Томас Пейн - Гольдберг Николай Моисеевич - Страница 16

По окончании проповеди я ушел в сад и, спускаясь по ступеням лестницы (я прекрасно помню это место), возмутился при воспоминании о том, что услышал. Я подумал, что в этой истории всемогущего бога заставили действовать наподобие рассерженного человека, который убил своего сына, не будучи в состоянии отомстить за себя иначе. И поскольку я был уверен, что человека… совершившего такой поступок, повесили бы, я не понимал, для чего читают такие проповеди.

Эта мысль была не из тех, что отдают детской наивностью; для меня она была серьезным рассуждением, вытекающим из моего представления о том, что бог слишком добр для подобных поступков и слишком всемогущ, чтобы быть вынужденным на них» (18, стр. 278).

С тех пор прошло, однако, пять долгих десятилетий, прежде чем Пейн сумел подвергнуть серьезной и обстоятельной критике традиционные религии, обосновать свои представления о так называемой истинной религии, т. е. деизме, сформировать свою философскую позицию.

В бурном водовороте событий американской и французской революций, захлестнувшем Пейна, оттачивались взгляды мыслителя на общество и место в нем человека, на будущее человечества. Социальные бури не то чтобы ослабили его интересы к общим вопросам философии и критики религии, но во всяком случае на длительное время оттеснили их на второй план. Чуть ли не всей своей жизнью Пейн оказался связанным с активным участием в решении острейших социально-политических проблем, и ему, по природе своей ученому и философу, никогда не хватало времени заниматься наукой и философией.

В 1776 г. в письме к Джону Адамсу Пейн поделился своими планами написать книгу с критикой Ветхого завета. Начавшаяся тогда американская война за независимость отвлекла внимание и силы Пейна.

В американских колониях Англии были распространены различные протестантские секты, враждовавшие между собой, поскольку каждая из них объявляла свое вероисповедание единственно истинным. В Вирджинии, Мериленде и Южной Каролине существовала государственная англиканская церковь, духовенство которой подчинялось своим церковным властям, находившимся в Англии. В целом религиозные организации не представляли собой единой монолитной опоры метрополии и насаждавшихся ею полуфеодальных порядков. В ходе революционной войны американцев против англичан в рядах церковников произошло размежевание сил. Если духовенство англиканской церкви почти целиком оказалось на стороне Англии, то внутри сект произошел раскол, в котором решающую роль сыграли экономические и политические симпатии по отношению к Англии и связи с ней отдельных групп сектантов. В результате американская революция не сопровождалась такой острой борьбой с духовенством, как это произошло впоследствии во время французской революции. Деятели американской революции не могли этого не видеть. Напротив, они сознавали, что именно такая борьба лишь отвлекла бы народ от основной цели борьбы — создания независимой республики. Во время войны в демократических слоях американцев (особенно в Вирджинии) возникло сильное движение за провозглашение свободы совести. Важнейшим завоеванием революции в области гражданских прав явилось принятие джефферсоновского законопроекта о религиозной свободе и об отмене государственной церкви. Это была вершина, которой достигла в своей борьбе против господства церкви американская буржуазная демократия. Об отделении школы от церкви, о свободе не только вероисповеданий, но и атеистической деятельности в этом законодательстве не было и не могло быть и речи. Буржуазная мысль на практике не вышла за пределы антиклерикализма и провозглашения веротерпимости.

В творчестве Пейна периода американской революции и начала французской революции упоминание о религии встречается не часто. Для него в то время не эта тема была главной. И все же в своих социально-политических сочинениях Пейн выступил против господствующих религиозных взглядов и против церкви. Он отвергал как ложное утверждение сторонников монархии, будто разделение людей на монархов и подданных предопределено богом (18, стр. 26). По его убеждению, престолонаследие, как и первородный грех, есть не что иное, как нарушение воли всевышнего и естественных прав человека. Пейн разоблачал выдумку о божественном характере светской власти и критиковал самое существование государственной церкви: «К ключам святого Петра присоединились ключи казначейства, а изумленная и обманутая толпа обоготворила эту выдумку» (18, стр. 206).

На первых порах создается впечатление, что в этот период и в «Здравом смысле», и в «Американских кризисах», и в «Правах человека», и в других работах Пейн выступает как христианин. Именно эту мысль подчеркивает в наше время (в 1959 г.) американский историк А. Олдридж: «До „Века разума“ Пейн защищал религию в целом, включая и христианство; после „Века разума“ он отвергает христианство в пользу деизма, или религии природы» (43, стр. 229). Но это не так. Пейн уже в «Американском кризисе, VII» пишет о бессмысленности лозунга «за щитника веры» и не о христианстве, а о «религии человечества», т. е. религии, свойственной всем людям. Такая религия, согласно Пейну, как и все другие интеллектуальные права людей, принадлежит к их естественным правам. Это мыслитель утверждал в «Правах человека», т. е. в 1792 г. Здесь, очевидно, выступала идея бога деистов, а не бога христиан. В «Веке разума» Пейн вспоминает, что в течение нескольких лет собирался опубликовать свои мысли о религии, но, хорошо сознавая трудности, связанные с этим предметом, отложил осуществление замысла до более позднего периода своей жизни (см. 18, стр. 246). Такой период и наступил в разгар революции во Франции.

Именно во время революции реакционная роль французского духовенства обнаружилась во всей своей неприглядности. Сокрушение феодального строя оказалось здесь невозможным без разгрома такого его идеологического и экономического бастиона, как католическая церковь. Многие идеологи французской буржуазии, еще накануне революции критиковавшие церковь, не собирались совершенно уничтожить ее. Они стремились лишь подчинить церковь своим целям, заручиться поддержкой своей политики со стороны духовенства. Однако с самого начала революции, особенно же в 1791–1792 гг., духовенство выступило как орудие контрреволюции. Поэтому на него и обрушились удары революции. Антицерковное движение стало быстро перерастать в «дехристианизацию» и в антирелигиозное движение, был провозглашен культ разума и т. п. Вот в этот момент Пейн и опубликовал свою знаменитую книгу. Пришла пора принять активное участие в борьбе против традиционной религии, высказать свои взгляды, философские идеи. Вместе с тем Пейн, как и часть якобинцев во главе с Робеспьером, опасался и того, чтобы «при общем крушении предрассудков, ложных систем правительства и ложной теологии мы не потеряли из виду нравственности, человечности и той теологии, которая истинна» (18, стр. 247). В январе 1803 г. он писал Сэмюэлю Адамсу: «…французы безудержно мчались к атеизму, и я перевел и опубликовал на их языке свой труд, чтобы остановить этот их бег и привлечь их внимание к первому догмату… веры всякого человека, который вообще имеет какую-либо веру: я верю в бога» (17, т. II, стр. 1436). Пейн надеялся ослабить «атеистическую» деятельность, энергично проводившуюся теми же якобинцами, главным образом сторонниками Эбера.

Наконец, напомним, что отрицательное отношение Пейна к якобинскому террору делало его положение весьма непрочным. Откладывать реализацию своего плана — написание книги с критикой распространенных религиозных взглядов — больше было нельзя. Надо было спешить.

Таковы были обстоятельства появления на свет «Века разума».

На первых же страницах этой книги Пейн характеризует свое мировоззрение как деистическое: «Единственная идея, которую человек может связать с именем бога, есть идея первопричины, причины всех вещей» (18, стр. 265). Оговорки Пейна о причинах, побудивших его принять концепцию деизма, а также многочисленные уверения автора, что он является верующим человеком, породили различные воззрения на его философию.