Дорога смертников (СИ) - Лисина Александра - Страница 24

• Предыдущая
• 24/79
• Следующая

Картис прямо на бегу перепрыгнул из одного водяного рукава в другой. Бестрепетно прошел по краю болота, заставив следующих за ним по пятам наемников вывозиться чуть ли не до ушей. Тщательно проследил за тем, чтобы никаких следов после них не осталось, убедился, что повелитель пока не собирается терять сознание, и, больше не оглядываясь, упруго побежал дальше. Причем, с такой скоростью, какую и в родном Темном Лесу себе не позволял.

За Картисом молча бежал Тиль, старательно оберегаемый Стрегоном и Лакром; за ним - Ланниэль; затем Терг и Торос, несущие на себе раненого Брона, а замыкал отряд беспрестанно оглядывающийся Ивер, который ни на миг не отнимал указательного пальца от взведенной скобы самострела.

Они бежали на пределе сил, тяжело дыша и с трудом справляясь с нагрузками. По щиколотку, а где и по колено в воде. Мокрые, потные, подозрительно быстро устающие. В полном вооружении и ежесекундной готовности встретить на своем пути еще один полноценный паучий выводок. Но Картис бежал настолько быстро, насколько позволяло его собственное, бессмертное, поистине неутомимое тело. Гнал их безжалостно, словно позабыв про раненого Брона. Гнал, прикусив губу чуть не до крови, потому что не думать о пострадавшем господине все же не мог, поэтому мчался так, будто его за пятки уже кусала свора голодных гиен.

Пока им везло - отряд никто не преследовал. Не напал на след вырвавшейся из эльфийских мечей магии, не учуял восхитительного аромата крови Перворожденных. Не бросился наперерез и не попытался закончить то, что не смогла сделать почтенная паучья чета. Быстро текущая вода надежно смывала глубокие отпечатки их сапог, надежно прятала следы, растворяла выроненные с распаренных лиц капли пота и иногда - крови. Она немного охлаждала разгоряченные тела, но не могла восполнить их силы. И с каждым часом становилось все невыносимее мчаться по восхитительной влаге, задыхаясь от быстрого бега, но при этом не имея возможности ее глотнуть.

Примерно через час их нагнал Белик - по-прежнему злой и мрачный, как обманутый демон. Чехол с парными клинками он привычно забросил за спину. Был трепаным, грязным, покрытым с ног до головы подсохшей слизью, паучьей кровью и Торк знает чем еще. Молчаливый, по-прежнему люто сверкающий зелеными от ярости глазами, в которых Терг с содроганием узнал неведомую и смертоносную тварь из Синтара, от одного взгляда которой они надолго потеряли волю и разум.

Бесшумно вынырнув откуда-то из-за деревьев, Белка немедленно заняла главенствующее положение в небольшой стае. Негромко рыкнула, предупреждая ненужные разговоры и дурацкие вопросы. Убедилась, что ее прекрасно поняли, и повела провинившихся спутников дальше. Все так же молча, гневно раздувая ноздри и настороженно посматривая по сторонам. А за спиной - там, где осталось лежать несколько тысяч паучьих трупов - медленно, но верно разгорался огромный пожар, который должен был окончательно уничтожить все следы, способные привести сюда не только настойчивый "хвост" Тиля, но и гораздо более опасных гостей, с которыми даже Белка не хотела бы связываться.

Она отлично понимала, что магию ее мечей Проклятый Лес за прошедшие века запомнил очень хорошо. Как запомнили ее и многие из живущих там тварей. Была бы она одна, все стало бы намного проще. Но сейчас с ней шли девять самоуверенных дураков, которым не хватило ума терпеливо дождаться ее возвращения; девять свежих кусков парующего мяса, способных стать для здешних обитателей превосходным обедом; девять идиотов, из которых один опасно ранен, второй находится при смерти, а двое вообще являлись изысканнейшим деликатесом для большинства обитателей здешних дебрей. И Белка совершено не была уверена в том, что сумеет отстоять их в одиночку. Злилась на дураков, злилась на себя, но поделать ничего не могла: приходилось спасать их никчемные шкуры хотя бы до того времени, пока не удастся помочь Тилю. Иными словами, бежать... постоянно бежать, без отдыха и малейшей заминки... путая следы, пряча малейшие отголоски своей магии, скрывая отпечатки сапог, растворяя в текущей воде медленно утекающую из смертного кровь... и страстно надеяться, что они выдержат этот сумасшедший темп, который в свое время выдерживали лишь одни существа на Лиаре - знаменитые Гончие. Но которого она просто не могла не потребовать, потому что лишь в этом было их единственное спасение.

Стрегон поостерегся выяснять, зачем Белик спалил паучьи туши, дым от которых был способен привлечь еще большее внимание, нежели следы крови или вмятины от тяжелых сапог. Зачем устроил гигантское зарево, которое было видно чуть ли не от самого Большого Тракта... зачем так явно просигналил, если не хотел прежде времени выдавать свое местоположение.

Он только взглянул на лицо внезапно преобразившегося мальчишки и мудро прикусил язык, постаравшись не думать о причинах этих перемен, и прилагал все усилия, чтобы выдержать предложенный Гончей бешеный темп, который отличался от прошлого раза (в ту ночь, когда поранился Курш) точно так же, как спокойный шаг опытного лесника отличается от стремительного бега напавшего на след хищника. Как оказалось, тогда Белик бежал далеко не в полную силу. Пожалел его. Позволил почувствовать себя равным. Но зато теперь, когда угроза стала по-настоящему реальной, неожиданно припустил так резво, что тренированные наемники подозрительно быстро запыхались, взмокли и, несмотря на то, что их когда-то специально подвергли действию особых заклятий, повышающих выносливость и силу, едва-едва успевали.

И от понимания этого становилось так тоскливо, до того муторно, что даже Терг лишь молча стискивал зубы, все с большим отчаянием поглядывая по сторонам. И со всей ясностью сознавал: если они не выдержат и отстанут, Белик их немедленно бросит; если взмолятся об отдыхе, он презрительно сплюнет и кинет их, слабаков, прямо на звериной тропе; если они не удержат на себе раненого товарища, он безжалостно бросит и его тоже. А если они вдруг взбунтуются или схватятся на оружие, просто остановится на мгновение и равнодушно убьет. После чего так же равнодушно отвернется и абсолютно спокойно продолжит свой бег.

Они все это почувствовали. В полной мере ощутили недавно, когда впервые узрели истинную суть их необычного проводника. Когда с дрожью признали в его глазах то же самое выражение, которое видели у кровожадной твари в Синтаре. Нутром ощутили это ужасающее сходство. Откуда-то знали, что причина для этого тоже имеется, однако спросить не решались - просто потому, что в глубине души уже знали правильный ответ.

Белка же не останавливалась ни на миг. Несколько раз она зачем-то исчезала в лесу, возвращая право ведущего Картису. Затем снова появлялась, озабоченно хмуря брови и, ни слова не говоря, заставляла отряд резко сворачивать с намеченного пути. Ее ни о чем не спрашивали. Однако внимательные взгляды Братьев не раз и не два подмечали свежие алые брызги на ее изорванной куртке, а чуткие ноздри безошибочно распознавали острый запах смерти, идущий от низкорослой, с виду хрупкой и неопасной фигурки, у которой недавно хватило смелости и сил, чтобы бестрепетно удавить двух огромных чудовищ.

Более того, в какой-то момент Стрегон справедливо заподозрил, что они даже в таком виде производят немало переполоха среди здешних обитателей. Несмотря на принятые меры, проточную воду под ногами, отсутствие явных следов и сравнительно небольшой шум от тяжелых сапог. Наверняка те звери, что были покрупнее да поудачливее, испытывали страстное желание хотя бы краешком глаза взглянуть, что за дерзкие чужаки вдруг рискнули без спроса бродить по здешним (наверняка чьим-то) владениям и распугивать мелкую дичь. Однако Белка всякий раз вовремя меняла маршрут, вынуждая выбравшихся из своих нор тварей разочарованно поворачивать, грубым рыком подгоняла задыхающихся людей, а сама... если они не успевали... ненадолго задерживалась и в своей манере объясняла голодным соседям, что ОЧЕНЬ не любит, когда кто-то засматривается на ее стаю с гастрономическим интересом.

• Предыдущая
• 24/79
• Следующая