И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Павлов Иван Петрович - Страница 72

Павлов хорошо понимал значение данной задачи, как это видно из его очень характерного высказывания относительно своих более поздних исследований, что «более точное понимание механики иннервации кровообращения сумеет, кроме всего прочего, дать объяснение некоторых до сих пор не учитываемых возбудителей, которые вызывают ту или иную деятельность».

Здесь со всей очевидностью перед нами целая программа, и последующая деятельность Павлова направлена исключительно на реализацию ее путем тщательнейшего изучения обеих систем органов: кровообращения и пищеварения, функционированием которых он преимущественно и интересовался.

Какой бы ни была идея гениальной и привлекательной, в ес тественных науках все же она не будет иметь никакого реаль ного значения, пока ее на основе тщательных экспериментов и наблюдений нельзя будет проверить на ее применимость. Ма териальные средства, имеющиеся у Павлова в распоряжении, иногда были более чем скудные, но, несмотря ни на что, он не отступал от экспериментального исполнения своего плана иссле дований. При этом ему весьма пригодилась его исключительная одаренность как хирурга. Для него не существовало слишком трудных операций, он мог провести любую, а талант изобрета теля позволил ему разработать для этого самые дерзкие хирур гические методы, которые били прямо в цель. Хотя в старом правиле хирургов: «Сito, jucunde et tuto» «cito» благодаря успе хам хирургической техники теперь имеет не то значение, что до изобретения наркоза, однако и при операциях «in Anima vili» исключительно важно провести ее не теряя времени. Многими своими успехами Павлов обязан редкому искусству быстро за вершать наисложнейшие операции. Более простую операцию он проводит так мгновенно, что она уже завершена, когда зритель полагает, что она вотвот начнется.

С высоким искусством хирурга Павлов сочетает уникальную способность выхаживания прооперированных животных. Его план опытов по изучению пищеварения, такой грандиозный и впечатляющий, зиждется на предварительном условии, что за животными после одной или нескольких операций можно будет наблюдать в течение длительного периода времени. Чтобы реа лизовать это условие, было недостаточно тщательнейшего соблю дения правил современной антисептики и асептики: не меньшее значение имела гораздо более трудная задача — осуществить та кой уход за животными после заживления раны, чтобы они оста вались здоровыми и могли служить целям экспериментов. Какое величайшее тщание требовалось при этом употребить, посколь ку имели дело с животными с фистулой на той или иной пище варительной железе, секрет которой непрерывно угрожал про травить едва зажившую рану и снова ее вскрыть. Какое терпение требовалось для того, чтобы у таких прооперированных животных не совершить ошибку в диете, которая свела бы насмарку результат удачно проведенной операции. Какое мастерство нуж но было выработать, чтобы воспитать животных так, чтобы они без сопротивления включались в эксперименты. Какое точное изучение общего поведения животных было необходимо, чтобы познать источники всевозможных ошибок и избежать их!

Все это осуществил Павлов. Конечно, и до него использовали асептическую хирургию, и до него, что касается выживания животных, можно отметить блестящие результаты. Тем самым, однако, не умаляется его заслуга, ибо — насколько я знаю — никто до него не достигал таких безусловно прекрасных резуль татов, имея дело с такими непростыми объектами, как опериру емые Павловым животные.

План исследования, который составил Павлов после своего назначения заведующим физиологического отделения Институ та экспериментальной медицины, когда он сосредоточил всю свою деятельность на исследовании пищеварительных органов, был таким обширным, что отдельный исследователь — будь он, как Павлов, одним из самых неутомимых — не смог бы его вы полнить, даже если учесть, что у него было два ассистента. Это понимал Павлов, и поэтому он расширял круг своих сотрудни ков. Среди молодых врачей, которые сдавали в Военномедицин ской академии свой последний экзамен, всегда имелось много таких, кто хотел завершить свое медицинское образование защи той диссертации. Среди них Павлов находил желанных сотруд ников. С исключительным усердием и редчайшей самоотвержен ностью они работали над поставленными Павловым перед ними задачами; неустанно, день за днем они вели наблюдения за пре доставленными для их исследований животными, проводили соответствующие анализы и т.д.

Таким образом, Павлов получил возможность как бы расти ражировать себя и расширить и углубить возделываемое им ис следовательское поле, что иначе ему никогда бы не удалось.

При этом Павлов все же оставался руководителем, который не только организовывал все исследование в целом, но и управ лял им в деталях, точно так же как и необходимые хирургиче ские вмешательства, как правило, он проводил сам. Поэтому по зволительно, пожалуй, приписать Павлову в вышедших из его института работах бóльшую долю умственного труда, чем како вая обычно приходится на руководство в других физиологиче ских лабораториях. Это различие, однако, связано с тем, что большинство его сотрудников хотели стать практикующими вра чами, и, следовательно, у них не было настоящей предрасполо женности превращаться в физиологовисследователей. Однако не надо забывать, что среди учеников Павлова есть и такие, кто действительно посвятил себя физиологии и кто, выполняя в павловском отделе свои работы, все определеннее становится са мостоятельным исследователем.

Направляющая идея, высокоразвитое экспериментальное мастерство, многочисленный отряд беззаветных и бескорыстных сотрудников — вот что является условиями, лежащими в осно ве научной деятельности Павлова. Каковы же непреходящие результаты этой деятельности?

Начну с работ Павлова по физиологии кровообращения, по скольку они особенно характерны для первого периода его на учной деятельности.

Тремя работами в 1878—1879 гг. Павлов внес существенный вклад в изучение имеющей место в нормальных условиях регу ляции кровяного давления. Он выдрессировал собаку так, что она без наркоза лежала во время эксперимента на операционном столе совершенно тихо. Кровяное давление измеряли в артерии, проходящей совсем на поверхности внутренней стороны колен ного сустава. После того как были проведены наблюдения нор мальных показаний кровяного давления, собаку кормили сухим хлебом или сухим мясом, чтобы таким образом вызвать отчасти расширение сосудов в кишечнике, отчасти сильное выделение пищеварительных жидкостей. Несмотря на это, кровяное давление понижалось максимум на 10 мм ртутного столба. Точно так же кровяное давление почти не повышалось, когда собаке давали выпить большое количество бульона. Если кровяное давление у той же собаки измеряли день изо дня при упомянутом условии, то оно оставалось приблизительно неизменным и показывало лишь незначительные колебания.

Для объяснения функционирующего механизма очень важно следующее наблюдение Павлова. Он ввел собаке атропин, что бы нейтрализовать воздействие тормозящих сердце нервов вагу са. Затем он перерезал оба блуждающих нерва: впрочем, при этом не наступало никакого изменения частоты сердечных сокраще ний, но значительно поднималось артериальное давление, что, согласно Павлову, обусловлено отсутствием депрессорного реф лекса, обычно вызываемого сердцем посредством центростреми тельных волокон блуждающего нерва.

В 1887 г. Павлов опубликовал две серии подробных экспери ментов о центробежных сердечных нервах; эти эксперименты привели его к выводу, что сердце получает от центральной нервной системы четыре различных вида нервов, а именно — за медляющие, ослабляющие, ускоряющие и усиливающие нервы.

В пользу гипотезы, что теснящие нервы следует разделить на две группы, Павлов выдвигает прежде всего тот аргумент, что у собаки после отравления Convallaria Pinctur при раздражении блуждающего нерва наблюдают уменьшение среднего кровяно го давления без какоголибо изменения частоты пульса. Во вре мя этих опытов были перерезаны все ветви блуждающих нервов, кроме тех, которые идут к сердцу и легким.