И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Павлов Иван Петрович - Страница 57

Теперь самый последний акт — правильное расположение ящиков. Только когда они расположены правильно — внизу большие, а кверху все меньше — то достигаются и высшая устойчивость, и возможность легкого влезания, лестничатость. В противном случае — постоянные неудачи, отсутствие подкреп ления. Отдифференцирование правильного расположения от неправильного затрудняется чрезвычайно эквилибристикой. (Тонус коры все время поддерживает пищевое возбуждение.) Правильное расположение фиксируется и в силу зрительного раздражения от правильного расположения, и от правильного расположения весов ящиков. Получается система зрительны образов от больших к маленьким и весов от больших, тяжелы к маленьким, причем в этих дробных связях то же отдифферен цирование. Верное осуществляется, а неверное задерживается в силу образования системности. Таким образом, окончательное решение задачи произошло на основании синтеза и анализа раз дражений. Связи, ведущие к цели, зафиксировались, а неудач ные отдифференцировались. Иначе говоря, перед нами как положительные условные рефлексы, так и отрицательные, т.е. ассоциации обеих категорий.

Но кроме ассоциаций отрицательных, легко отдифференци рованных, есть и до сих пор положительные ассоциации, силь но вредящие выработке окончательного решения задачи. Из ни особенно упорная и остающаяся до сих пор — это: существующая постройка, как она ни плохо сделана сама по себе, животным не разрушается как неправильная и вредная. Надо думать, она взя та с натуральных отношений, где всегда постройка начиналась с уже существующего возвышения и сделалась чрезвычайно прочна, неустранима. Почемуто только в последнее время в верхней части постройки обезьяна берет в руки уже стоявшие друг на друге ящики и переменяет их местами, но никогда не делается это с нижними ящиками. Неправильная, неустойчивая постройка внизу разрушается сама собой, когда на ней продол жается настройка дальше вверх. Никогда до сих пор обезьяна внизу не поправляла и с очень неправильной очередью ящиков, например, когда на первый ящик ставится шестой.

<после 1933 г.>

Образы, картины поведения как нас самих, так и близких к нам высших животных, с которыми мы находимся в постоянных жизненных отношениях (как, например, собак), представляют огромное разнообразие, прямо необозримое, если брать поведение в его целом, во всех его мельчайших подробностях, как оно обнаруживается специально у человека. Но так как наше и выс ших животных поведение определяется, управляется нервной системой, то есть вероятность свести указанное разнообразие на более или менее ограниченное число основных свойств этой си стемы с их комбинациями и градациями. Таким образом, полу чится возможность различать типы нервной деятельности, т.е. те или другие комплексы основных свойств нервной системы.

Многолетнее лабораторное наблюдение и изучение огромного количества собак по методу условных рефлексов постепенно от крывали нам эти свойства в их жизненных проявлениях и ком бинациях. Эти свойства суть: во-первых, сила основных нервных процессов — раздражительного и тормозного, — постоянно со ставляющих целостную нервную деятельность; во-вторых, рав новесие этих процессов и, наконец, втретьих, подвижность их. Очевидно, что все они, наличествуя одновременно, и обусловли вают высшее приспособление животного организма к окружаю щим условиям или, иначе говоря, совершенное уравновешение организма как системы с внешней средой, т.е. обеспечивают существование организма. Значение силы нервных процессов ясно из того, что в окружающей среде оказываются (более или менее часто) необычные, чрезвычайные события, раздражения большой силы, причем, естественно, нередко возникает надоб ность подавлять, задерживать эффекты этих раздражений по требованию других, так же или еще более могучих внешних условий. И нервные клетки должны выносить эти чрезвычайные напряжения своей деятельности. Отсюда же вытекает и важ ность равновесия, равенства силы обоих нервных процессов. А так как окружающая организм среда постоянно, а часто — силь но и неожиданно колеблется, то оба процесса должны, так ска зать, поспевать за этими колебаниями, т.е. должны обладать высокой подвижностью, способностью быстро, по требованию внешних условий уступать место, давать преимущество одному раздражению перед другим, раздражению перед торможением и обратно.

Не считаясь с градациями и беря только крайние случаи, пределы колебания: силу и слабость, равенство и неравенство, лабильность и инертность обоих процессов, мы уже имеем восемь сочетаний, восемь возможных комплексов основных свойств нервной системы, восемь ее типов. Если прибавить, что преоб ладание при неуравновешенности может принадлежать, вообще говоря, то раздражительному процессу, то тормозному, и в слу чае подвижности также инертность или лабильность может быть свойством то того, то другого процесса, — количество возможных сочетаний простирается уже до двадцати четырех. И беря, нако нец, только грубые градации всех трех основных свойств, мы уже тем чрезвычайно увеличиваем число возможных сочетаний. Однако только тщательное и возможно широкое наблюдение должно установить наличность, частоту и резкость тех или дру гих действительных комплексов основных свойств, действитель ных типов нервной деятельности.

Так как общее поведение наше и высших животных в норме (имеются в виду здоровые организмы) управляется высшим от делом центральной нервной системы — большими полушария ми вместе с ближайшей подкоркой, то изучение этой высшей не рвной деятельности в нормальных условиях методом условных рефлексов и должно привести к познанию истинных типов не рвной деятельности, основных образцов поведения человека и высших животных.

Мне кажется, что решение этой задачи, конечно только в об щих чертах, достигнуто уже греческим гением в его системе так называемых темпераментов, которой правильно подчеркнуты, выдвинуты основные компоненты поведения человека и высших животных, как это будет видно в нашем дальнейшем изложении.

Прежде чем переходить к нашему фактическому материалу, надо остановиться на одной очень существенной и пока почти неодолимой трудности при определении типа нервной деятель ности. Образ поведения человека и животного обусловлен не только прирожденными свойствами нервной системы, но и теми влияниями, которые падали и постоянно падают на организм во время его индивидуального существования, т.е. зависит от по стоянного воспитания или обучения в самом широком смысле этих слов. И это потому, что рядом с указанными выше свойства ми нервной системы непрерывно выступает и важнейшее ее свой ство — высочайшая пластичность. Следовательно, если дело идет о природном типе нервной системы, то необходимо учитывать все те влияния, под которыми был со дня рождения и теперь нахо дится данный организм. В отношении нашего эксперименталь ного материала (собак) пока в подавляющем числе случаев это требование остается лишь горячим пожеланием. Мы выполним его только тогда, когда все наши собаки будут рождаться и вы растать на наших глазах под нашим неослабным наблюдением. Резкое подтверждение важности этого требования мы скоро бу дем иметь. Для одоления указанной трудности пока единствен ное средство — это, сколь возможно, умножать и разнообразить формы наших диагностических испытаний с расчетом, что при этом в том или другом случае обнаружатся те специальные из менения в природном типе нервной системы, которые были обус ловлены определенными влияниями индивидуального существо вания, т.е. из сопоставления со всеми остальными чертами типа откроются как более или менее замаскированные природные черты, так и выступят вновь привитые, приобретенные.

С самых первых занятий с собаками по методу условных ре флексов нам (как и всем) бросалась в глаза разница в поведении собак смелых и трусливых. Одни без сопротивления шли и оста вались спокойными в новой для них экспериментальной обста новке, ставились в станок, расположенный на столе, оснащались некоторыми приборчиками, прикрепляемыми на их коже или даже во рту, и, когда им при этом давали пищу при помощи ав томатического прибора, они ее сейчас же ели — смелые живот ные. А других днями и неделями очень постепенно нужно было приучать ко всему этому — трусливые животные. Дальше раз ница обнаруживалась и тогда, когда приступали к образованию у них условных рефлексов. У первых условные рефлексы обра зовывались быстро, после двухтрех сочетаний, скоро достига ли большой величины и оставались постоянными, как бы ни была сложна система этих рефлексов. У вторых все наоборот: образовывались условные рефлексы очень нескоро, через десят ки повторений, величина их медленно поднималась, и они ни когда не делались устойчивыми, колеблясь в размере даже до нуля, как бы ни упрощалась их система. Естественно было думать, что у первых раздражительный процесс сильный, у вто рых — слабый. У смелых биологически уместно и своевременно возникающий раздражительный процесс, как, например, при виде предлагаемой еды, постоянно противостоит второстепенным влияниям, оставаясь, так сказать, законно преобладающим; у трусливых его силы не хватает для преодоления менее важных в данном случае условий, действующих на основании так назы ваемого у нас внешнего торможения; откуда и название, данное нами таким собакам, — тормозимые. У смелых собак даже фи зически чрезмерные внешние раздражители, раз они являются условно связанными с физиологически важными функциями, продолжают служить их цели, не доводя нервную клетку до па тологического состояния, являясь, таким образом, точным по казателем силы их раздражительного процесса, силы (т.е. ра ботоспособности) их нервных клеток.