Выбери любимый жанр

Десятый самозванец - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 42


Изменить размер шрифта:

42

Во время пиршества, который проходил в том же составе и с таким же размахом, Тимофей налегал и на еду, и на питье. С питьем, кажется, слегка переусердствовал. Ну, не до такой степени, чтобы упасть под стол, устроившись между собак пана Мехловского (это, кстати, не возбранялось, да и сено там было подстелено), или быть доставленным в собственную опочивальню под руки. Но все-таки пока дошел до комнаты, то обнаружил, что коридор чересчур длинный и скользкий, а разные украшения вроде старинных доспехов да факелов то попадаются под руки, то цепляются за ноги… Еще вот каменный пол — так он то и дело бросался прямо в лицо. Ну, строят же эти поляки! К счастью, вслед за Акундиновым незамеченными двигались двое гайдуков, привычных ко всему, которые ставили на место упавшие статуи и успевали поднимать горящие факелы. Иной раз они умудрялись забежать вперед, чтобы помочь пану избежать встречи с особо неприятным препятствием — остро заточенной алебардой или старинным немецким моргенштерном, захваченным предками пана Мехловского где-нибудь под Каунасом или Грюнвальдом…

До опочивальни удалось добрести (или доползти?). Иначе как бы ему удалось проснуться в собственной постели? А разбудило Тимоху естественное утреннее желание… Слегка поворочавшись, стал ждать пробуждения девки, что привычно занимала место рядом. Только раньше она вскакивала, едва только он начинал просыпаться, а тут… Тимофей осторожно потрогал рукой Витусю и обмер… Тело девушки было холодным, как лед! Забыв обо всех своих желаниях, Акундинов подскочил на постели и завопил, как ошпаренный…

Вбежал гайдук. Акундинов, показав на кровать, еле вымолвил:

— Тут… Лекаря…

Гайдук, подойдя к кровати, легонько потряс тело девушки, а потом сказал:

— Не нужен лекарь-то. Мертва она, пан!

— Мертва?

— Точно так, — подтвердил гайдук. — Вон в груди нож торчит. Нужно пану Юзефу доложить, — сообщил он.

— Что же, ступай, — кивнул Акундинов, вглядываясь в мертвое лицо девушки.

Витуся была одета лишь в ночную рубаху, окровавленную спереди. Под левой грудью девушки торчала грубая костяная рукоятка ножа.

Закрывая лицо девушки простыней, Акундинов вспомнил, что, когда он ложился, в постели никого не было. Вроде бы он еще звал Витусю, пытаясь объяснить, что спасти ее жениха от смерти не было никакой возможности, посему он и подарил Гадее легкую смерть…

В комнату вошел Юзеф в сопровождении двух шляхтичей.

— Ну, что тут случилось? Где девка убитая? — недовольно спросил управляющий, подходя к постели. Откинув простыню и оглядев тело, сказал:

— Придется, пан Иоанн, под стражу вас поместить.

— Почему под стражу? — не понял Тимофей.

— Ну а куда же? — ответно удивился Юзеф. — Пан Станислав решит, что с вами делать.

— Юзеф, да ты чего? — обалдел Тимоха. — Никого я не убивал…

— Ну, пан Каразейский, а кто же тогда убил? — спокойно, как о само собой разумеющемся, сказал Юзеф. — Девка была к вам приставлена. И найдена она в вашей постели. Кто же тогда?

— Ну, Юзеф! — не нашел слов от возмущения Акундинов. — Так хотя бы сыск нужно провести…

— Да не переживайте вы так, пан Иоанн, — подмигнул ему Юзеф. — Ну, подумаешь, холопка. У пана Станислава девок много. Посидите под арестом, пану покаетесь, а он вас и простит. Ну, может, прикажет десять плетей дать, чтобы вы без спросу панское добро не портили. А так… Одной девкой больше, одной меньше. Да и в постели-то она была так себе, — скривился Юзеф.

Ошарашенный Тимофей натянул на ноги сапоги (а одеваться и не надо было, потому как спал одетым), покорно поднял саблю и отдал ее Юзефу, а потом так же покорно пошел за одним из шляхтичей.

Коридор оказался длиннее, чем представлял себе Акундинов. И если в центральной части, где были жилые комнаты, он был освещен слабым утренним светом, падающим из узких окошек, то дальше было темно. Проводник первым делом взял из кольца на стене горящий факел, а потом зажег от него второй и подал его новоявленному арестанту.

