Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Афанасьев Вячеслав Николаевич - Страница 21
- Предыдущая
- 21/149
- Следующая
Изменить размер шрифта:
21
15. Сова
Холодный вихрь листву тасует, —
На дуб, убитый наповал,
Зрачками древними тоскуя,
Присела лысая сова.
Она устала от пророчеств
И старомодной седины,
Ей одиночество и ночи
Самой природой суждены.
Старуха зябнет в серой кофте
Из полусгнившего пера,
Ей жжет зазубренные когти
Насквозь промерзшая кора.
А ветер бьет в худую грудь,
Гремит вокруг сосновым яром,
Вздувая лунные пожары,
Убогой не дает заснуть.
И слышит сквозь ушей прорезы
За льстивым лаем лисенят,
Как, проносясь в сухую бездну,
Созвездья дикие свистят.
16. Весна
На стене винчестер и топор,
За окном ворочается бор.
Выпрямляют дикие хребты
Дерева небесной высоты.
В черных ветках розовый туман,
Строят птицы легкие дома.
Серым дымом огибает ствол
За волчицей сухопарый волк.
Снова март над хижиной моей
Зашумел в вершинах тополей,
Потемнев, обрюзгла тишина
В четырех бревенчатых стенах.
Поседел и, заскучав, зачах
Зимних дней товарищ — мой очаг.
Потому несносней тишина,
Потому неистовей весна.
О порог колотится прибой,
Вихрь зари кружит над головой.
Это гул разбуженной воды,
Что бежит с отрогов золотых,
Это храп раздавленных снегов,
Скрежет льдов у тесных берегов,
Это ярость молодой травы,
Взрывы в почках стиснутой листвы,
Это грозный изюбриный рев,
Это гром скрестившихся рогов…
И над всем рокочет боевой,
Гулкий грохот сердца моего.
В синей мгле ворочается бор,
Словно месяц, мой топор остер.
Я рублю им старые стволы,
Опьяненный запахом смолы,
И пою без устали о том.
Как высок и светел будет дом,
Как дымок взовьется над трубой,
Как нам будет хорошо с тобой
Коротать свой отдых у огня,
Дорогая, дальняя моя.
17. Баллада о мертвом солдате
В полночный час, в глубокий мрак,
Вздымая сырь и смрад,
Могилы братской сбросив прах,
Встает лихой солдат.
Над ним клубится Млечный
Путь мглой газовых атак,
А в продырявленную грудь
Свистит сухой сквозняк.
Отважный прокричал петух,
Встряхнувши свой венец,
И дико смотрит в высоту
Проснувшийся мертвец.
Он пал, как доблестный солдат,
Оставив дом, семью,
И по уставу — райский сад
Обещан был ему.
Так королевский манифест
Перед войной гласил,
А черный поп, поднявши крест,
Тот манифест святил…
Что ж, если власть от бога им
Дана, то смерть — не в счет.
Пусть вместо жизни — прах и дым,
Солдат свое возьмет!
И вот он, вытянувшись в рост
В шинельке боевой,
Плывет сквозь строй осенних звезд
Мотая головой.
Покрытый ржавчиной крови,
Плывет, скрипя, скелет,
Он ищет райских врат… Увы!
В пространстве рая нет.
Лишь звезды вкруг, да тишина
Прозрачнее стекла,
Да на медалях седина
Окутала орла.
То славы прах низвергнут в мрак,
Где только вечность — быль,
Спит на казенных сапогах
Космическая пыль.
…Туда-сюда — устал мертвец,
Тяжел средь звезд поход.
В груди болтается свинец,
И горечь глотку жжет.
Он ковш Медведицы берет
Костлявою рукой
И льет в песком набитый рот
Напиток грозовой.
Как вепрь, колотится в кадык
Солдатская душа,
И багровеет мертвый лик,
Ненавистью дыша.
Медали прочь! Погоны прочь!
И нараспашку грудь!
Там ждет земля и день и ночь,
Чтоб пепел войн стряхнуть.
За тех, кто жив, кто точит штык
На истинных врагов,
Туда пронесть победный крик —
Всю ярость всех веков!
Солдат встает во весь свод рост,
Папаха набекрень, —
И вот летит с далеких звезд
Его худая тень.
Она, как мстительный аркан,
Ложится вкруг земли,
Где ждут расплаты за обман
Попы и короли.
18. «Застигнутый последней метой…»
Застигнутый последней метой
И не успев всего допеть,
Благословлю я землю эту,
Когда придется умереть.
Благословлю ее за воздух,
Дыша которым был я смел,
За светлых рек живую воду,
Где телом и душой свежел.
За поле знойное пшеницы,
За села и за города,
За наш достаток, где хранится
Зерно и моего труда.
Благословлю земли просторы,
Где жил я здесь в наш светлый век,
Любил ее моря и горы,
Как мог свободный человек.
Что здесь учился у народа
Петь песни ясной простоты
И украшать трудом природу
Во имя счастья и мечты.
21
- Предыдущая
- 21/149
- Следующая
Перейти на страницу:
