Ген бесстрашия - Антонов Антон Станиславович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая

Правда, кое в чем показания обдолбанных и обкуренных все-таки совпадали. Например, гигантов в скафандрах и с оружием заметили почти все. И даже описывали их примерно одинаково, если не считать мелких деталей. Например, пьяной в хлам девице, которая щеголяла почему-то в разорванном платье вывалив наружу одну грудь, почудились горящие глаза и клыки, как у вампиров — в то время как остальные в большинстве своем уверяли, что у инопланетных шлемов тонированные стекла, и никаких глаз и клыков под ними различить нельзя.

С утра весь город гудел, как потревоженный пчелиный улей, обсуждая подробности ночного налета и потихоньку впадая в панику.

Дюжина раненых в устах сплетников превратилась в тысячу убитых, потом это число выросло до десяти тысяч, и никого не смущало, что в зал дискотеки такая толпа просто бы не поместилась.

Поговаривали об эвакуации, мобилизации, осадном положении и прочих ужасах, и бодрые телерепортажи, в которых дикторы, не веря сами себе, обвиняли в инциденте не то хулиганов, не то доморощенных террористов, никого не могли успокоить.

Замороченные книжными и киношными страхами жители города решили, что инопланетное вторжение уже началось — а если нет, то вот-вот начнется.

И что самое удивительное, они были не так уж далеки от истины, хоть и не знали, что в космосе на борту миламанского крейсера «Лилия Зари» затаился шпион, который спит и видит, как бы навести на Землю несметные полчища свирепых и безжалостных моторо-мотогалов.

Нейтральный мир под названием Рамбияр был захвачен в обычном моторо-мотогальском стиле.

Первыми на планету высадились бойцы союзнических войск генерала Забазара и все как один пали в неравном бою. Зато когда настал черед бронекавалерии, сопротивляться на планете было уже некому. Все рамбиярцы, способные носить оружие, были перебиты, не считая, конечно, тех, кто по незнанию сдался в плен.

На пленных сразу же надели ошейники, способные оторвать голову по команде с контрольного пульта. Это автоматически превращало пленников в добровольцев, ибо они по доброй воле могли выбрать, что им делать дальше — лишиться головы или верой и правдой служить Всеобщему Побеждателю в союзнических войсках генерала Забазара.

Это все было обыкновенно и никого не удивляло, кроме, разве что, непривычных к такому обращению пленников. Однако затем начались странности.

Прежде всего, к Рамбияру была стянута мощная эскадра боевого флота союзнических войск — хотя планете совершенно никто не угрожал. Миламаны были далеко и даже не пытались отбить Рамбияр. Они всегда болезненно воспринимали захват моторо-мотогалами нейтральных планет, но при этом здраво оценивали свои силы.

Поэтому генерал Забазар мог без всяких опасений явиться на эту планету лично. Конечно, при его храбрости безопасность пути не имела для него самого никакого значения, но подчиненные Забазара стремились уберечь своего генерала от любой угрозы, и они были довольны, что на этот раз никакой угрозы нет.

Визит начальника Главного штаба союзнических войск в новоприобретенный мир не был событием из ряда вон выходящим, но и обычным явлением тоже считаться не мог. Как правило, в таких визитах не было никакой нужды.

Зачем Забазару понадобилось прилетать на Рамбияр, никто не знал, как не знал никто и о том, зачем моторо-мотогалам вообще понадобилось тратить силы на эту никчемную аграрную планетку вдали от родной Мотогаллии, в стороне от магистральных космических путей и от основного фронта войны с миламанами.

Над этим, однако, никто особенно не задумывался. Раз Всеобщий Побеждатель захотел присоединить этот мир к своим владениям — значит, так тому и быть. В конце концов, скоро вся Галактика будет в его руках, а за нею и вся Вселенная. О чем тут думать?

Но генерал Забазар был чересчур здравомыслящим моторо-мотогалом, чтобы принимать всерьез подобные объяснения. И к тому же он знал, что в случае с Рамбияром Всеобщий Побеждатель вовсе ни при чем. Решение о захвате планетки было принято по предложению самого Забазара на уровне старшего помощника второго адъютанта Всеобщего Побеждателя Дважды Генералиссимуса Набурбазана.

