Грегор и смутное пророчество - Коллинз Сьюзен - Страница 39

• Предыдущая
• 39/46
• Следующая

— Я верю тебе, Арес, — прошептал Грегор в ответ.

Если бы Арес был с Генри заодно, он, Грегор, был бы сейчас…

И ему вновь вспомнилась последняя строфа пророчества:

Что ж, оно в равной мере относилось к ним обоим — и к Грегору, и к Генри.

Генри сделал свой выбор — встал на сторону крыс. И это изменило судьбу оставшихся. Генри не думал о последствиях и рассчитывал на помощь своих новых союзников. Генри погиб из-за своей уверенности, что с ним ничего плохого не случится. Даже в последние секунды он не сомневался, что Арес придет ему на помощь. Но Арес не стал его спасать, он спас Грегора.

— Наземный, у нас проблема, — нарушил ход его мыслей шепот Ареса.

— Что такое? Что случилось?

— Ни я, ни Аврора… Мы не можем определить, в какой стороне Регалия, — ответил Арес.

— Ты хочешь сказать, что мы заблудились?! — воскликнул Грегор. — Я думал… Люкса говорила, вы можете доставить нас домой и в темноте.

— Ну конечно, мы прекрасно ориентируемся в темноте. Но нам нужно знать, куда лететь. А здесь мы никогда прежде не бывали, — сказал Арес.

— Ничего себе! А что говорит Люкса? — осведомился Грегор.

Повисла пауза. Грегор догадался, что Арес говорит с Авророй с помощью не слышных человеческого уху звуков.

Затем Арес произнес:

— Люкса не может говорить.

«Может, у нее шок, — предположил Грегор. — После того что сделал Генри».

— А у Авроры повреждено крыло. И необходимо обработать и зашить рану, иначе она не сможет лететь дальше, — добавил Арес.

Грегор внезапно осознал, что теперь он несет ответственность за всех.

— Ладно, давайте поищем, где приземлиться, — сказал он.

Извилистый туннель вскоре вывел их к широкой глубоководной реке.

Грегор увидел, что у истока реки расположен довольно большой каменный уступ, а над ним нависает каменный козырек, с которого вода падает отвесно вниз, образуя невероятно красивый водопад. Этот уступ имел несколько метров в ширину. Арес и Аврора снизились и благополучно приземлились. А те, кого они несли на спинах, буквально сползли на каменную площадку.

Грегор поспешил к Люксе, надеясь, что вместе они смогут выработать план дальнейших действий, но, увидев ее, он сразу понял: на Люксу рассчитывать не приходится. Взгляд ее был отсутствующим, она дрожала как осиновый лист.

— Люкса! Люкса! — позвал Грегор.

Но Люкса была в таком состоянии, что на самом деле не могла говорить.

Не зная, что еще может для нее сделать, Грегор хорошенько укутал ее одеялом. И направился к Авроре. На крыле мыши зияла обширная рана, из которой сочилась кровь.

— Я могу попробовать зашить тебя, — без особой уверенности предложил Грегор.

Он, конечно, умел пришивать пуговицы и даже зашивать небольшие дырки на брюках или футболке, но мысль о том, чтобы воткнуть иголку в нежное крыло летучей мыши, пугала его до дрожи.

— Сначала займись остальными, — ответила Аврора. Она подлетела к Люксе и обняла ее здоровым крылом.

Босоножка все еще спала на спине у Темпа, но лоб ее уже не обдавал жаром. Лекарство, по всей видимости, подействовало и на отца: тот спал спокойным сном, — но Грегор не мог отделаться от тревожных мыслей, таким изможденным отец выглядел. Видимо, крысы морили его голодом. Грегору хотелось бы знать, что еще они с ним делали.

Арес сидел в сторонке, и его поза выражала такую глубокую печаль и отчаяние, что Грегор предпочел оставить его пока наедине со своими мыслями. Предательство Генри стало для Ареса тяжелейшим ударом, и ему потребуется время, чтобы с этим справиться.

От встречи с королем Грызером и его армией никто не пострадал, кроме Авроры и самого Грегора.

Грегор порылся в оставленной Соловет аптечке. Раз уж ему придется зашить крыло Авроры, лучше сделать это как можно быстрее, и слишком долго раздумывать ни к чему. Он нашел упаковку стальных иголок и взял первую попавшуюся. Тут же лежали упаковки с паучьими шелковыми нитями, особо тонкими — для таких случаев. Грегор хотел было спросить у Гокс, какую нить лучше выбрать, но тут же спохватился, вспомнив, как голубая кровь толчками выливалась из ее оранжевого тельца…

Он выбрал нить, которая показалась ему наиболее прочной и тонкой. Со всей осторожностью, на какую был способен, промыл рану на крыле Авроры и наложил мазь, которая, как она объяснила, вызывает онемение и обезболивает. Затем, преодолевая внутреннюю дрожь, начал шить. Ему хотелось покончить с этим как можно скорее, но штопать порванное крыло оказалось нелегким и небыстрым делом. Аврора старалась сидеть неподвижно, но все же время от времени невольно вздрагивала от боли.

— Прости, прости меня! — говорил он всякий раз.

— Нет-нет, не беспокойся, все в порядке, — отвечала Аврора.

Но он не мог не видеть, что ей очень больно.

К тому времени, как Грегор закончил шить, пот градом струился у него по лицу. От напряжения и усталости спина и шея затекли, а руки начали неметь. Но зато крыло было зашито, и шов получился аккуратным.

— Ну, попробуй, как? — попросил он Аврору, и она осторожно взмахнула крылом.

— Отличная работа! — похвалила она Грегора. — Теперь уж мы точно дотянем до Регалии.

Грегор почувствовал огромное облегчение. А еще — совсем немножко — гордость оттого, что справился с такой трудной задачей — и без посторонней помощи.

— А теперь займись собственными ранами, — велела Аврора. — Я все равно не смогу лететь прямо сейчас, пока не пройдет заморозка.

Грегор послушался. Он тщательно промыл рану на ноге и наложил мазь, которую использовала Соловет, на кроваво-красный след крысиного когтя. С носом было куда сложнее. Кровь он вытер, однако нос распух вдвое против обычного и почти наверняка был сломан. Нельзя сказать, что это Грегора испугало. Мальчишки часто себе что-нибудь ломают, то руку, то ногу. Ну, накладывают в таких случаях гипс. Но вот что обычно делают со сломанным носом, Грегор понятия не имел. А потому решил оставить все как есть, рассудив, что неумелыми действиями, да к тому же наощупь, может сейчас только навредить.

Закончив обработку ран, Грегор не представлял, что делать дальше. Тогда он постарался, взяв себя в руки, оценить положение, в котором они оказались. Итак, они сбились с пути. Поесть они смогут еще только один раз. Факел Люксы погас, и единственным источником света для них остался фонарик на каске. Босоножка больна, папа не в себе, Люкса в шоке, Аврора ранена, а Арес в отчаянии. Остаются двое — он и Темп.

— Темп! — позвал Грегор. — Как ты думаешь, что нам делать?

— Я не знать, Наземный, — ответил Темп. — А слышать ты крыс, слышать ты?

— Когда они падали в пропасть? Ты это имеешь в виду? О да, это было ужасно!

— Нет, сейчас. Ты слышать сейчас, слышать ты? — настойчиво повторил Темп.

— Сейчас?! — Грегор почувствовал, как внутри у него все похолодело. — Где?

Он подполз к краю уступа и посмотрел вниз. Там, на берегу, были крысы. Полчища крыс. Некоторые стояли на задних лапах, отчаянно царапая отвесную стену когтями. Другие пытались взобраться по гладкой стене, но срывались и падали. И снова начинали карабкаться, в поисках точки опоры. Это был вопрос времени. Они найдут способ взобраться наверх. Грегор ничуть в этом не сомневался.

Он отполз от края и сел, обхватив руками колени. Что же теперь делать?! Да, конечно, они могут улететь. Аврора наверняка согласится лететь прямо сейчас, узнав, что крысы штурмуют скалу.

Но куда лететь? Света фонарика хватит ненадолго, а дальше они останутся в кромешной тьме, и это при том, что только Грегор с Темпом могут считаться вполне здоровыми и готовыми к новым испытаниям. Неужели они прошли через весь этот ужас только для того, чтобы сгинуть в Мертвых землях?

• Предыдущая
• 39/46
• Следующая