Замковый подвал был огромен. Факелы не могли осветить и его сотую часть. Какие-то клетушки, закутки, погреба. А в самом центре торчал колодезный журавль. Не иначе, в подвале хранилось все, что надобно на случай осады… Но как оказалось, что под подвалом есть и еще один подвал, где была домашняя тюрьма пана Мехловского.

— Вот, пан Каразейский, — осветил проводник новые покои гостя. — Тут у нас только шляхтичи сидят. Располагайтесь… — то ли в шутку, то ли всерьез предложил он и ушел, заперев за собой дверь.

Акундинов принялся «располагаться». Что же, в каморе было сравнительно чисто. Только вот пованивало от ямы в углу. Ну, не прикажете ли арестантам ночной горшок подавать? А что до Тимохи, то он даже и порадовался, узрев хоть что-то знакомое…

Стоял еще и грубый топчан, прикрытый соломенным матрацем. В изголовье — деревянное полено, закутанное в старую шубу. Хошь укрывайся ею, хошь под голову стели, если нужна подушка помягче. Был тут и маленький козлоногий стол с кувшином воды и глиняной кружкой. Ну а самое ценное — на стене торчал факел, отбрасывающий неровный свет, а на полу лежали еще и запасные. Без света было бы совсем страшно.

Устроившись на ложе, Тимофей захотел есть — то ли от переживаний, то ли просто потому, что покормить его никто не удосужился. Попытался поспать, но не получилось. Он раз за разом перебирал все события, происшедшие за вчерашний вечер. То, что он не убивал девку, Тимофей даже не сомневался. Во-первых, каким бы он ни был пьяным, но такого бы ни за что не забыл. А во-вторых, вспоминая, как и в каком виде он добирался вчера до постели, то убить не сумел бы не только девку, но и комара. В-третьих, а зачем ему было вообще убивать Витусю? Одна надежда, что пан Мехловский, которому непременно должны доложить о случившемся, решит так же. «А если нет? — холодея, подумал Тимофей. — И сидеть-то мне тут до скончания века…»

В каморе было не понять — день ли еще сейчас или уже вечер. Акундинов успел передумать самые разные думы, посочинять вирши, которые он тут же и забывал, а брюхо все бурчало. Но наконец за дверью раздались шаги. Тимофей обрадовался было, что пришли за ним, но оказалось, что явился слуга — парень с увесистой корзиной.

— Вот, пан, велено вас с господского стола кормить, — сказал холоп, выставляя на стол снедь: глубокую миску с крышкой, жареную куру, яйца и большие куски хлеба.

— Дзенкую, — угрюмо бросил Тимоха, хватая миску, в которой оказался гуляш. Ложки не оказалось, потому пришлось есть руками. Может, забыли, а может, слуги решили поиздеваться над «паном москалем», кто знает?

— Пан Мехловский в Краков отъехал, — сообщил слуга, доставая бутылку с вином. — Пан Юзеф приказал, чтобы вас держали тут до самого его приезда…

— Вот ведь… — матюгнулся Тимофей и спросил у слуги: — Пить будешь?

Кажется, холоп ожидал совсем другого вопроса, поэтому от неожиданности даже не сразу и ответил, но потом, сдернув с головы шапку, робко спросил:

— Пан предлагает мне выпить вместе с ним?

— Помянуть, — уточнил Тимоха, наливая себе полную кружку, вместившую едва ли не половину бутылки, и поискал глазами — куда бы плеснуть холопу.

Слуга, покопавшись в корзине, вытащил оттуда оловянную чарку. Может, предназначалась она как раз «знатному» узнику?

— Эх, чего бы покрепче, — вздохнул Тимофей, наливая вино в чарку.

— Пан Юзеф приказал вам лучшего вина подать.

— Лучше бы водки прислал, — угрюмо сказал узник, поднимая кружку. — Ну, помянем рабу Божию Витусю!

Выпив и перекрестившись, Тимофей отметил, что слуга перекрестился не ладонью, а перстами.

— Ты что, не католик? — удивился он.

— Православный я, — ответил тот, посматривая на еду, которую слугам было есть не положено. — Русин к тому же…

— Вона! Земляк, стало быть, — восхитился Тимофей, кивая на остатки куры и яйца.

Слуга не заставил себя ждать, принявшись уплетать жареную птицу едва ли не с костями.

В тусклом свете единственного факела Акундинов рассмотрел, что холоп — парень лет двадцати — не выглядел голодным. Еще бы — носить арестантам еду да не поесть самому?!

42
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело