Частные уроки (СИ) - "Shinmaya aka Fred" - Страница 55

• Предыдущая
• 55/133
• Следующая

— Мы были супер, правда? — спросил он хриплым голосом. — Правда, супер?

— Лучше, чем супер, — все-таки сказал Тетсу, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Потрясно, правда.

— Очень эмоционально, — сказал Кеита. — Почему ты раньше никогда не говорил, что у тебя такой талант?

— Я говорил, что играл в группе в Киото, — напомнил отцу Хаято.

— Ну, я-то предполагал, что это у тебя было так, ради развлечения. Не думал сделать карьеру? Я могу найти знакомых, чтобы…

— Спасибо, папа, я сам все решу, — мягко отказался Хаято. Все еще тяжело дыша, он повернулся к Тетсу. — Тебе, правда, понравилось?

— Думаешь, я стал бы тебе льстить? — ответил мальчик. — Не нарывайся на лишние комплименты, мистер Звездная Болезнь!

После концерта предполагалось выступление конкурсантов. Для жюри поставили столы и сидения в первом ряду прямо перед сценой. Условием конкурса было представить готовую композицию, можно запись из нескольких инструментов. Не обязательно было ее исполнять, но все же конкурсанты сочли нужным самостоятельно продемонстрировать свой талант. У всех пяти участников, кроме Хаято, композиции представляли собой соло одного инструмента. Тетсу был уверен в победе брата. Хаято очень удачно шел под номером пять, это было ему на руку: судьи лучше бы запомнили его выступление. Перед Хаято выступала девушка со скрипкой. Тетсу ее узнал, это была та самая Маи Коичиро, которой он на спор должен был предложить вместе пообедать. По части техники девушка была великолепна, но музыка не производила особого впечатления. Тетсу мысленно вычеркнул Маи из кандидатов на победу. Юкио выступал под вторым номером, а после него еще два незнакомых Тетсу парня: один с флейтой, другой — с гитарой. Когда настала очередь Хаято, весь зал замер, ожидая чего-то невероятного. Тетсу разволновался не на шутку. А вдруг у брата соскользнет палец в самый ответственный момент? А вдруг он тоже разволнуется и что-то не так сыграет? С одной стороны, Хаято было легче, ведь несколько дорожек трэка проигрывались автоматически, однако он выбрал для живого исполнения самую сложную клавишную партию. Ошибиться было очень легко.

И все же это был Хаято. У Тетсу радостно защемило сердце, когда он услышал эти звуки. За несколько часов, зацикленные в плеере, они стали ему настолько родными, что мальчик готов был сейчас расплакаться. Хаято играл с закрытыми глазами. Боже, да сколько же раз он репетировал эту партию?! Тетсу внимательно следил за руками брата, вздымавшимися над клавишами и мягко опускавшимися на них, за мимолетными движениями пальцев, и понимал, что все больше влюбляется в Хаято. Хотя, разве можно было влюбиться еще сильнее? Еще беспросветнее? Еще безнадежней?

Мальчик посмотрел на судей из консерватории. На лицах всех трех было написано восхищение и недоумение. Они наверняка гадали, сочинил ли Хаято эту музыку сам, или позаимствовал партии у разных исполнителей и удачно совместил их. Музыка была слишком прекрасна для того, чтобы ее написал какой-то хулиганистый третьеклассник. Тетсу заметил, как судьи засовещались, отмечая что-то в своих листочках. Они поворачивались, к сидевшим сзади преподавателям, что-то обсуждали с ними, горячо жестикулировали. Особенно яростно размахивал руками Кодзима-сенсей. Тетсу решил, что убьет завуча, если тот найдет способ лишить брата по праву принадлежащей ему победы. А если и не убьет, то найдет способ заставить Кодзиму-сенсея испытать на себе муки ада.

В последний раз опустив руки на клавиши, Хаято, наконец, открыл глаза. Он смотрел на Тетсу и только на него

«Придурок!!! Отвернись!!! Все же видят!!!», — мысленно умолял его братишка, совсем не замечая, что тоже не в силах оторвать взгляда от Хаято.

