Бумажные города - Грин Джон - Страница 18

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая

Радар засмеялся настолько громко, что заслужил суровый взгляд мистера Джиминеса. Я добавил: «У меня есть план, но надо выяснить, кто это сделал».

Друг ответил: «Джаспер Хэнсон» — и обвел несколько раз.

Я удивился: «Откуда знаешь?»

«А ты не заметил? Этот придурок в своей толстовке был».

Джаспер Хэнсон был младше нас. Прежде от него не исходило никакой угрозы, я даже, честно говоря, считал его нормальным парнем — ну так, он просто как-то неловко здоровался со мной, говорил: «Как дела, чувак?» В общем, совсем не тот тип, от которого ожидаешь, что он возьмет брандспойт и начнет поливать ссаниной. Если говорить честно, в бюрократической системе правительства школы Уинтерпарк Джаспер Хэнсон был, наверное, вторым помощником министра по легкой атлетике и злодеяниям. И когда такого человека повышают до статуса исполнительного вице-президента по расстрелам мочой, необходимо немедленно принимать меры.

Так что дома я сразу сел за компьютер, зарегистрировал, себе особый ящик и написал письмо своему старому приятелю Джейсону Ворзингтону.

Ответ пришел уже через несколько минут.

Мой ответ:

На это он не ответил, да и не нужно было. Говорить-то уже больше было нечего.

После ужина ко мне зашел Бен, и мы сели играть в «Восстание». Примерно каждые полчаса мы ставили игру на паузу и звонили Радару, который в это время был на свидании с Энджелой. Мы оставили ему одиннадцать сообщений, каждое последующее из которых было более доставучим и похотливым, чем предыдущее. После девяти позвонили в дверь. «Квентин!» — позвала мама. Мы с Беном подумали, что это Радар, остановили игру и вышли. В дверях стояли Чак Парсон с Джейсоном Ворзингтоном. Я подошел, Джейсон сказал: «Привет, Квентин», я кивнул. Джейсон посмотрел на Чака, тот посмотрел на меня и буркнул:

— Извини, Квентин.

— За что? — спросил я.

— За то, что я приказал Джасперу расстрелять первачков мочой, — пробормотал он. И добавил после паузы: — И за велики.

Бен раскинул руки, словно собираясь с кем-то обняться.

— Ну же, старик, — сказал он Чаку Парсону.

— Что?

— Подойди.

Чак сделал шаг вперед.

— Ну, поближе, — добавил Бен.

Чак уже вошел в дом, остановившись, наверное, в футе от Бена. И тут вдруг Бен ни с того ни с сего дал Чаку в живот. Тот лишь едва поморщился и немедленно замахнулся, чтобы ответить.

— Старик, расслабься, — осадил его Джейс. — Тебе же не больно было. — Потом он протянул мне руку: — Смелый ты, старик. Ну, то есть ты — урод, конечно. Но все же.

Я пожал ему руку.

На этом они ушли, точнее, уехали на «лексусе» Джейса. Как только я закрыл дверь, Бен взвыл:

— ААААА! Господи, моя рука. — Он попытался сжать пальцы в кулак и поморщился. — По-моему, он учебник к животу приклеил.

— Это называется «пресс», дружище, — ответил я.

— А, да, слышал такое слово.

Я похлопал его по спине, и мы вернулись в мою комнату доигрывать. Как только мы начали, Бен сказал:

— Ты, кстати, заметил, что Джейс сказал старик? Я же это слово возродил. Какова сила харизмы, а?

— Ну, естественно, ты же такой крутой, что в пятницу вечером сидишь играешь в игры и дуешь на отшибленную о чей-то пресс руку. Неудивительно, что сам Джейс Ворзингтон решил сплясать под твою дудку.

— Я, по крайней мере, в «Восстании» спец, — ответил он, выстрелив мне в спину, хотя в тот момент мы с ним были в одной команде.

Мы еще немного поиграли, а потом Бен свернулся на полу калачиком, прижал контроллер к груди и заснул. Я тоже очень устал — день был тяжелый. Я подумал, что Марго к понедельнику наверняка вернется, хотя все равно гордился тем, что бросил вызов злу.

Теперь я каждое утро первым делом смотрел из своего окна на окно Марго — проверял, не появились ли там признаки жизни. У нее висели ротанговые жалюзи, которые она никогда не поднимала, но теперь, когда она уехала, это сделала ее мама или кто-то еще, так что мне стал виден кусочек синей стены и белого потолка. Была только суббота, с тех пор как я видел Марго в последний раз, прошло всего сорок восемь часов, и я понимал, что вряд ли она уже вернулась, но все же, увидев, что жалюзи до сих пор не опущены, немного разочаровался.

Почистив зубы, я немного попинал Бена в надежде его разбудить, а потом вышел из комнаты в шортах и майке. За столом я увидел целых пять человек. Своих родителей. И родителей Марго. А еще высокого и крепкого афроамериканца в огромных очках и сером костюме. В руках он держал какую-то папку.

— Э, здравствуйте, — поприветствовал я их.

— Квентин, — спросила мама, — ты в среду вечером видел Марго?

Я вошел в столовую и встал, привалившись спиной к стене, напротив незнакомца. Ответ на такой вопрос я уже обдумывал.

— Да, — сказал я. — Она где-то в полночь появилась у окна, мы чуть поговорили, а потом ее поймал мистер Шпигельман и увел домой.

— А… после этого ты ее не видел? — поинтересовался отец Марго. Он казался довольно спокойным.

— Нет, а что?

Мне ответила ее мама — довольно взвинченным голосом.

— Видишь ли, Марго, похоже, сбежала. Опять. — Она вздохнула. — Это уже какой… четвертый раз, Джош?

— Да я уже со счета сбился, — недовольно ответил он.

Тут заговорил этот афроамериканец:

— Вы к нам обращаетесь в пятый раз. — Кивнув мне, он представился: — Детектив Отис Уоррен.

— Квентин Джейкобсен.

Моя мама встала и положила руки на плечи миссис Шпигельман.

— Дебби, — сказала она, — как я тебе сочувствую. Это так фрустрирует.

Мне этот фокус уже был знаком. Это специальный психологический трюк, называется «эмпатическое слушание». Ты называешь чувства другого человека, чтобы у него создалось ощущение, будто ты его понимаешь. Мама на мне постоянно практикуется.

— Меня это не фрустрирует, — ответила миссис Шпигельман, — меня это достает.

— Да, — подтвердил мистер Шпигельман, — после обеда придет мастер. Мы меняем замки. Ей уже восемнадцать. Ну, то есть детектив сказал, что мы ничего не можем сделать…

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая