Орден Жёлтого Дятла - Лобату Монтейру - Страница 42

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая

И вдруг все удовольствие было испорчено. На повороте дороги показались какие-то два всадника. Они явно направлялись к Домику Желтого Дятла. Донна Бента спешно выскочила из тележки и побежала на веранду.

Всадники остановились у калитки и попросили разрешения въехать. Въехали. Соскочили с коней. Направились к веранде. Сказали:

— Мы хотим говорить с хозяйкой дома.

Донна Бента вышла вперед:

— Я хозяйка дома. Что вы желаете, уважаемые сеньоры?

Один из приезжих был американец. Другой бразилец. Он и заговорил.

— Дорогая сеньора, — сказал он, — разрешите представить вам мистера Брауна, директора цирка, выступающего сейчас в Рио-деЖанейро. Мистер Браун — владелец носорога, сбежавшего несколько месяцев назад. После долгих поисков он открыл, что животное находится здесь, и приехал забрать его. Я адвокат мистера Брауна.

Носорог узнал мистера Брауна и стоял скучный, повесив нос и рог; играть ему уже не хотелось.

— Ты чего, Киндим? — шепнула ему Эмилия.

— Этот белобрысый — мой хозяин, — отвечало бедное толстокожее, -он приехал за мной. А мне тут лучше гораздо нравится, чем в цирке…

Эмилия вся задрожала от гнева и бросила испепеляющий взгляд на непрошенных гостей. Несколько секунд подумала и сказала своему другу:

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Эти пираты вытряхнутся отсюда еще быстрей, чем «охотники».

Сказала и, спрыгнув на землю, поспешила на веранду, где спряталась за стул, чтоб не пропустить ничего из разговора гостей с хозяйкой.

— Ну что я вам могу ответить? — говорила донна Бента. — Если животное ваше, то вы можете его забрать, хотя, по правде говоря, оно здесь прижилось и ни капли нам не мешало…

— Ладно, — сказал американец. — Я его заберу.

Слыша такие слова, Эмилия уж не могла сдержаться. Выскочила изза своего стула, встала перед американцем подбоченившись и отчеканила:

— Так не вый-дет, мой до-ро-гой се-ньор! Мало сказать, что носорог ваш. Надо доказать, что носорог ваш! Ясно?

Американец был потрясен чудом, открывшимся его глазам: кукла говорит, да так дерзко еще говорит, а?!

— Кто эта сеньорритта? — спросил он донну Бенту.

— Так это же Эмилия, маркиза де Рабико, вы что ж, никогда о ней не слыхали? Это она нашла носорога в бамбуковых зарослях. Она его и приручила и вот теперь целыми днями с ним играет.

Американец все больше удивлялся. Хотя он немало стран объездил со своим цирком, но никогда не видал ничего подобного. Он открыл рот, хотел что-то сказать и подавился. С этого момента он уж рта не раскрывал и дальнейшие переговоры вел его адвокат.

— Да, да, моя маленькая маркиза, — сказал этот последний, — носорог принадлежит моему другу мистеру Брауну, который и приехал за ним. Вижу, что все здесь привыкли к этому толстокожему зверю. Очень сожалею, что придется огорчить вас и увезти его, — он должен выступать в цирке.

Эмилия гордо выпрямилась.

— Давайте по частям, — сказала она. — Прежде всего я требую, чтобы вы, сеньор адвокат, доказали мне, что сеньор Браун действительно хозяин данного носорога. Я требую доказательств, вы меня понимаете? Я не ношу на пальце перстень, являющийся знаком адвокатской профессии, как некоторые, но нахожу, что во всякой тяжбе самое важное — доказательства.

Адвокат чуть не лишился дара слова, как раньше директор: куколка рассуждала, как самый опытный сутяга.

— Все кругом знают, что носорог принадлежит мистеру Брауну, — сказал он. — В газетах было напечатано сообщение о том, что он сбежал и что отряд полиции под началом секретного агента Х-В2 разыскивал его по всей Бразилии. Это общеизвестный факт.

— Прекрасно, — отвечала Эмилия. — Я не отрицаю, что этот белобрысый…

— Эмилия! — строго остановила ее донна Бента. — Осторожнее в выражениях!

— … является хозяином носорога. Но я хочу, чтоб вы мне доказали, что ему принадлежит именно этот носорог. Как докажете?

Адвокат принужденно засмеялся:

— Это очень легко доказать, куколка. Носороги не водятся в Бразилии. Мистер Браун первый привез в Бразилию носорога. Этот носорог убежал, и сразу же в ваших местах объявился носорог. Значит, этот носорог и есть тот, которого привез мистер Браун.

— Это не доказательство, а черт знает что, — ответствовала Эмилия. — Я требую настоящего доказательства; ну назовите какую-нибудь примету, родимое пятно какое-нибудь.

— Примета — рог на носу, — сказал адвокат, подмигнув директору, словно Эмилия не знала, что у всех носорогов рог на носу!

Эмилия не отвечала. Если ее считают за дуру… Сказала только:

— Ждите.

Адвокат стал ждать, продолжая улыбаться, уверенный, что победил ее своим аргументом. Ждал и обменивался хитрыми взглядами с директором.

Эмилия пошла в комнату Педриньо, открыла ящик его стола, взяла немного порошка пирлимпимпим и принесла на блюдечке на веранду.

— Разрешим спор по-другому, — сказала она адвокату. — Вот здесь у меня табак, я его разделю на две порции. Вы, сеньор, возьмете понюшку, а этот белобрысый…

— Эмилия! — снова остановила ее донна Бента.

— …возьмет другую. Если ни один из вас не чихнет, значит, носорог и верно ваш.

Адвоката и директора очень рассмешило это предложение, и они решили взять понюшку «табаку», уверенные, что не чихнут. Как может подействовать такая крошечная горсточка на двух огромных мужчин, заядлых курильщиков? Они взяли свой табак, улыбаясь, потянули носом, и — фью-у-у-ин! — никто никогда так и не узнал, куда они девались! Растаяли в воздухе…

Победа Эмилии была встречена бурными аплодисментами и восторженными криками. Даже носорог выразил громким ревом свое полное одобрение по поводу счастливой развязки.

Донна Бента облегченно вздохнула и вернулась во двор. Она хотела продолжить свою прерванную прогулку в тележке. Но не могла: тетушка Настасия уже расселась там со всеми удобствами.

— Потерпите, — говорила добрая негритянка, — теперь мой черед. Кухарка тоже человек, сеньора…

Последнее время Эмилия очень много говорила о том, что она, мол, устала от путешествий и приключений, хочет посидеть дома и собирается писать записки.

— Но, в конце концов, маленькая чудачка, — сказала донна Бента, -что ты понимаешь под словом «записки»?

— Записки — это история жизни человека и всего, что с ним случается со дня его рождения до дня его смерти.

— В таком случае, — засмеялась донна Бента, — человек может писать записки только после того, как умрет.

— Подождите, — сказала Эмилия, — писатель записок пишет, пока не почувствует, что день смерти близок. Тогда бросает. Оставляет неоконченный кончик записок и умирает спокойно.

— И твои записки тоже будут такие?

— Нет, потому что я не собираюсь умирать вообще. Притворюсь, что умираю, и довольно. Последние слова моих записок будут такие: «И тогда я умерла…» с многоточием. Но это одни сказки. Я напишу эту фразу и спрячусь за шкаф, чтобы Носишка подумала, что я и правда умерла. Но это будет неправда. Я потом выйду из-за шкафа. А все остальное будет чистая правда -самая чистейшая, как говорит Педриньо.

Донна Бента улыбнулась:

— Чистая правда! Быть правдивой — это очень хорошо, но не всегда легко, Эмилия.

— Я это прекрасно знаю, — отвечала кукла. — И знаю, что люди много врут, а особенно в своих записках. Писатель записок все описывает так, чтоб читатель был о нем хорошего мнения. А если он напишет чистую правду, то читатель увидит, что он такой же человек, как и все. Но он, когда врет, очень старается, чтоб было похоже на правду.

Донна Бента умолкла, задумавшись: простая тряпичная кукла, и как рассуждает! А Эмилия срочно побежала разыскивать графа де Кукурузо. Ей не хотелось пачкать пальчики в чернилах, и она решила писать свои записки не своей рукой, а рукой графа.

— Граф, — сказала она, — вы будете мой секретарь, Достаньте бумагу, перо и чернила. Я начинаю писать записки.

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая