Беглецы - Линдсей Джек - Страница 9

• Предыдущая
• 9/34
• Следующая

Он помолчал, а потом вспомнил, что Марон упомянул про рабов.

– Рабы уже не те, что были. Они превратились в головорезов. Наступает конец света.

– Что здесь произошло? – спросил Бренн. Ему и любопытно было, и хотелось задобрить старика.

– Они восстали и разгромили виллу. – Старик опять медленно покачал головой. – За всю свою жизнь я не видел такого разорения. Даже после страшного урагана в тот год, когда развелось великое множество злющих ос. Я им сказал, что для них это кончится плохо, но они только засмеялись в ответ. Потом они хотели, чтобы я с ними бежал. А я побоялся, я ведь старый и больной. И они убили господина. – Он подозрительно взглянул на. мальчиков. – А вы кто такие? Что вам нужно?

– Нас послали на юг с донесением, – ответил Бренн, но не добавил, что донесение-то было от них самих и предназначалось вождю восставших рабов.

– Не знаю я, что делать с виллой, – печально жаловался старик, забывая свой страх от удовольствия, что есть с кем поговорить. – Как бы я ни старался, мне ее не привести в порядок. У меня и так несколько дней ушло на то, чтобы похоронить господина. Но похороны-то были не настоящие. – Он умоляюще взглянул на мальчиков. – Не знаю, откуда вы проведали, что у меня в погребе заперты разбойники, но обещайте, что вы их не выпустите.

– Ладно, – ответил Бренн, считая за лучшее не раздражать старика. – Как тебя зовут?

– Луципор, – ответил старик. После каждой произнесенной им фразы он покачивал головой, – Мир не тот, что был раньше. Зовут меня Луципор. Как мне, старику, справиться со всем этим беспорядком? Все это время я провозился с погребением, Все-таки надо же было его похоронить. Правда, за еду он заставлял целый день работать, а отдых давал только ночью, но ведь это повсюду так. Он сказал мне, что записал мое имя в завещании, чтобы меня освободили после его смерти, а теперь я уж никогда не буду на свободе.

– Но раз он тебя освободил в завещании, – значит, теперь ты свободный, – убеждал старика Бренн.

– Не говори так, – упрямо возразил Луципор. – Он не своей смертью умер. Убили его. Ты что, разницы не понимаешь?

– Я понимаю только одно, – вмешался Марон, доедая маслины: – если тебя здесь застанут, так обязательно казнят.

– Да ведь я ничего не сделал, – захныкал Луципор.

– Закон знаешь? Все рабы в доме, где убили господина, подлежат казни. Для того и придумано это, чтобы мы друг за другом следили.

Луципор старался уразуметь то, что ему втолковывали. По его щекам струились слезы.

– А я всегда надеялся дожить свои дни в семье брата, в Фуриях. Он гораздо моложе меня и хорошо смыслит в делах. Он столько денег накопил, что смог выкупить себя пять лет тому назад и открыть пекарню. Теперь никогда уж мне его не увидеть.

Старик с тревогой посмотрел на мальчиков.

– Вы очень торопитесь? Может, останетесь и поможете мне убрать виллу? Нельзя же, чтоб так все и осталось, когда приедет его наследник!

– Вздернет он тебя, если приедет, – сказал Марон; но Бренн молча махнул ему рукой и подмигнул. Со стариком можно было сладить только одним способом – во всем ему потакать.

– Да пойми же, наконец, что ты теперь свободный человек. Мы сами прочитали это в завещании и пришли за тобой, чтобы нам вместе двинуться на юг, в Фурии.

– Я свободный человек, правда? – боязливо спросил Луципор. – Ты в этом уверен?

– Да, конечно, уверен. – Бренн решил, что самый верный способ помочь и Луципору и самим себе – это пустить в ход какую-нибудь безобидную выдумку, От всего другого полубезумный старик окончательно лишится рассудка. – Мы позаботимся о тебе и доставим к брату. Не забывай, что теперь ты свободный человек.

– Свободный человек, – промолвил Луципор голосом, полным глубокого удивления. Он встал со скамьи и прошелся по комнате. – Свободный…

Он выглянул в окно.

– Но я что-то никакой разницы не чувствую. Все такое же, как было. Даже не верится. В молодости я часто думал обо всем, что я сделаю, когда освобожусь…

Он обернулся к Бренну, в голосе и в глазах его была мольба.

– Уйдем отсюда, пока те головорезы не выбрались из погреба. Вы же их, наверно, видели – такие здоровенные парни, а в руках у них мечи, топоры и копья. Ох, и страшные же люди! Но я-то догадался, что они полезут . в погреб за вином. Я и вынул засов, а потом на цыпочках пробрался обратно…

Он усмехнулся себе под нос. В его старческом мозгу почти не осталось рассудка, – столько страданий выпало в жизни ему на долю. Он продолжал ходить взад и вперед по комнате, бормоча:

– Свободен!..

Бренн и Марон отошли в сторону и стали вполголоса совещаться. Двое подростков, блуждающих по дорогам, обязательно привлекут к себе внимание, и их станут все время расспрашивать. Но если они приоденут старого Луципора и отправятся вместе с ним в качестве слуг, никто на них и не посмотрит. Они смогут сопровождать Луципора, пока не окажутся уже близко от войска Спартака, а тогда научат его, как одному добраться до Фурий. Разыскав своего брата, он будет в безопасности, если же его застигнут в разграбленной вилле, то, разумеется, сразу же казнят.

– Понял ты в конце концов, что ты теперь свободный человек? – сказал Бренн, снова подойдя к старику, который сидел теперь на табуретке, охватив руками колени и глядя вдаль.

– Я уж начинаю понимать, – ответил Луципор. – Я знал, что это придет, если я смогу дождаться. Я только боялся, что помру прежде, чем это случится. Но кто приведет в порядок дом, если я уйду?

– Ничего, приведут уж его в порядок, – успокаивал старика Бренн. – Тебе только надо хорошенько запомнить, что ты свободный человек и едешь на юг к брату.

– Верно! – возбужденно вскричал Луципор, хрустнув суставами пальцев. – Верно. Вы ведь сами сказали, что так написано в завещании? Я, наконец, увижусь с братом!

Он с важным видом поднял палец.

– Слушайте, что я вам скажу. Видите, как награда приходит к тому, кто исполняет свой долг? Не часто доводилось вам видеть такого счастливца, как я…

– Поешь теперь чего-нибудь, – ласково молвил Бренн, похлопывая старика по спине. – Скоро нам предстоит небольшая прогулка.

Они основательно поели, набили припасами несколько сумок и приготовились двинуться в путь. Луципор все еще не вполне пришел в себя, но уже верил, что он взаправду свободный человек Он дал согласие идти вместе с мальчиками, хотя продолжал колебаться и забрасывал их бесконечными вопросами.

Они порылись в сундуках с платьем, переоделись в более прочные туники. Луципора обрядили в одежду, принадлежавшую его господину. Это сразу придало ему вид почтенного горожанина, старика-купца, доживающего свой век на покое. Сперва он возражал, но привычный к тому, что им помыкают, быстро приучился повиноваться Бренну и смотрел на него почти как на нового господина. Он не мог быстро ходить, но мальчики дали ему дубовый посох, найденный Мароном среди вещей управителя.

От Луципора мальчики узнали, что управителю удалось скрыться, и было даже удивительно, что из ближайшего города до сих пор никто не явился навести в вилле порядок и предпринять розыски бежавших рабов, виновных в убийстве своего господина. Объяснялось это страхом, который нагнали на рабовладельцев Спартак и его войско. Власти старались действовать как можно меньше, надеясь в скором времени получить известия о разгроме и уничтожении восставших.

Мальчики со своим новым спутником двинулись в путь. Они сделали круг, чтобы обойти деревню, и, основательно подкрепившись пищей, захваченной с собой, провели ночь в кустарнике на склоне холма. Но на следующий день мальчики увидели, что равняться и впредь по Луципору – значило бы двигаться черепашьим шагом. Поэтому, если они решат по-прежнему делать вид, что они слуги Луципора, им необходимо будет раздобыть повозку с лошадью или хоть несколько мулов.

Завидев неподалеку другую деревню, мальчики подбросили вверх одну монету из кошелька, найденного на вилле, сказав при этом «корабль или голова». Так обычно говорили, когда метали жребий, потому что древнеримская монета имела на одной стороне изображение двуликого бога, а на другой – корабельного носа.

• Предыдущая
• 9/34
• Следующая