— Это был Акимару Хаято, — объявила ведущая конкурса, миловидная второклассница с забавными хвостиками, торчавшими в разные стороны, — из третьего «Д» класса со своей композицией «Я все-таки люблю тебя, прости». Аплодисменты!!!

Зал разразился оглушающими аплодисментами. Еще громче, чем в первый раз. Судьи довольно кивали. Было ясно, что победитель определен. Однако результаты конкурса должны были официально огласить только через день. Тетсу не сомневался: его брат получит стипендию на обучение в Токийской консерватории.

Внезапно его словно ударило молнией. Тетсу не сразу ухватил название композиции Хаято.

Я все-таки люблю тебя…

Любит… Он все-таки любит Тетсу?! Мальчик прижал руки к пылающим щекам. Сразу стало очень душно…

Прости…

Он согласен? Согласен?!

Чувства Тетсу притупились. Он видел все происходящее, словно в тумане, а в ушах гудела музыка Хаято. Однако он услышал негромкий голос отца:

— Он сам это сочинил? Мой сын — гений.

И то, как Иватари-сан неохотно признала:

— Я сама под большим впечатлением.

«Тоо-сан гордится Хаято… Он им гордится».

Тетсу не понимал, почему его ноги вдруг сдвинулись с места. Он просто сделал шаг навстречу приближавшемуся Хаято. Потом еще один. Не боясь, что кто-то обратит на них внимание, он взял брата за запястье, приподнялся на носки и шепнул ему на ухо:

— Надо поговорить.

— Но, Тетсу… — Хаято удивленно смотрел на него. — Тоо-сан же?

— Плевать. Ты идешь со мной, — отрезал младший.

Тетсу не беспокоило, как они выглядели со стороны, когда увел брата прочь из спортзала. Он судорожно соображал, если почти все собрались там, в зале, то где же никого не будет? Где же они смогут поговорить так, чтобы никто их не услышал?

— Куда ты меня ведешь? — спросил Хаято.

— На крышу, — ответил Тетсу серьезно.

Мальчик не отпускал брата, боялся, что если разожмет руку, Хаято исчезнет, испарится, оставит его одного. Брат, улыбаясь и ничего не понимая, следовал за ним. Тетсу боялся смотреть ему в глаза, у него горели уши, горели щеки, пересохло во рту. Он чувствовал, что если они сейчас же не выйдут на крышу, он отключится прямо здесь и сейчас.

Только захлопнув за собой дверь и вдохнув свежего вечернего воздуха, наполненного ароматом зелени и тюльпанов, Тетсу, наконец, поднял на брата глаза.

С минуту они смотрели друг на друга, не шевелясь, и рука Тетсу по-прежнему была сомкнута на запястье брата. Потом он отпустил ее.

— Не проси прощения, — сказал мальчик.

— Что? — Хаято вздрогнул. Смысл дошел до него не сразу.

В ответ на вопрос Тетсу сделал шаг и приник к губам брата. Руки Хаято сами собой сомкнулись на его талии. Он притянул мальчика к себе, с жаром отвечая на поцелуй. Язык Тетсу коснулся шарика в языке Хаято. По телу мальчика пробежала сладкая дрожь.

— К черту… всех, — выдохнул он еле слышно и сполз по стене на пол. Ноги отказывались держать его. Он отключался…

Перед глазами было только сине-оранжевое небо в белую полоску. Тетсу смотрел в это небо и боялся опустить глаза. Он боялся, что все растает, как сон. Боялся, что руки, расстегивавшие пуговицы на его рубашке, не принадлежали его брату и только ему. Тетсу недоумевал: зачем расстегивать рубашку? Рвать ее ко всем чертям! Лишь только на периферии сознания возникла смутная мысль о том, что если он вернется к отцу с порванной рубашкой… А! Плевать!

Он подался вперед, изгибаясь от сладкой дрожи, проходящей по всему телу. Черт, почему на нем сегодня такие тесные брюки?

— Тетсу, еще пара секунд — и я не смогу уже остановиться, — зашептал Хаято на ухо братишке.

— Раз-два! — отсчитал Тетсу.

• Предыдущая
• 55/133
• Следующая