как вы… Возьмите, дяденька…

Солдаты, что провели рядом с деревней юнца несколько недель, стали для него символом огромного прекрасного сказочного мира, который в его глазах, естественно, был антитезой тому монотонному нудному размеренному существованию, которое влачили его земляки. Необъятная, невыразимо романтичная вселенная вторглась из-за горизонта в тот крошечный уголок, который до тех пор как раз и составлял всю вселенную паренька. Служба в отряде кондотьеров стала для Тоиля прекрасной сказкой, мечтой, которую выдумывают для себя все без исключения его сверстники… Ради исполнения мечты парнишка был готов на все.

Ингви выслушал его мольбы с улыбкой — и кивнул.

— Ладно, я пожалуй возьму тебя, Тоиль. Если не ко мне — так к кому-нибудь другому ты при таком запале все равно попадешь. Лучше уж ко мне… Я велю Никлису присматривать за тобой для начала. Слушайся его.

Ингви наметил взять в отряд не более пятидесяти человек — оптимальное число, учитывая его финансовые возможности. Поэтому он принялся (советуясь время от времени с друзьями) отсеивать тех, кто ему не нравился. В основном, новичков большого зала «Солдата». Так что вскоре под его началом осталось пятьдесят его прежних соратников по службе епископу и монастырю, солдат бедняги Рориха — ну и еще несколько новобранцев гильдии, приглянувшихся ему бравым видом или хорошей физической формой. От услуг чародея он тоже решил не отказываться, так что и Шортиль тоже был зачислен в «отряд Воробья». Все солдаты получили красивые плащи, в которых сочетались коричневый и желтый цвета, демон позволил себе что-то вроде пародии на форму имперских гвардейцев… Ну и конечно знамя — штандарт с гордым символом. Воробышком…

Впервые — и не без некоторого трепета — Ингви поднялся на второй этаж. Один из старейших в «Солдате» слуг (другим ход на второй этаж был заказан) сопроводил демона на балкон капитанов. Оказавшись наверху, Ингви осмотрелся. Помост шириной около четырех с половиной метров (опиравшийся, как он видел снизу, на деревянные столбы), вдоль которого стояли столы. Никаких групп, дружеских компаний — за каждым столом по одному человеку. Ингви вздохнул, огляделся внимательнее. Поймал взгляд Порпиля Рыжего, обменялся с ним кивками… Вот и Керт. Тот в ответ на кивок махнул здоровой рукой, другая в лубках покоилась на столе. Обмен приветствиями был более или менее холодным — здесь не было и намека на сердечность, царившую внизу, в большом зале. На этом балконе была своя этика, свое понимание солдатского братства…

Усаживаясь за указанный слугой стол, Ингви еще раз украдкой вздохнул. Здесь будет вовсе не так весело, без привычной-то компании… Демон сделал заказ и задумался. «Ничего, — сказал он себе, — это ненадолго. Вот только сделаем дело — и я что-нибудь придумаю для того, чтобы не разлучаться… Что-нибудь обязательно придумаю…»

— Сэр Каногор, граф Эстак, маршал Империи! — объявил мажордом, трижды стукнув жезлом о выщербленные плиты пола.

Сэр Каногор вступил в тронный зал дворца, хмурясь все больше. Он прибыл в Энгру, намереваясь переговорить с Метриеном Первым приватно, с глазу на глаз, что называется. И в спокойной обстановке разрешить все зарождающиеся размолвки, напомнить королю, кто, собственно, возвел его на трон Сантлака. А этот жалкий королишка… Его, Каногора, руками созданный королишка — он смеет устраивать представление! Устраивать большой прием в тронном зале, словно не было ничего, словно корона сидит на его убогой голове по праву, а не по воле заговорщиков, самый видный из которых — Каногор Эстакский! Ну погоди же…

Сам же Метриен не подал виду, что происходит нечто необычайное.

— Приветствую вас, добрый граф, — пробасил он, — позвольте осведомиться, что привело вас к нашему двору? С какой целью вы посещаете нас в Энгре?

Этот здоровяк-король и впрямь выглядел внушительно, когда восседал на троне, окруженный придворными и стражниками в красивых доспехах, в красно-зеленых плащах… Небось и плащи тоже куплены на денежки, переданные Метриену сэром Гвино… Каногор сердито зашевелил усами — ну погоди же…

— Ваше величество, добрый король Метриен, я прибыл дабы поздравить ваше величество с благородным воцарением на престоле, который заслужен вами столь рыцарственно, — маршал постарался выделить голосом слово «заслужен», — а цель моего приезда… Так, ерунда. Формальность. Не стоило ради такого устраивать пышный прием. Я прошу о частной аудиенции.

Ты что же — думаешь спрятаться от моих вопросов за спинами этих придворных в парадном одеянии? Не выйдет, королек, не выйдет…

— Тем не менее мы внимательно слушаем. Мы лишь вникаем в искусство правления королевством, а значит мелочей для нас нет. Все имеет значение.

Маршал помолчал с минуту, сверля взглядом спокойно восседающего на троне монарха. Тот глядел в ответ благодушно и доброжелательно. Не произведя должного впечатления своим грозным видом, маршал заговорил, произнося фразы размеренно и четко:

— Не далее, как три дня тому назад мною раздавлена и истреблена шайка злодеев и еретиков, именуемых когеритами или же божьими пасынками. Случилось сие на земле Ванета, у замка Вартель, что в графстве Эгенельском. Однако мне доподлинно известно, что злодеи проникли в Ванет с территории Сантлака преступным небрежением подданных вашего королевского величества и графа Ирса Эгенельского. Граф Ирс…

— Что граф Ирс? — Быстро переспросил король Метриен. Слишком быстро.

— Граф предупрежден мною о недопустимости такой небрежности при исполнении службы. Он раскаялся и полностью признал свою вину, так что на первый раз прощен. Относительно же вашего величества…

Маршал вновь сделал многозначительную паузу и поглядел на Метриена, тот выглядел уже вовсе не так уверенно — скособочился на троне и разглядывал свои сапоги. Сэр Каногор удовлетворенно осклабился и продолжил:

— …Я могу сказать следующее. Ваше величество — вернейший вассал его императорского величества, что, полагаю, вскоре будет подтверждено принесением оммажа. Вашему величеству я не стану пенять, что ваши слуги преступно небрежны и снисходительны к бандитам и преступным еретикам. Полагаю также, что корона самого великолепного из королевств Империи, стоит возложить ее на голову — оную голову кружит… Тем не менее я от имени Империи, коей маршалом являюсь, прошу ваше величество не забывать о своих обязанностях и обязательствах.

Последняя фраза была уже откровенной дерзостью и граничила с оскорблением, однако Метриен не только не возразил, но и погрустнел еще больше. Намеки маршала достигли цели. Король потупился, опустив увенчанную короной голову еще ниже и промямлил гораздо менее звучным голосом:

— Ваши упреки справедливы, сэр маршал. Я целиком принимаю их и прошу передать его императорскому величеству, что виновные будут наказаны, а ошибки — впредь не повторятся.

По шеренге придворных пронесся шепоток — они-то не понимали подоплеки происходящего…

— И поскольку вы, сэр Каногор, изъявили желание получить частную аудиенцию, то ваша просьба будет удовлетворена незамедлительно… — Метриен поднялся с трона, — господа, прошу не сопровождать нас. Сэр маршал, следуйте за мною… Я приму вас в кабинете…

И король Метриен ссутулился перед маршалом, словно склонился — гигант перед гигантом… Затем повернулся и вышел из зала через задние двери. Маршал последовал за ним, сияя удовлетворенной улыбкой…