Черепашки-ниндзя против Злобного Крага - Автор неизвестен - Страница 11

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая

—                  Правда, Пик! Истинная правда! — подхватили глуммы. — Но только, что же нам делать с этой прелестной девуш­кой?

Похожий на престарелого поэта Пик ни чего не ответил на этот вопрос, потому что он, как и остальные не знал, как поступить с прелестной девушкой.

—                  Давайте построим большую клетку и посадим ее туда, — предложил глумм по имени Риг.

—                  Я не согласен, — отверг предложение Рига глумм, по имени Джиг. — Я считаю, что в клетки следует сажать только диких животных. Ничто не доказывает, что эта красивая девушка принадлежит к породе диких зверей.

Но Риг крепко уцепился за свою идею, потому что никакой другой у него не было. Он стал защищать ее весьма хитро.

—                  Если, — предположил он, — это созда­ние и не из породы диких зверей, оно, не­сомненно, одичает, очутившись в клетке. И в таком случае клетка окажется полезной для нее и даже необходимой.

Такое рассуждение отнюдь не понрави­лось глуммам. Один из них, добродетель­ный Стад, с негодованием отверг его.

—                  Я предлагаю отвести девушку к ее матушке, которая, как я слышал, явля­ется правительницей здешнего края, — сказал он.

Но и предложение добродетельного Стада не было принято.

—                  Поступить так — значит, поступать вопреки стародавним обычаям глуммов, — заявил Риг. — Древний закон глуммов гла­сит: «Что нашел — твое». Эта девушка — все равно, что потерянная вещь. Разве можно возвращать потерянную вещь хозя­ину? Ее следует присвоить себе...

—                  Действовать надо по справедливости, — сказал Стад, — а не по обычаю.

—                  До чего мы докатимся, если откажем­ся от наших обычаев! — гневно вскинул ру­ки к небу Риг.

Многие из обычаев глуммов уже устарели. — заявил Стад. — В наше время с ус­таревшей моралью не проживешь.

Но Стада не стали дальше слушать и продолжили бурные пререкания, пока один из глуммов, по имени Пог, обладавший умом недалеким, но справедливым, не высказал мнение:

—                  По-моему, прежде всего, следует раз­будить эту девушку, раз она сама не просыпается. Если она проспит так всю ночь, то у нее завтра будут мешки под глазами и красота ее заметно уменьшится. Спать в ле­су на берегу озера крайне вредно.

Это мнение было единодушно одобрено, так как не противоречило остальным.

Пик приблизился к девушке и сосредото­ченно уставился на нее. полагая, что еди­ного его взгляда будет достаточно, чтобы пробудить спящую. Но Пик заблуждался насчет могущества своих очей, и Клер про­должала спать.

Тогда добродетельный Стад легонько по­тянул ее за рукав. Клер открыла глаза и приподнялась, опершись на локоть. Когда она увидела, что лежит на постели из мха. а вокруг нее толпятся глуммы, то решила, что все это ей снится, и принялась тереть глаза. Она хотела прогнать сон и вместо этих фантастических существ увидеть ясный утренний свет в своей голубой спаль­не, где ей полагалось находиться. В мозгу Клер, затуманенном сном, не осталось и следа воспоминаний о путешествии на озе­ро. Но как она ни терла глаза, глуммы не исчезали. И тут ей пришлось поверить, что все они — настоящие. С тревогой оглядев­шись по сторонам, Клер увидала лес, вспомнила все и в испуге закричала:

—                  Грегори!

Глуммы засуетились вокруг нее, но ей было так страшно смотреть на них, что она закрыла лицо руками.

—                  Грегори! Где Грегори? — кричала она, рыдая.

Глуммы ничего не могли ответить ей, по­тому что сами не знали этого. А она плака­ла горючими слезами, призывая на помощь мать, Микеланджело и Грегори.

Глумму Погу тоже хотелось заплакать вслед за ней, но, желая утешить ее, он об­ратился к девушке с не очень внятной ре­чью.

Не огорчайтесь так, — сказал он. — Жалко, если такая красотка испортит се­бе глазки слезами. Расскажите лучше, как вы сюда попали. Это, должно быть, очень интересно и доставит нам великое удовольствие.

Клер его не слушала. Она встала и хоте­ла бежать. Но ее босые ноги распухли, и ей было так больно, что она упала на колени и зарыдала. Стад бережно поддержал ее, а Пог нежно поцеловал ей ручку. Тогда Клер решилась взглянуть на них и заметила, что они смотрят на нее с сочувствием. Пик по­казался ей существом одержимым, но безо­бидным, и, видя, что все человечки глядят на нее ласково и благожелательно, она ска­зала:

—                  Очень жалко, маленькие человечки, что вы такие уродцы. Но я все равно буду вас любить, если вы мне дадите поесть, по­тому что я очень проголодалась.

—                  Боб! — закричали разом все глуммы. — А ну-ка, живо за ужином!

И Боб умчался на своем вороне. Но все- таки они обиделись на Клер, которая не­справедливо назвала их уродами. Пик по­думал: «Ведь это просто ребенок. Разве она может видеть пламя гения, которое сверка­ет в моих очах и придает им сокрушитель­ную мощь и чарующую нежность?» Пог ре­шил: «Лучше бы я не будил эту девочку, которая думает, что мы уроды». Но Стад сказал с улыбкой:

Вы, милая, не будете считать нас урода­ми, когда узнаете нас поближе и полюбите.

Тут снова появился Боб. В руке у него было золотое блюдо с жареной куропаткой, хлебцем и бутылкой бордосского вина. Он поставил это блюдо к ногам Клер и почти­тельно кувырнулся в воздухе.

Клер поела и сказала:

—                  Маленькие человечки, ваш ужин был очень вкусный. Меня зовут Клер. Я — дочь герцогини Каледийской. Эти земли — на­ши владения. Давайте поищем моего спут­ника Грегори, а потом все вместе пойдем в замок, потому что там нас ждет мама и ужасно беспокоится.

—                  Вы никак не можете идти с такими но­гами, — объяснил Джиг. — Ваш спутник уже большой. Он и сам отыщется. В этом краю с ним ничего не может случиться, по­тому что здесь давно уже истреблены все дикие звери. Мы сделаем носилки, покро­ем их охапками листьев и мха, чтобы вам было удобно лежать, отнесем вас в горы к королю глуммов, как того требует обычай нашего народа.

Все глуммы пришли в восторг от этой идеи и захлопали в ладоши. Клер посмот­рела на свои опухшие ноги и промолчала. Она несколько успокоилась, узнав, что в здешних лесах нет диких зверей, а в остальном решила положиться на глуммов.

Они уже трудились над носилками. Те, у кого были топоры, рубили под корень две молодые сосенки.

Это снова навело Рига на прежнюю мысль:

—                  А что, если вместо носилок нам сде­лать клетку?

Окинув его презрительным взглядом, Стад сказал:

—                  Ты, Риг, больше похож на человека, чем на глумма. Но хоть одно, по крайней мере, можно сказать, к чести нашего наро­да — ты не только самый злой из нас, но и самый глупый!

Работа, между тем, двигалась. Глуммы подпрыгивали высоко в воздух, чтобы до­стать до ветвей, которые они срезали на ле­ту, а потом искусно укладывали решеткой. Так они устроили удобное сиденье, покры­ли его мхом и листьями и усадили на него Клер.

С кличем «Гей! Гоп! Гип!» они подхвати­ли носилки с двух концов, подняли их на плечи и отправились в горы.

Глуммы шагали извилистой тропинкой по лесистому склону. Среди серой листвы карликовых дубов там и сям вздымались гранитные глыбы, а рыжие горы с темны­ми синеющими ущельями замыкали вдали суровый пейзаж.

Шествие, которое возглавлял Боб на сво­ей черной птице, вошло в расселину, зарос­шую кустами ежевики. Вдруг впереди Клер увидела грозных вооруженных глум­мов.

Они стояли неподвижно, натянув лук или выставив копье. На них были одежды из звериных шкур и длинные ножи, висев­шие на поясе. Убитая дичь лежала рядом на земле. Но лица охотников не отлича­лись свирепостью.

Среди них стоял преисполненный вели­чия глумм. За ухом у него красовалось петушиное перо, а на голове — корона, усыпанная драгоценными камнями. Его мантия была откинута на плечо, откры­вая мощную руку, унизанную золотыми обручами. Охотничий рог из слоновой кости и чеканного серебра висел на поясе. Левой рукой глумм спокойно опирался на копье, а правую поднес к гла­зам, чтобы удобнее было смотреть в ту сторону, откуда приближались Клер с глуммами.

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая