В башне - Рославлев Александр Степанович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/19
- Следующая
Изменить размер шрифта:
15
Морская волшебница
В пене волн скала крутая,
Под скалой высокий грот;
В нем волшебница морская
День и ночь тумань прядет…
То длиннее, то короче,
Волокно за волокном,
Бледен лик, сомкнуты очи,
Дышит грудь тревожным сном.
Что ей снится, чем томится?
Отчего она бледна?
Знает ветер, знают птицы,
Знает каждая волна.
Носят молвь, друг другу вторя,
Но нельзя ее понять,
И волшебной тайны моря
Никому не разгадать.
Все прядет… сомкнуты очи,
Дышит грудь тревожным сном,
То длиннее, то короче,
Волокно за волокном.
На страже
Усталое солнце на склоне,
Медленно тонет расплавленный щит,
Герцог, безумный, в железной короне
У входа в свой замок на страже стоит.
В замке пустынно,
Чуть шевелится на башне трава,
Тени ложатся уродливо-длинно,
Ласточки вьются над плесенью рва.
Усталое солнце на склоне,
Отблеск рубиновый в море разлит,
Герцог, безумный, в железной короне,
Герцог, безумный, на страже стоит.
Лунный город
Есть за морем город странный,
В заколдованной стране,
Белоцветный и туманный,
Затонувший в тишине.
Там не гаснет неизменный,
Истомленный лик луны,
Каждый там, навыки пленный,
Видит сладостные сны.
Там часы не мерят годы,
Не торопят ход минут,
И таинственные воды
Не дрожать и не текут.
Там застывшие растенья
Не меняют высоты,
Там все тени без движенья,
И без жизни все черты.
Путь туда далек и страшен
В шуме ветра и валов,
Мимо трех зловещих башен,
Трех — змеиных островов.
Три ожерелья
Ночью озеро молчит,
Месяц в озеро глядит,
Лебеди гуляют,
Три царевны, три сестры,
В блеске месячной игры
Игры затевают.
Ночью озеро молчит,
Месяц в озеро глядит,
Тихо серебрится.
Гаснет месяц на заре,
Говорить сестра сестре:
«Нам пора, сестрицы».
Улетают в терем свой,
Прилетают в золотой,
Сбрасывают перья.
Очи — ясны-небеса,
Занебесны голоса,
Чудо-ожерелья…
В полдень в терем золотой
Входить витязь молодой,
Входит и смеется.
И, какой из них черед,
Ту он за руку берет,
С тою остается.
Смята жаркая постель,
Запылали кудри — хмель…
Красное веселье…
Шепчет дева: «Чур меня»
Знает, властнее огня
Чары ожерелья.
Сгинул витязь, в тенях сад,
Сыплет яхонты закат
Из полы узорной.
«Нам пора, сестрицы в путь».
И купают белу грудь
В синеве просторной.
Заклятый витязь
День и ночь шумит, как пьяный,
Непроглядный, старый бор,
В том бору среди поляны
Тканый золотом шатер.
У шатра скакун ретивый
Бьет копытом, машет гривой,
А в разубранном шатре
Мертвый витязь на ковре.
Темной полночью жар-птица
Прилетает в шумен бор,
Мечеть искры и садится
С долгим криком на шатер.
Стонет витязь, содрогаясь,
Мутным взглядом озираясь,
Поднимается с ковра
И выходит из шатра.
Ногу в стремя и за птицей.
Ярый топот, свист крыла,
Пляшут красные зарницы,
Пляшут сосны, пляшет мгла.
Хлещут ветви по шелому,
Ни моргнуть коню лихому;
Но едва забрезжит свет,
Бел шатер, а птицы нет.
Входить витязь. Бездыханный
Упадает на ковер.
И шумит, шумит, как пьяный,
Непроглядный, старый бор.
Сказ о пчелке — Божьей работнице
Анне Саксаганской
Как из улия душистого,
Лишь росой умылась зорюшка,
Вылетала пчелка малая
И садилася на липов цвет,
А росла та липа до-небу.
За работой не до времени,
Уж клонилось солнце к вечеру,
Мед янтарный собираючи,
Залетела пчелка на небо.
Видит, терем в светлом облаке,
Предиковинно украшенный,
Словно радуга расписанный.
Благодатью осиянные,
У крыльца стоять два ангела.
Ризы ярче снега белого,
А в руках мечи горящие
Непрестанным, ярым полымем.
Пчелка терему дивуется;
Пожужжала, покружилася
И влетела в дверь двухстворчату,
Во чисту-светлицу Божию.
Во светлице злато, серебро,
Во светлице семь светильников
И куренья благовонные,
Два оконца, два косятчата.
Красно солнце смотрит в правое,
А напротив в него в левое
Месяц млад и звезды частые.
За столом, как жар, сверкающим
Самоцветными каменьями,
Сам Господь во славе мудрости.
Он в рубахе шелку белого,
А порты из рыта-бархата,
Борода седая по пояс,
На лице морщины строгие.
Ослепило пчелку благостью.
Полетела пчелка к Господу,
В бороде его запуталась
И жужжит, не может выбраться.
Тут Господь, с улыбкой ласковой,
Из напасти пчелку вызволил.
Взял ее в пригоршню бережно,
Говорил ей таковы слова:
«Ах ты, пчелка непоседная,
Чем тебя, мою работницу,
За твои труды пожаловать?
Любы мне златые свечечки,
Любы слезы воску ярого»
Отвечала пчелка Господу:
«Не прогневайся, о Господи,
Я б хотела быть не пчелкою,
А царицей православною».
Лишь успела пчелка вымолвить,
Как быстрее синей молнии
Объявилася царицею
В белостенном, стольном городе.
Голова увита жемчугом,
Парчевой наряд, как полымя,
На руках перстни алмазные,
На ногах сапожки — маков цвет.
Высоки хоромы светлые
Окна весело расцвечены,
Перед древней образницею
Мастерской резьбы по дереву
Тяжела лампада теплится,
Золоты карцы, узорочья
И столы, скамьи дубовые.
Пчелку малую, смиренную
Не узнать в красе и пышности.
Очи словно звезды ясные,
По хоромам ходит павою,
Служат слуги ей умелые,
Поясным поклоном кланяясь,
Просят хмельну чарку выкушать,
Закусить медовым пряником,
Гусляры поют со гуслями,
Скоморохи тешат придурью,
Воют карлы бородатые.
Минул день веселым праздником,
На другой — опять веселие.
Что ни час забава новая:
Пляски с бурыми медведями,
Зверованья в страшных машкерах,
Удалы бои кулачные,
Вихрелет на тройках бешенных.
Все то пчелке пригляделося,
Все то скоро ей прискучило,
Захотела неба ясного,
Захотелось поля чистого,
Духовитых, тихих цветиков,
Надоело быть царицею,
И взмолилась пчелка Господу:
«Ты прости меня, о Господи,
Ты верни мои мне крылышки,
Отпусти на волю вольную».
Внял Господь ее раскаянью
И сказал во славе мудрости:
«Всякой твари жизнь разумная,
Всякой твари радость разная».
Сном распалось царство шумное,
Полетела пчелка весело
Через речки, через рощицы
В улей свой, под липов цвет.
С той поры осталась памятка,
Как была она царицею
И ходила в золотой парче,
Так по днесь блестит на солнышке
Золотая, непоседная,
Богу верная, работница.
15
- Предыдущая
- 15/19
- Следующая
Перейти на страницу:
