Бумажные города - Грин Джон - Страница 31

• Предыдущая
• 31/58
• Следующая

Я не знал, что сказать. Может, он и был прав. Может, Марго заслуживала, чтобы о ней забыли. Но я, в любом случае, забыть ее не мог.

Мама с папой еще были в кровати, они смотрели по телику какое-то старое кино.

— Можно я минивен возьму? — спросил я.

— Конечно, а что?

— Решил пойти на выпускной, — поспешно ответил я. История сочинилась как-то сама собой. — Съезжу за костюмом, потом к Бену. Мы оба идем холостяками.

Мама села и улыбнулась:

— Сынок, по-моему, это здорово. Я думаю, что тебе это пойдет на пользу. Ты заедешь, чтобы мы тебя сфотографировали?

— Мам, разве обязательно человека, идущего на выпускной без пары, еще и фотографировать? Что, без того унижения мало?

Она рассмеялась.

— В комендантский час не забудь позвонить, — сказал папа.

Комендантский час у нас был в полночь.

— Конечно, — ответил я.

Врать им было так просто, что я невольно задумался, почему начал делать это только в ту ночь с Марго.

Я погнал по 1-4 на запад, в сторону Киссимми и наших парков развлечений, мимо поворота на «Морской Мир», и далее к Хейнес Сити по шоссе 27. В тех краях много озер, а вокруг озер во Флориде всегда селятся богачи, так что недопоселениям там взяться было неоткуда. Но в Интернете я нашел сведения об огромном участке земли, права на который переходили от одного владельца к другому, и никто его почему-то так и не застроил. Я немедленно его опознал, потому что все остальные микрорайоны в том месте были обнесены стенами, а у Квеил Холлоу оказался лишь пластиковый указатель, вбитый в землю. Еще там были столбики с объявлениями вроде: «ПРОДАЕТСЯ!», «ПЕРВОКЛАССНЫЙ УЧАСТОК» и «ЗА$ТРОЙКА ВЕКА».

В отличие от прочих недопоселений, за Квеил Холлоу кто-то приглядывал. Участки были размечены колышками, недавно даже косили траву. Улицы были заасфальтированны, то здесь, то там стояли дорожные знаки и указатели. В центре микрорайона вырыли идеально круглый водоем, который потом зачем-то осушили. Проезжая мимо, я прикинул, что он десять футов в глубину и около ста футов в диаметре. К центру кратера змеей спускался шланг, а со дна до уровня глаз рос фонтан из стали и алюминия. Я вдруг обрадовался, что воды там нет: мне не придется вглядываться в глубину и гадать, не лежит ли она где-нибудь на дне в ожидании, что я раздобуду водолазный костюм и вытащу ее.

Меня охватила уверенность, что в Квеил Холлоу Марго нет. Вокруг находилось много жилых поселений, прятаться тут было не очень классно, ни живому, ни мертвому. Но я все равно решил осмотреть все до конца и, медленно объезжая улицы на минивене, вдруг почувствовал безнадегу. Если не здесь, то в следующем недопоселении, или через одно, или через два. А может, я вообще никогда ее не найду.

Я закончил объезд и, ничего не обнаружив, направился обратно к шоссе. Купил обед в какой-то забегаловке, где обслуживают водителей прямо в автомобилях, и съел его, двигаясь на запад, к торговому центру.

Заезжая на стоянку, я заметил, что пробитую Беном дыру заклеили синим скотчем. Интересно, кто мог тут побывать после нас?

Я объехал здание и остановился около ржавого мусорного контейнера, уже несколько лет не видевшего ни одного мусоровоза. Я подумал, что при необходимости порву скотч, но, направляясь к главному входу, вдруг понял, что на стальных дверях с торца нет петель.

Благодаря Марго я начал понемногу в этом разбираться. Теперь стало ясно, почему нам не удалось открыть двери: надо было не тянуть, а толкать. Я подошел к двери офиса ипотечной конторы и пнул ее. Она открылась, как по маслу. Боже, ну мы и идиоты. И наверняка человек, который за зданием присматривал, знал, что дверь не заперта, так что появление этого синего скотча казалось еще более удивительным.

Извернувшись всем телом, я сбросил собранный утром рюкзак, достал из него папин мощный фонарь и осветил помещение. Вверху послышался шум, словно пробежала увесистая крыса. Я вздрогнул. В свете фонаря были видны разбегающиеся в стороны ящерки. Через дыру в потолке в переднюю часть комнаты падал солнечный свет, сквозь щели в фанере тоже пробивались узкие лучики, но все же я больше полагался на свой фонарь. Я прошелся вдоль столов, осмотрел все то, что в прошлый раз обнаружил в ящиках. Меня пугали одинаковые календари без каких-либо отметок, оставленные на каждом столе: февраль 1986. Февраль 1986. Февраль 1986. Июнь 1986. Февраль 1986. Я развернулся и посветил на календарь, лежащий на столе в самой середине комнаты. Его перелистнули на июнь. Я наклонился к нему, надеясь увидеть оборванные края предыдущих месяцев или оттиск записи, сделанной на вырванной странице, но за исключением даты этот календарь ничем от других не отличался.

Зажав фонарь между плечом и шеей я принялся снова обыскивать ящики, особое внимание уделив тому самому столу, где лежал календарь с июнем: салфетки, незатупившиеся карандаши, какие-то деловые записки, адресованные некому Денису МакМейхону, пустая пачка «Мальборо лайтс», практически полный пузырек красного лака для ногтей.

Я взял фонарь в руку, поднес к нему пузырек и принялся его рассматривать. Лак был настолько насыщенного цвета, что казался черным, а не красным. Я этот цвет уже видел. На приборной панели своего минивена в ту самую ночь. Я вдруг перестал слышать шумы сверху и скрипы здания — меня захлестнуло волнение. Я, конечно, не был уверен, что это тот самый пузырек, но цвет точно был тот.

Покрутив его, я заметил совершенно четкое синее пятнышко. Это краска с ее пальцев. Теперь я точно мог быть уверен. Она побывала здесь после того, как мы расстались тем утром. Может, она тут и живет. Но появляется только по ночам. Может, это она заклеила дыру скотчем, чтобы избежать незваных гостей.

И я решил, что останусь до утра. Если Марго тут спала, я тоже смогу. Я начал краткие переговоры с самим собой.

Я: Но тут же крысы.

Я: Да, но они, похоже, только поверху бегают.

Я: Но тут же ящерицы.

Я: Ой, да брось ты. В детстве ты им хвосты отрывал. Ящериц ты не боишься.

Я: Но тут же крысы.

Я: Да ничего они тебе не сделают. Они боятся тебя больше, чем ты их.

Я: Ладно. А как же крысы?

Я: Заткнись ты.

В конце концов, крысы — это фигня, по большому-то счету, я ведь находился в том самом месте, где когда-то была живая Марго. В стенах, которые видели ее после нашего расставания; мысль об этом согревала настолько, что мне для успокоения хватало ее одной. Ну, то есть я конечно же не чувствовал себя, как младенец в объятиях матери, или типа того, но дыхание от каждого шума уже не перехватывало. Я заметил, что после того как мне удалось расслабиться, обыскивать помещение стало легче. Я знал, что могу обнаружить тут что-нибудь еще, и был к этому готов.

Я вышел из офиса, нырнув через Нору Тролля в комнату с лабиринтом из полок. Какое-то время я бродил по его ходам. Добравшись до противоположной стены, я полез через другую Нору в пустую комнату. Сел на лежащий у дальней стены свернутый ковер, прислонился спиной к стене и услышал, как захрустела облупившаяся краска. Я ненадолго задержался там, — кружок света на полу, падавший из дыры в крыше, прополз за это время чуть больше дюйма — привыкая к звукам этого места.

Вскоре мне наскучило там сидеть, и я полез через последнюю Нору Тролля в сувенирную лавку. Порылся в майках. Достал коробку с туристическими брошюрами из-под витрины и просмотрел их еще раз — я надеялся найти записку от Марго, но ее там не оказалось.

Я вернулся в комнату, которую стал называть про себя библиотекой. Полистал «Ридерс Дайджест», а потом нашел стопку «Нейшнл Географик» шестидесятых годов, но на коробке с ними было столько пыли, что я не сомневался: туда Марго не лазила.

Признаки человеческой жизнедеятельности я начал замечать, только вернувшись в пустую комнату. На стене, возле которой лежал ковер, я обнаружил девять дырочек от чертежных кнопок. Четыре из них образовывали подобие квадрата, остальные пять были внутри него. Я подумал, что, может быть, она задержалась тут так надолго, что решила повесить какие-то постеры, хотя когда мы были у нее в комнате, я не заметил, чтобы со стены что-то было снято.

• Предыдущая
• 31/58
• Следующая