Вся моя жизнь: стихотворения, воспоминания об отце - Ратгауз Татьяна Даниловна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/19
- Следующая
Изменить размер шрифта:
9
Еще о молодости
Как незаметно молодость прошла!
Ее уходу я еще не верю,
Еще обманом манят зеркала,
Еще шаги ее звенят у двери,
Ее слова и легкий, легкий смех…
Вот и сейчас: все так же утро сине.
Как сердце — самое смятенное из всех —
Она вдруг, вероломная, покинет?
И что же в сердце мне носить пустом?..
Я так бедна. Мои пустеют руки.
Так после похорон пронизан дом
Тяжелой пустотой разлуки.
По грибы
Чуть после зорьки ранью сыроватой,
По росным травам, в розовую мглу,
Уйдя тайком, походкой вороватой,
Измерим — первые — лесную глубь.
Мы вместе обойдем опушки бора,
А по лесочкам разбредемся врозь,
Во мшистых ямках, вдоль по косогору,
Так много рыжиков румяных завелось.
А там, где елки встали полукругом,
(Усталость сразу как рукой сняло),
Боровики — приземисты и смуглы —
Зарылись в мох, уютно и тепло.
Подрежет ножку нож, и выше, выше
В корзинке груда пестрая растет.
Промокли ноги. Ветер влагой дышит.
Вот дождь закрапал и сильней идет,
И льет за шиворот с разбухших веток,
И пахнет мокрой хвоей и грибом,
И под шуршащим, пляшущим дождем.
Смеясь, как дети, жмурясь, мы идем,
Простой и ясной радостью согреты.
Засуха
Некуда деться нам. Снова с утра
Пыльной громадой нависла жара.
Лес обескровлен от тяжкого зноя,
Бурое солнце повисло больное.
Жесткие тропы, сухие канавы,
Выпиты, выжаты блеклые травы.
Было когда-то… Постой, подожди,
Как это было? — туман и дожди,
Сырость в лицо и шурша над тобой
Ветки, набрякшие мокрой листвой,
И, возбужденно в ночи шелестя, —
Шорох и шепот и топот дождя…
«Обронила птица (ей не надо)…»
Обронила птица (ей не надо)
Радужное перышко свое.
Это значит: скоро будет радость. —
Как же мне тебе послать ее?
Если переспелыми плодами
Катятся к нам звезды с высоты,
Как же мне их удержать руками,
Чтоб потом их сохранила ты?
Низко клонит грозовая туча
Гриву синюю навстречу дню.
Ты не прячься. Знаешь — будет лучше:
Я тебя собою заслоню.
ЧЕЛОВЕК, К КОТОРОМУ ШЛА (Стихи разных лет)
I. «Как об умершей думай обо мне…»
Как об умершей думай обо мне,
Припоминая голос и походку,
Под шелест и метания во сне
И под часов безумную трещотку.
Уносит год под своды декабря
Всю ту же горечь воскрешенной стужи,
Бессонницу и отблеск фонаря,
Кропящий замерзающие лужи.
Ты знаешь — будет ветер и весна,
Но невозможно и неповторимо:
В твоем окне нездешняя луна,
Шаги неспешно проходящих мимо,
И дрожь моих всегда усталых век,
И слово, не повторенное дважды.
Но ты запомнишь только первый снег
И полутьму, и тишину, и жажду.
II. «Ветер долго метался в поле…»
Ветер долго метался в поле
У семафоров на черном разъезде.
Проволоки выли от жгучей боли,
Ждали неслыханной, страшной вести.
Стали перроны темней и глуше;
Поезд твой миновал вокзалы.
Я задыхалась в плену подушек,
Я начинала читать сначала,
Наизусть, бессвязные строки
Писем, не полученных мною.
Тихо плакали водостоки,
Ночь сочилась мутной водою.
И любовь умирала трудно, —
Билась долго, крылья изранив.
Поезд на путях беспробудных
Заблудился в глухом тумане.
Только я, с пустыми руками,
Выйдя в мутный, сырой рассвет,
Развернула душу — как знамя,
Белое знамя тебе вослед.
III. «Мутит январь небесное стекло…»
Мутит январь небесное стекло,
И глуше голоса и боль упрямей.
И только одиночество светло
Над этими пустеющими днями.
От звона слов, огромных и пустых,
От нежности, истраченной бесцельно,
Я возвращусь к тебе, больна, как ты,
И одиночеством, и жалостью смертельной.
И одиночество, слабея, разожмет
Тугие руки в злом оцепененьи —
Чтобы безвольно разомкнулся рот
И подкосились в слабости колени.
И чтобы под знакомый шепот твой
Душа, звеня и претворяясь в тело,
В последней страсти, страшной и немой,
Крылатым пламенем истлела.
IV. З. Г.(«Из разноцветной вырезан бумаги…»)
Это — песня последней встречи…
9
- Предыдущая
- 9/19
- Следующая
Перейти на страницу:
