Дочка людоеда, или приключения Недобежкина - Гуськов Михаил - Страница 37

Тем временем пожилой с „Калашниковым", не надеясь на быстроту своих ног, пригнул с железной лестницы на контейнер с надписью „Осторожно! Стекло!" и вскинул автомат. Недобежкин, на секунду остановившись, кнутом описал в воздухе дугу, и пули, трассирующими фейерверками отскочив от невидимой преграды, ушли в потолок. Аспирант щелкнул кнутом по направлению автоматчика, испепелив молнией стрелявшего. Контейнер при этом вспыхнул алым пламенем, и стекло рубинами брызнуло по цеху. Пятерым преследователям показалось, что „Москвич" бросил вторую гранату, первой, как они решили, он взорвал стену, накладывая себе путь из ресторана. Когда обладатель обреза, перезарядив его медвежьей картечью, готов был нажать курок, Недобежкин успел, опередив его, еще раз взмахнуть плетью — и преследователей осталось только четверо.

— Сюда. — Недобежкин нашел железную дверь и кну том сбил огромный навесной замок.

Затем, разрезав, как автогеном, тем же кнутом железную дверь, аспирант бросился в спасительный проем и очутился в каменном мешке. Вслед за ним в каменный мешок вбежали и заметались по нему Петушков с Шелковниковым. Только один узкий проход вел куда-то в темноту. По этому коридору друзья гуськом в полутьме, переходящей во тьму кромешную, бежали, ожидая выстрелов в спину.

Если бы друзья знали, куда они попали, покинув территорию завода! А попали они ни больше ни меньше как в Бутырскую тюрьму, корпуса которой занимали целый квартал, — и именно в особый ход, по которому из тюрьмы выводили самых опасных преступников, когда намечался их секретный перевоз в другие тюрьмы. По этому ходу из тюрьмы устраивали инсценированные побеги тем арестантам, которые по планам КГБ или МВД должны были оказаться на свободе.

Натыкаясь друг на друга, беглецы выбрались к развилке. Естественное желание каждого человека на перекрестке — повернуть направо. Поверни Недобежкин, как все люди, направо — и он наверняка бы не выбрался живым из этой западни, попав под пулеметный огонь тюремной охраны, расположенной на вышке, контролирующей этот особо секретный ход.

Но Недобежкин повернул налево н очутился в караульном помещении тюремной охраны. Рванув дверь и влетев в это помещение, он оказался посреди раздетых до пояса тюремщиков — молодых солдат срочной службы. Один из них оторвался от шахматной доски и вопросительно взглянул на Недобежкина.

— Тсс! — приложил палец к губам аспирант, и друзья на цыпочках пошли по скрипящим половицам. — Все в порядке. Играйте, играйте, товарищи солдаты.

На всякий случай прихватив со стола связку с ключами, он бросился бежать по коридору, двое его друзей кинулись за ним следом.

Начальник караула старший сержант Литенков вскочил с кровати, на которой лежал в майке и сапогах, нарушая инструкцию, запрещающую снимать гимнастерку и тем более кобуру с личным оружием. Сержант потянулся к пистолету, лежащему на столе, но Недобежкин сгреб со стола все портупеи с кобурами, обезоружив охранников, и швырнул их за сейф.

В это время в помещение порвались четверо преследователей с автоматами и пистолетами. Литенков успел нырнуть за сейф и оттуда, нащупав один из пистолетов, повел прицельную стрельбу по налетчикам, тогда как остальные охранники, не успев вооружиться, были вынуждены укрыться за дубовыми письменными столами. Только рядовой Капустин, который, несмотря на духоту, не снял гимнастерку и кобуру, сумел вступить в перестрелку. Но так как он был близорук, а очки с него слетели, когда он прыгал за шкаф, его стрельба не причинила налетчикам никакого вреда. Зато Литенков, когда четвертый из налетчиков уже готов был скрыться в дверях, последней пулей угодил в спину бандиту, и тот, попятившись, рухнул навзничь рядом с шахматным столиком, сбив рукой шахматные фигурки.

Тем временем Недобежкин с друзьями, ища путь к спасению, одним из ключей случайно открыл камеру, где содержался король преступного мира Федор Петрович Зверев по кличке Чума, приговоренный к высшей мере. Чума был оповещен, что, когда он будет находиться в камере смертников, Москвичом будет совершено нападение и устроен его побег из тюрьмы.

— Так, значит, это ты и есть Москвич?! РОТ ты какой, Москвич! — Чума несколько мгновений вглядывался в глаза аспиранту. — Век тебе этого не забуду. Давай ключи! Я здесь ориентируюсь как дома. За мной!

Чума начал перебегать от одной двери к другой, открывая камеры и выпуская арестованных, чтобы наделать в тюрьме больше неразберихи, после чего сунул одному из выпущенных связку, а сам приготовленным ключом быстро открыл боковую дверцу и с тремя друзьями побежал по узкому коридору. В двух пропускных пунктах почему-то не оказалось постовых.

— Давай гранату! — крикнул Чума Недобежкину, когда они оказались в подвале дома перед последней железной дверью, от которой у них не было ключей.

— Давай гранату! — заорал Чума. — Иначе мы пропали.

Менты у нас на хвосте.

Недобежкин снова понадеялся на свой бич и что было сил хлестнул им по двери. Железная дверь с грохотом, как от взрыва бомбы, вылетела наружу. Четверка беглецов оказалась в Горловом тупике. По удивительной случайности дружки Зверева, у которых сорвался план похищения Чумы с помощью Москвича, спешно готовили новую операцию и как раз в этот момент на краденой „Волге" стояли напротив жилого дома, закрывающего вид на Бутырскую тюрьму со стороны Горлова тупика. Еще одна „Волга" без шофера стояла рядом.

— Ворон, гляди! Это же Чума! — воскликнул сидящий за рулем здоровяк с лысым черепом. — Ну, Москвич, вот это технарь. Как все подстроил, а нас водил за нос.

Чума, узнав лысого, метнулся к машине. На мгновение он обернулся к Недобежкину:

— Где бы ты ни был, скажи только два слова: „Чума Зверев", и я, если буду жив, тебе умереть не дам.

Чума скрылся в первом автомобиле, решив, что второй автомобиль принадлежит Недобежкину. Бандиты исчезли за углом.

— Аркадий? — Выпученными глазами пробуравил аспиранта Петушков. — Что мы наделали, ведь мы же выпустили из тюрьмы бандита?

Шелковников, продолжая сжимать бутылки, крикнул:

— Аркадий Михайлович, бежимте! Скорее, а то хуже будет!

Троица побежала вдоль Горлова тупика и выскочила на Новолесную улицу к железной дороге. Здесь на мосту кольцевой окружной дороги друзья попытались отдышаться.

— Бежим! — оглянувшись, истошно завопил Шелковников.

В конце переулка Недобежкин увидел трех кавказцев. Дальше бежать было некуда. Под их ногами громыхал состав пассажирского поезда.

— Прыгай! — приказал Недобежкин Шелковникову.

— Не могу! — умоляюще взглянул юный бомж.

— Прыгай! — сверкнул глазами аспирант.

— Не могу! — выпучил глазки несчастный молодой человек.

— Прыгай! — еще злее приказал Недобежкин.

— Бутылки разобью! — пояснил Шелковников.

— Прыгай, идиот!

Шелковников бросился с бутылками на крышу проходившей внизу электрички и, перекувырнувшись через голову, сохранил целыми две похищенные в кавказском ресторане бутылки.

— Целые! — воскликнул он, увидев перед собой два стеклянных сосуда. — Значит, и я живой. Живой.

Недобежкин и Петушков прыгнули на крышу соседнего вагона, Петушков чуть было не сорвался с крыши, но аспирант успел поймать его кнутом, который, почему-то не проявив своих испепеляющих свойств, словно змея, обернулся вокруг тела аскета и втянул того на крышу. Когда преследователи вбежали на мост, последний вагон пронесся под ними. Пистолетных выстрелов из-за грохота электрички друзья уже не расслышали. Они были спасены.

Через пятнадцать минут беглецы стояли на площади перед Рижским вокзалом. Петушков молча таращился большими синими глазами на Недобежкина и никак не мог вернуть себе дар речи. Сумочка, которую он бережно держал в руках, была изрешечена картечью.

— Книжечки, Аркашенька! Посмотри, что с ними стало! — вдруг запричитал Сергей Сергеевич и сам обрадовался, услышав свой трясущийся голосок. Но, главное, он мог снова говорить.