Даже сам второй адъютант Четырежды Генералиссимус Тартакан был поставлен в известность об операции лишь после того, как она завершилась полным и безоговорочным успехом.

А смысл этой операции состоял в том, что Рамбияр — самый удобный пункт для перехвата кораблей, следующих в скопление Ми Ла Ман из неисследованной части Галактики.

Поэтому когда на Рамбияре неожиданно для всех появились партизаны, чьи отряды состояли из местных жителей, по идее неспособных носить оружие, генерал Забазар сильно разгневался, и только его поразительное самообладание спасло от лютой смерти гонца, принесшего дурную весть, а также офицеров, ответственных за планетарную безопасность.

Но что самое удивительное, рамбиярские партизаны двигались быстрее моторо-мотогальских гонцов и даже чуть ли не быстрее радиоволн. В тот час, когда Забазар на временной базе союзнических войск в ярости драл за уши своих подчиненных, зеленый от страха адъютант принес новое сообщение.

— Мой генерал! Партизаны напали на базу. Они на летном поле космодрома и рвутся к вашему парадному катеру.

Тут в глазах начальника Главного штаба потемнело, и он, потеряв, наконец, остатки самообладания, оторвал одному из полковников ухо совсем.

Двенадцать девушек проходили карантин и гипериммунизацию четырех адаптационных камерах крейсера «Лилия Зари». Еще двенадцать обживали адаптационные камеры орбитальной лаборатории. Это означало, что все операции миламанов на Земле закончены, и ничто не мешает кораблю отправиться в обратный путь.

Предполагалось, что путь домой будет далек, но недолог. Гиперпространственный кратный ускоритель способен за шестнадцать дней пронести крейсер через всю Галактику. Впрочем, половину Галактики он преодолевал примерно за такое же время, поскольку его скорость ежедневно увеличивалась в десять раз и максимум пройденного расстояния приходился на восьмой день.

Однако на этот раз все было сложнее. Поскольку моторо-мотогалы располагали оружием, способным выбить корабль противника из гиперпространства в заданной точке, лететь прямо в скопление Ми Ла Ман было нельзя.

Маскируя свой инверсионный след, «Лилия Зари» направлялась в точку рандеву в стороне от родного скопления, но даже туда она летела не прямо, а с корректировками курса. Первая из них намечалась в районе звезды, которую земляне называют Арктур или Альфа Волопаса, что в одиннадцати парсеках от Земли.

Главная особенность кратного ускорителя заключается в том, что оснащенный им корабль не имеет максимальной скорости, а длительность пути зависит от расстояния не напрямую. Конечно, на путь в 10000 парсек у такого корабля уходит больше времени, чем на дорогу в 10 парсек, однако больше не в тысячу раз, а всего в три. Так что полет до Арктура должен был занять что-то около недели.

Носителя гена бесстрашия Евгения Оскаровича Неустроева выпустили из адаптационной камеры за день до отлета. Камера нужна была для последних трех женщин, доставленных с земли.

Неустроеву про женщин ничего не сказали, а адаптационные камеры с этого дня превратились для него в место, куда посторонним вход воспрещен. Тот же самый запрет распространялся на рубку и силовую установку, а пользоваться консолями корабельной компьютерной сети Неустроев не мог, поскольку не знал миламанского языка. Правда, по первому же намеку эту недоработку исправили, но в переводе на русский носитель гена бесстрашия получал только фильтрованную информацию.

Поэтому он даже не знал, что корабль оставил орбиту Земли и взял курс на Арктур.

Накануне отлета миламаны устроили в банкетном зале крейсера грандиозную пирушку с песнями и танцами, и Неустроев там тоже был, мед-пиво пил и наслаждался зрелищем танцующих миламанок. Впрочем, гиганты мужского пола танцевали не хуже. Их грация казалась Неустроеву просто поразительной.

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая