Замок в Швеции - Саган Франсуаза - Страница 7

Офелия. Тебе просто не следовало подглядывать ко мне в рукава. (Рыдает.) А иначе мне неинтересно играть в пикет.

Себастьян. Не плачь, Я научу тебя игре, в которой надо жульничать. Слышишь? Надо. В общем, как в жизни. Исчезни, они идут… исчезни.

Офелия уходит. Входят Гуго, Элеонора и Фредерик.

Ну, вы их нашли. Не стоило так волноваться.

Гуго. Я никогда не волнуюсь.

Себастьян (Элеоноре). Вообрази, твой муж, не найдя тебя здесь, схватил меня за галстук и стал так трясти, как… как какого-нибудь несчастного шалопая, что я, увы…

Тягостное молчание.

Вы мне не верите? Истинная правда, Фредерик, пощупайте эти бицепсы, (Протягивает ему руку.) Ничего, видите, ничего. Кое-какие кости, может быть, немножко мяса, немножко бледноватой крови, чуть-чуть кожи для обертки… Все.

Фредерик не двигается.

Вы не хотите пощупать? Вам больше нравятся бицепсы моей сестры?

Гуго. Что вы сказали?

Себастьян. В этом случае, дорогой мой, есть только два выхода: или вы все слышали и вновь хватаете меня за шиворот, или вы ничего не слышали, и тогда все хорошо. А я ничего не повторяю дважды.

Элеонора. Всем хорошо известно, как любит Себастьян подливать масло в огонь. Особенно в несуществующий.

Фредерик (мягко). Несуществующий?

Гуго смотрит на него, пожимает плечами, затем выходит, хлопнув дверью.

Себастьян. Каково положение… Очаровательное положение.

Фредерик (с облегчением). Боюсь, что скоро мы будем с Гуго на ножах.

Себастьян. Боюсь, что он успеет вытащить нож раньше вас.

Фредерик (Элеоноре). Это была бы прекрасная смерть.

Элеонора (утомленно). Не говорите глупостей. Да вы ничего и не знаете о смерти.

Фредерик. К чему вы это говорите?

Элеонора. К тому, что ты абсолютно ничего не знаешь. И прежде всего ты ничего не знаешь о жизни.

Себастьян. Он знает только кое-что о любви?

Элеонора (холодно). Да, к счастью. Поскольку иначе — дальше просто ехать некуда. (Выходит)

Себастьян (громко смеется). Ну вот. Вы хороший любовник, хотя немного глуповаты…

Фредерик (гневно). Хуже вас, я полагаю.

Себастьян. Будь мы в Стокгольме, я бы нашел возможность для сравнения. Но, понимаете, здесь только моя сестра, моя… э, кузина и Агата.

Фредерик (медленно). Я в этом не настолько уверен.

Себастьян (важно). Я запрещаю вам, дорогой мой, как бы там ни было, распространяться на тему о нравственности Агаты или Офелии.

Фредерик. Я говорю не о них.

Себастьян. Тогда о ком? Вы покраснели? Скажите… (Становится ласковым.) Скажите, душа моя Фредерик, дерзните сказать, что вы думаете…

Фредерик. Я ни о чем не думаю. Вы мне отвратительны…

Себастьян. Вы мне тоже отвратительны. Глупость столь же неприятна, как грязные уши.

Фредерик. Мне кажется, грязные у вас не уши.

Себастьян. Тем хуже. Вы меня утомляете! Вы молоды, а молодость выглядит так ужасно в нашем высокомерном бестолковом и неблагоразумном обществе. Вы щеголяете перед Гуго? Умничаете? У вас это скоро, даже очень скоро пройдет, дорогой мой.

Фредерик. Мне плевать на Гуго. Гуго — просто увалень, а я не верю в плутни деревенского пройдохи.

Себастьян. Вы в них поверите. Поверите в них раньше, чем я поверю в ваши, И, кроме того, у Гуго есть то, чем не располагаете ни вы, ни я, — сила.

Фредерик. Сила? Вы хотите сказать, физическая?

Себастьян. Нет, нет, Гуго делает то, что хочет, имеет то, что хочет, а больше ему ничего не надо. У вас есть лучшее определение сильного человека?

Фредерик. Это не совсем то, что нравится женщинам.

Себастьян. Женщинам, может быть, нет, но моей сестре, может быть, да. Кстати, Фредерик, из какого колодца вы выудили все про Элеонору?

Фредерик. Из колодца? Какого колодца?

Себастьян. Ну… Молодой блестящий швед не станет хоронить себя в замке своего кузена, если ему не расхвалили прелести его кузины, а? Так кто же, Эрик?

Фредерик. Если вы так хотите все знать, что я слышал о вашей сестре от Бьорда Ельсена. Он, кажется, бывал здесь?

Себастьян. Да, но он вовремя убрался. И вам того желаю. (Выходит.)

Возвращается Офелия.

Офелия (кладет руку на плечо Фредерика). Размышляете, да?

Фредерик. Да.

Она смотрит на него с состраданием.

А что такого? Размышлять, знаете ли, не так уж тягостно.

Офелия (поднимает к небу глаза и складывает ладони). Господи, как вы молоды, как неопытны!

Фредерик (обиженно). Из ваших уст это звучит почти как комплимент.

Офелия. Не обижайтесь, друг мой. Просто я вас слишком люблю.

Фредерик. Простите?

Офелия. Я люблю вас, потому что вы молоды, прекрасны и немного ветрены… Вот и все. И потом, надо признаться, с появлением нового лица все всегда немного меняется.

Фредерик. Знаю. Я для вас замечательное развлечение.

Офелия. О да… О, сколько…

Фредерик. Не вам мне это говорить.

Офелия. Такой молодой, как грустно!.. Какая мрачная судьба, как сказала бы Агата. Можно я вас поцелую, Фредерик? (Подходит к нему.) Ну? Ну? Я хотела сказать — в губы.

Фредерик (растерян). Нет.

Офелия. Что — нет?

Фредерик. Нет, не в губы.

Офелия. Но по-другому не интересно.

Фредерик. Мне не до шуток.

Офелия. Я вас понимаю. Но не отчаивайтесь. Некоторые сумели отсюда выбраться.

Фредерик. Что вы хотите сказать?

Офелия. Господи, если бы вы знали!

Фредерик. Если бы я знал — что?

Офелия. Что они с вами сделают… Господи…

Фредерик. Что со мной должны сделать? Кто?

Офелия. Остальные. Сначала они вас напугают, а потом, может быть, убьют. Господи…

Фредерик (нетерпеливо). Убьют? Но, деточка, мы ведь, несмотря на все эти кружева, в двадцатом веке. А если Себастьян ищет со мной ссоры…

Офелия. Есть еще Гуго. Он же убил меня.

Пауза.

Фредерик. Вам надо немного отдохнуть.

Офелия. Он пригласил всех на мои похороны. Мама так плакала, так плакала.

Фредерик (вежливо). Конечно, конечно, успокойтесь.

Офелия (порывисто). И мой брат тоже плакал. Глупо. У пустого ящика…

Фредерик. У пустого ящика?

Офелия. Естественно, пустого. Меня-то внутри не было. Хотя бы потому, что я сейчас разговариваю с вами.

Фредерик (сообразив). Конечно. Но…

Офелия (строго). Вам следует отнестись ко всему этому повнимательнее.

Фредерик. А где вы были тогда?

Офелия. Сидела в своей комнате. Запертая на два оборота ключа. А когда кто-нибудь приходит, то меня — оп! — снова сажают туда. Если я, конечно, не убегаю.

Фредерик. А зачем, скажите, пожалуйста? Зачем все это?

Офелия. Затем, что я мешала Гуго. Понимаете, он помешался на Элеоноре, а у Фальсенов разводиться не принято. Так сказала Агата.

Фредерик. Ну и что?

Офелия. Я первая жена Гуго, Я играла с вами в парке в Стокгольме. Помните? Меня звали Матильда. Матильда Нильсен. Офелией меня назвал Себастьян, когда Гуго ему все рассказал.

Фредерик. Они не знали? Элеонора не знала?

Офелия. Нет, конечно. Элеонора такая славная.

Фредерик (садится). Но это же безумие! Я хорошо помню, о смерти Матильды Нильсен тогда много говорили в Стокгольме. Так это были вы?

Офелия. Вы не заметили, как они стараются меня спрятать? Даже больше: они принимают меня за сумасшедшую, они считают, что я вам ничего не скажу. В общем, они правы. Я дала слово Агате никому ничего не говорить.