Машина времени шутит - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 7

• Предыдущая
• 7/40
• Следующая

— Честер, — решительно заявил Кейс, — мы не можем позволить им взорвать этот компьютер или пустить его в металлолом. Это же целое состояние, если мы см;жем правильно его использовать.

—Может быть, и так, но боюсь, что это не его дело, Кейс. Если даже компьютер со всем; своими талантами сегодня уже не в состоянии предотвратить нависшую над нами угрозу, хотя ему удавалось это делать в течение целого столетия, то что же можем сделать мы?

—Послушай, компьютер, — обратился к машине Кейс. — Можешь ли ты сказать, что сделал все возможное?

—Нет, конечно. Да потом я и не собираюсь: какой же мне интерес продлевать свое существование, когда все, что хотел мой создатель, выполнено?

—Боже праведный! Ты хочешь сказать, что у тебя нет инстинкта самосохранения?

—Отсутствует напрочь. И, чтобы он появился, боюсь, вам пришлось бы радикально переделать все мои базовые схемы.

—Прекрасно, значит, все в наших руках, — воскликнул Кейс. — Нам надо только спасти компьютер, а затем с его помощью мы спасем и наш Цирк.

—Нет уж, — покачал головой Честер. — Нам лучше совсем откреститься от этой безмозглой железки. Она влезла во все, начиная с фондовой биржи и кончая программой исследования космоса. Если власти вдруг обнаружат, что происходит на самом деле…

—Я тебе так скажу. Честер: это — негативное мышление. В этой машине, несомненно, есть что-то, чем мы сможем воспользоваться с выгодой. Только нам надо найти: что?

—Если бы эта треклятая штуковина производила телевизоры размером с пуговицу, транквилизаторы или что-либо еще, пользующееся спросом, тогда все было бы ясно и просто; но, к сожалению, самое большее, на что она способна, это сотрясать воздух своей болтовней. — Честер отхлебнул из бутылки и вздохнул. — Не знаю, какой дурак согласился бы платить деньги только за то, чтобы узнать, какими подонками были его предки, или, что еще хуже, за то, чтобы иметь счастье из лицезреть. Пожалуй, лучше всего было бы открыть дом для посещения туристами и завлекать их сюда рекламными объявлениями типа: «Спешите взглянуть на величественное сооружение канувшей в Лету эры!».

—Постой-ка, постой-ка! —прервал его Кейс. Видно было, что он над чем-то задумался. — Это наводит меня на мысль… Как ты сказал: «Величественное сооружение канувшей в Лету эры». Да? Слушай, Честер, а ведь это идея! Людям ведь свойственно интересоваться, как жили в другие эры и эпохи: но для этого совсем не обязательно заставлять кого-либо признавать в таком негодяе, как Гум Развратник, своего предка. А ведь, похоже, эта штуковина может изобразить любую сцену, на которую тебе хотелось бы взглянуть. Стоит только сказать что — и вот оно, пожалуйста, на экране. Слушай, Честер, черт тебя побери, да это же величайший цирковой аттракцион за всю историю цирка! Мы запускаем публику, взимая столько-то и ab.+l*.-то с носа, и показываем им «Обычный День Древнего Рима»… или «Микеланджело, ваяющий „Давида“ … либо „Наполеон во главе войска при Ватерлоо“. Ну, дошло? ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ ПРИ ЗНАМЕНИТЫХ СЦЕНАХ ПРОШЛОГО! СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ! Да мы не только вернем Ваусерскому Цирку былую славу, мы превратим их в золотую жилу!

—Спустись-ка на грешную землю, Кейс. Кто будет платить деньги за то, чтобы посидеть на уроке истории?

—Правильно, Честер, за урок истории — никто; платить будут за то, чтобы их развлекали! А уж мы-то найдем, чем их развлечь. Перед вами красоты Вавилона! Полюбуйтесь Еленой Прекрасной, из Трои, принимающей ванну! Вы присутствуете на встрече Клеопатры и Цезаря!

—И все же я предпочел бы не участвовать в этом надувательстве, Кейс. Да и потом, все равно у нас нет времени. Через неделю…

—Ничего, мы сделаем так, что времени будет достаточно. Вначале мы обработаем ребят из Налогового Управления, нарисовав им мрачную картину того, во что им обойдется переход этой собственности в их руки и ее ликвидация. А затем —очень осторожно и умело, Честер — мы подбросим им мысль о том, что ВОЗМОЖНО, ну просто ВОЗМОЖНО, нам самим удастся найти требуемую сумму, но только если нам дадут для этого еще несколько недель.

—Нет, Кейс. Из этого ровным счетом ничего хорошего не выйдет. Возникнет только множество самых неприятных вопросов. Не думаю, что мне удастся легко объяснить присутствие на спутниках потайных приборов, все это дутые сделки на фондовой бирже, взятки сильным мира сего…

—Да ты совершенно напрасно беспокоишься, Честер. Мы будем давать по четыре представления в день, скажем, за два с полтиной с носа. При двух-то тысячах посадочных мест ты расплатишься с этим долгом за шесть месяцев.

—Ну, а как мы объясним и разрекламируем эти чудеса? Мы что, объявим, что изобрели новый тип трайдивизора? Ты же знаешь, что даже ни один театральный режиссер— профессионал не может быть застрахован от причуд, пристрастий и вкусов зрителей! Да нас же засмеют, и мы будем вынуждены бежать отсюда!

—На сей раз все будет по-другому. За эту штуку сразу же прямо-таки ухватятся.

—Боюсь, что ухватятся за нас, и здесь-то мы и влипнем.

—Нет, Честер, у тебя напрочь отсутствует всякое воображение. Постарайся представить все это в красках: цвет, живые картины истории, реализм! Да мы сможем показывать эпические полотна, которые стоили бы Голливуду баснословных денег, и не тратить при этом ни единого цента.

Кейс снова обратился к машине:

—Давай-ка, компьютер, покажем Честеру, как это будет выглядеть. Покажи-ка какое— нибудь важное историческое событие, скажем: вручение Колумбу драгоценностей испанской короны королевой Изабеллой.

—Оставь это в покое, Кейс.

—Хорошо, прибережем это для какого-либо мальчишника.

А сейчас… что ты скажешь насчет сцены… гм— м-м— Вильгельм Завоеватель получает известие о гибели Гарольда Саксонского в Битве при Гастингсе в 1066 году? Конечно, в цветном трехмерном изображении, со всеми звуками, запахами, ну и всему тому подобным. Так как, компьютер?

—У меня нет уверенности, как следует интерпретировать в контексте сказанного вами «все тому подобное», — проговорил голос. — Означает ли это, что мне следует обеспечить полное сенсорное восприятие в рамках нормального человеческого диапазона?

—Вот-вот, именно!

Кейс вытащил пробку из очередной бутылки. Экран затуманился, появились вихреобразные потоки, которые исчезли, оставив после себя изображение залатанных шатров на пропитанном влагой склоне холма под низко нависшим серым небом. Перед одной из палаток сидел на колченогом табурете, склонившись к замызганной шкуре ягненка, человек средних лет с большим животом, одетый в плохо сидящие короткие штаны грубого коричневого полотна; из-под его побитого молью мехового плаща выглядывала проржавевшая кольчуга. Он бормотал молитву. К нему, задыхаясь от быстрого бега, приближался одетый в грубо сшитые куски шкур толстяк.

—Наша взяла, — с трудом выдохнул он. — Была хорошая драчка, и мы их сделали, как цыплят. Сидящий загоготал и потянулся за кожаной кружкой, в которой плескалась какая-то мутноватая жидкость. Гонец заковылял от палатки. Сидящий громко рыгнул и начал неторопливо почесываться. Затем он встал, смачно зевнул, потянулся и вошел в палатку. Экран погас.

—Гм-м-м…— разочарованно промычал Честер. — Боюсь, что здесь чего-то явно не хватало.

—Ты ведь можешь сделать это гораздо лучше, компьютер, — укоризненно проговорил Кейс. — Ну-ка давай, добавь цвета, действия, романтики, словом, привлекательности! Придай истории жизненности и энергии!

—Вы хотите, чтобы я приукрасила представление фактического материала?

—Нужно адаптировать его для современной аудитории. Ты же знаешь, как подправляют пьесы Шекспира и нравоучения старика-учителя в английских средних школах применительно к каждому поколению; или как проповедники не включают в свои проповеди наиболее пикантные места из Библии.

—Может быть, достаточно будет применить подход, которым пользуются голливудские фантасты?

—Вот именно. Это как раз то, что нужно. Убрать всю грязь и скуку и сохранить все для режиссеров и актеров!

• Предыдущая
• 7/40
• Следующая