Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Исьемини Виктор - Страница 16

Поневоле мысли Элевзиля обратились к предстоящим проводам. Да, вот его сын уже взрослый мужчина, скоро он начнет познавать в своем герцогстве нелегкое ремесло правителя. А может, послать все к Гангмару и годика через два передать ему трон? Тогда можно будет уйти на покой и полностью отдаться любимой науке… Да вот только захочет ли кузен Кениамерк по-прежнему являться к нему каждое утро, если он оставит трон?..

Ннаонна забралась в свое любимое убежище — караульную башенку. Здесь она укрывалась от всего мира когда ей хотелось побыть одной. С собой она притащила книгу — тяжеленный фолиант «Гвениадор и Денарелла», неисповедимыми путями попавший в замок вампиров. Если не считать «Жития блаженных», это была единственная книга в замке, по ней Ннаонна училась когда-то читать и сейчас знала уже почти наизусть. Читая этот роман, девочка отождествляла себя с героями книги, ей казалось, что она прекрасная Денарелла, заточенная в башне злодея Гонгала и что вот-вот явится за ней отважный Гвениадор, совершивший ради ее освобождения невообразимые подвиги — явится и увезет из этого унылого замка в огромный светлый мир, где есть большие города и замки, в которых живут красивые дамы и благородные принцы, где дают балы и турниры… Ннаонна вздохнула — разумеется, все это мечты. Никто не явится за ней и никуда не увезет, вся жизнь пройдет в стенах этого замка, покрытого мхом и плесенью. Ее судьба определена раз и навсегда — она выйдет замуж за Кеннона потому что они — последние в роду. Дед Коннахья рассказывал, что в дни его молодости замок был многолюден и весел, тогда не было нужды вступать в брак родным братьям и сестрам… Так было пока неведомая хворь не отняла жизни почти всех обитателей замка, оставив в живых лишь троих — Коннахью, пятилетнего Кеннона и девочку-младенца, которой еще не успели даже дать имя. Дед рассказывал ей, что она непрерывно плакала: «Ннаонна-а, ннаонна-а…» — так ее и назвали…

Однако, как бы там ни было, помечтать ей никто не может запретить. Ннаонна примостилась на лавке и раскрыла книгу на одном из своих любимейших эпизодов, где речь шла о том, как отважный Гвениадор оставил в дураках глупого гнома Бардольта:

«… — Гляди же, не забудь наш уговор, — промолвил отважный Гвениадор, — поделить золото змея на три части — одну тебе, а две мне, ибо я исполню более опасную часть нашего плана.

И с этими словами рыцарь шагнул в зловонную пещеру, где скрывался страшный змей. Однако ж он не стал углубляться далеко, а надел подаренный ему чародеем Корнагсом волшебный плащ, делавший его невидимым, подкрался к выходу из норы и стал слушать, о чем станет говорить гном Бардольт со своими помощниками, Глоком и Корноком.

— Мы обманем этого простодушного рыцаря, — говорил тем временем гном, — не станем отдавать ему две трети клада, хватит с него и малой доли золота, а станет спорить — так не получит вовсе ничего! Так будет справедливо — ведь прикончить змея предстоит нам, а он лишь должен выманить чудище из норы. Кто же делит охотничью добычу так, что загонщик получает две трети!

Услышав эти вероломные речи, отважный Гвениадор решил сам обмануть обманщика и не подав виду что слышит разговор предателей, тихо пошел в пещеру змея. Отыскать логово злобной твари оказалось несложно — оттуда исходил такой смрад, что ошибиться было невозможно. Обнаружив безжалостное чудище, что отдыхало на груде золота, насытившись мясом очередной жертвы, рыцарь принялся громко поносить его, всячески ругать и швырять в него каменьями, сняв предварительно волшебный плащ. Увидев врага в собственном своем логове, змей громко зашипел и кинулся на героя, однако тот проворно увернулся и кинулся к выходу из пещеры, как он и уговаривался с гномом. Однако не стал он выходить наружу, а притаился недалеко от входа в нору, укрытый от глаз змея волшебным подарком Корнагса.

В поисках обидчика змей кинулся вон из пещеры — тут-то и обрушились на него молоты гномов! Гвениадор же вернулся к логову чудища и нашел там немало золота, серебра и всяких сокровищ. Не теряя времени он собрал клад в большой мешок и поспешил наружу, прикрывая волшебным плащом себя и добычу. Выйдя из пещеры, герой полюбовался, как гномы насмерть бьются с огромным змеем и отправился прочь, отягощенный добытым золотом…»

Ннаонна отложила книгу и задумчиво подставила лицо солнечным лучам, проникавшим в бойницу. «Странно, — подумала она, — чем поступки отважного Гвениадора благороднее, чем поступки гнома Бардольта? Оба обманщики… Вот если бы рыцарь оставил гномам треть добычи, как они уговорились, так нет же — забрал все, хотя и давал рыцарское слово. Да к тому же бросил их биться со змеем, а сам сбежал. А как он отблагодарил за помощь чародея Корнагса? Добрый волшебник одарил его магическими предметами, без которых Гвениадор не смог бы совершить и половины своих подвигов, а взамен лишь просил помочь ему справиться с ведьмой Гнельдой, а благородный герой сбежал, не выполнив уговора… И еще странно, что раньше мне такие мысли в голову не приходили — мне всегда Гвениадор казался образцом доблести и чести… Должно быть, я и впрямь становлюсь взрослой». Девушка мечтательно зажмурилась, припоминая слова деда: «Когда-нибудь ты станешь взрослой и поймешь, что люди жестоки, вероломны и тогда будешь рада, что ты — вампир и живешь в этом одиноком замке, а не там — среди этого подлого народца». Так старый Коннахья отвечал на ее жалобы, что ей скучно в замке и что она хочет повидать прекрасный мир, о котором написано в книге…

Вдруг ей послышался какой-то посторонний звук. Ннаонна насторожилась. На опушке показались два всадника. Это было удивительно — люди всегда избегали здешних мест, тем более боялись подходить к самому замку, а этих двоих девушка видела уже в третий раз. Она окрестила их Красавчиком и Странненьким. Красавчик — высокий, широкоплечий с открытым и мужественным лицом (именно таким Ннаонна и представляла себе отважного Гвениадора) был одет в странную долгополую мантию, вышитую бледными узорами, опоясан длинным мечом и сидел на крупном гнедом коне. Странненький же — он и впрямь был странненьким: одет во все черное, на небольшом вороном коньке, укутан в черный плащ, да еще и капюшон опустил почти до самых глаз. Как и в первые два раза всадники постояли минут пять на опушке, очевидно переговариваясь между собой, затем повернули коней и неторопливо скрылись…

Все это было очень странно… Как-то даже слишком странно…

Два месяца оговоренного демоном срока истекли и те, кто роптал по поводу чересчур скромного вступления Ингви на престол, могли быть довольны — праздник состоялся, да еще и какой! Предстояли три дня непрерывного веселья — с рыцарским турниром, пирами для знати, угощением и состязаниями для горожан.

Турнир был назначен на первый день. Площадь перед Альхеллой была обнесена барьером, вокруг устроены места для зрителей: для знати — сидения на широком балконе дворца и деревянные трибуны под балконом, для прочих — многоярусные помосты с других сторон площади. В день праздника трибуна напоминала цветочную клумбу — в глазах рябило от пестрых ярких одеяний прекрасных дам, среди которых темным блеклым пятном казался окруженный свитой Ингви. Король по своему обыкновению вырядился в темные одежды, рядом с ним сидел Сарнак-колдун в темной мантии и Кендаг, лорд-орк. После того, как король пришел к согласию с ним, Кендаг был освобожден из темницы и теперь повсюду сопровождал демона, как гость и посол. Трое из орков его отряда были отправлены к их королю гонцами с предварительными условиями мирного договора между орками и Альдой. Одет орк был также неброско…