Грегор и смутное пророчество - Коллинз Сьюзен - Страница 12

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая

— Звучит заманчиво, но в нем больше костей, чем мяса, а она — просто деликатес, — ответил Лязг. — Меня раздирают сомнения, Клыкастер. Так, парень, ну-ка встань, дай нам оценить, насколько ты питательный.

Тараканы были уродливы, летучие мыши страшноваты, но крысы… они были просто ужасны. Сидя на задних лапах, они были ростом со взрослого мужчину, а их ноги, или лапы — или как их там называют, — бугрились мускулами. Но хуже всего были зубы — гигантские острые резцы, торчавшие из отвратительной разверстой пасти.

Нет, хуже всего было, конечно, то, что они собирались съесть Грегора и Босоножку!

Некоторые думают, что крысы людей не едят, но Грегор всегда знал, что это не так. Даже крысы обычного размера, которые живут наверху, могут напасть на беспомощного человека. Крысы нападают на детей, стариков, на тех, кто не может защититься. Все эти истории — о бездомном мужчине в парке… о мальчике, который лишился двух пальцев… Это все слишком ужасно — даже думать не хочется.

Грегор медленно встал и поднял повыше факел, который так и не выпустил из рук. Спиной — точнее, рюкзачком с Босоножкой он плотно прижался к стене пещеры.

Клыкастер повел носом:

— Этот ел рыбу на ужин. Грибы, крупа, немного зелени… Лязг, это довольно вкусно — ты будешь доволен!

— А малявка ела на ужин тушеную говядину… и еще сливки, — добавил Лязг. — Но не это важно — она сама еще совсем молочная!

Теперь Грегор понял, каким был дураком, обижаясь на разговоры о мытье. Если крысы в состоянии учуять ту малюсенькую горстку зелени, которую он получил на ужин много часов назад, значит, у них невероятный нюх.

Подземные не хотели обижать его, когда настаивали на том, чтобы он помылся. Они просто хотели спасти ему жизнь!

Теперь так же сильно, как совсем недавно хотел от них сбежать, он истово хотел, чтобы они поскорее его нашли. Надо остановить крыс, отвлечь их. Выиграть время.

Что там говорил Викус про тараканов? «Убийство не добавит тараканам времени». Может, под словом «время» подземные подразумевают жизнь?

Собираясь с мыслями, он слеша отряхнулся и попытался вмешаться в дружескую беседу крыс.

— Могу ли я прежде кое-что сказать? — спросил он.

К его удивлению, Клыкастер и Лязг рассмеялись.

— Он еще и разговаривает! — воскликнул Лязг. — Ну и дела! Обычно еда только визжит и хнычет! Ну-ка, скажи нам, Наземный, с чего это ты такой смелый?

— Да не такой уж я и смелый, — ответил Грегор. — Вы наверняка уже почуяли это.

Крысы снова засмеялись.

— Верно, твой пот пахнет страхом — сильным страхом! И все же ты осмелился обратиться к нам.

— Ну, я подумал, вам стоит получше узнать того, кого собираетесь съесть, — сказал Грегор.

— Он мне нравится! — восторженно взревел Клыкастер.

— Мне тоже, — вторил ему Лязг. — Люди обычно такие скучные, а этот забавный. Давай его оставим, Клыкастер, прошу тебя!

— Как ты себе это представляешь? Слишком долго придется объяснять… И потом, когда я смеюсь, у меня просыпается зверский аппетит, — сказал Клыкастер.

— И у меня, — добавил Лязг. — Но согласись — жалко вот так вот сразу съесть такую забавную еду.

— Ужасно жалко, — согласился Клыкастер. — Но у нас нет выхода. Итак, начнем?

И с этими словами крысы оскалили зубы и двинулись к Грегору.

Грегор опустил факел и начал махать им перед самыми крысиными мордами, рассыпал искры в воздухе. Он держал его перед собой обеими руками, как меч, и свет пламени ярко освещал его лицо.

Крысы вдруг замерли. Сначала Грегор подумал, что они испугались огня, но на самом деле здесь было что-то еще. Они выглядели озадаченными.

— Лязг, ты заметил? Ты тоже это заметил? — спросил Клыкастер, понизив голос.

— Я заметил, Клыкастер, — тихо ответил Лязг. — А ведь он еще совсем мальчишка. Ты думаешь, он будет…

— Не будет, если мы убьем его! — заревел Клыкастер и бросился на Грегора.

Первая летучая мышь налетела бесшумно, и ни Грегор, ни крысы ее не заметили. Она спикировала на Клыкастера в момент прыжка и отбросила его в сторону.

Клыкастер врезался в Лязга, и обе крысы покатились по земле. Моментально вскочив на лапы, они развернулись к напавшим на них мышам.

Грегор увидел Генри, Марета и Периту: верхом на своих мышах они зигзагами летали над крысами. Пространство под невысоким сводом грота было тесное, и им приходилось не только следить за тем, чтобы не сталкиваться друг с другом, но и уворачиваться от смертоносных крысиных когтей. Клыкастер и Лязг легко могли подпрыгнуть на три метра, а искристый свод пещеры был ненамного выше.

Люди пикировали сверху на крыс, размахивая мечами. Клыкастеру и Лязгу было вполне достаточно жутких зубов и когтей. Кровь заливала песок на дне пещеры, а Грегор даже не мог определить, чья это кровь.

— Беги! — отчаянно крикнул ему Генри, пролетая прямо перед ним. — Беги, Наземный!

Ему и самому хотелось бежать, очень хотелось, но он не мог. Прежде всего — он не понимал, куда. Лодка осталась там, на берегу, довольно далеко отсюда. А туннель… Нет, если уж кругом крысы, лучше встретиться с ними здесь, а не в туннеле.

Но главное — он прекрасно знал, что подземные оказались здесь из-за него. И он не мог просто взять и убежать, оставив их здесь лицом к лицу с этими кошмарными тварями.

Но что же делать?

В этот момент Лязг вцепился когтями в крыло летучей мыши Марета и резко рванул его вниз. Мышь стала вырываться, но Лязг держал крепко. Перита подлетела к Лязгу сзади и вонзила ему меч прямо в ухо. Тот взвыл от боли и выпустил крыло.

Но когда Перита стала набирать высоту, Клыкастер бросился на ее летучую мышь, оказавшуюся слишком близко к земле, вырвал из ее шеи клок шерсти и повалил на землю. Перита ударилась головой о каменную стену пещеры и потеряла сознание. Клыкастер, видя это, кинулся на нее и уже готовился сомкнуть зубы на ее шее.

Грегор сам не понял, как это произошло, — он действовал словно во сне. Только что он стоял, прижавшись спиной к стене, а через мгновение уже летел вперед, тыча горящим факелом прямо в морду крысе. Клыкастер завизжал и отпрянул назад, и сзади его насквозь пронзил меч Генри. Безжизненное тело Клыкастера с вонзенным в него мечом рухнуло на землю.

Визг Клыкастера окончательно разбудил Босоножку, которая, выглянув из-за плеча брата, истошно закричала от страха. Ее крик эхом отражался от стен пещеры, приводя в исступление Лязга и сбивая с курса летучих мышей.

— Марет, как ты? Можешь лететь? — окликнул Генри.

— Держимся! — ответил Марет, хотя из раненого крыла его мыши хлестала кровь.

Картина получилась плачевная. Мышь Марета на глазах теряла силы, Генри лишился меча, Перита была без чувств, а ее мышь неподвижно лежала на берегу и беспомощно ловила ртом воздух. Босоножка истерила, а Лязг задыхался от боли, ненависти и страха. Он потерял много крови — но ни силы, ни скорости не утратил.

Марет старался не подпустить крысу к Перите — но он был всего-навсего человек, и силы их были не равны. Генри носился по воздуху, стараясь отвлечь крысу, но без меча сделать ничего не мог. И тогда Грегор заслонил собой Периту, держа в руках факел. Конечно, это была ненадежная защита — но должен же он был хоть что-нибудь сделать!

Лязг подпрыгнул и схватил летучую мышь Марета за лапу. Мышь метнулась в сторону и ударилась о стену, Марет тоже. Лязг повернулся к Грегору:

— Ну, теперь ты умрешь! — завопил он.

Босоножка закричала от ужаса, а Грегор приготовился дать отпор, когда Лязг внезапно бросился на них. Но Лязг до своей добычи не допрыгнул. Он захрипел и схватился когтистой лапой за горло, из которого фонтаном хлестала кровь.

Грегор увидел блестящую шкурку золотистой Авроры — летучей мыши Люксы, взлетевшей вертикально вверх. Он и не заметил, как она появилась.

Люкса, должно быть, спикировав отвесно сверху вниз, вонзила меч в горло Лязгу. А теперь, несмотря на то, что Люкса плашмя лежала на спине своей летучей мыши, та, выровнявшись после маневра, чуть не полоснула своей наездницей по своду.

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая