Бумажные города - Грин Джон - Страница 12
- Предыдущая
- 12/58
- Следующая
— Погоди, он же не узнает, что это я?
— Нет. А что?
— Не хочу, чтобы он думал, что меня его старые выходки до сих пор так волнуют, что я решил нанести ответный удар.
Я положил руку на центральную панель, и Марго похлопала по ней.
— Не волнуйся, — заверила она, — он ни за что не узнает, кто его депилировал.
— Мне кажется, ты опять говоришь неправильно, хотя я не в курсе, что это слово означает.
— О, я знаю слово, которого не знаешь ты, — пропела Марго. — Я — НОВАЯ СЛОВАРНАЯ КОРОЛЕВА! Я ТЕБЯ УЗУРПИРОВАЛА!
— Ну-ка скажи, как пишется «узурпировала»? — попросил я.
— Нет, — засмеялась она. — Я узурпированному свою корону не отдам. Не заслужил.
— Отлично, — с улыбкой ответил я.
Мы ехали через Колледж-парк. Считается, что это типа наш «исторический район» — тут, видите ли, дома аж тридцатилетней давности. Марго точного адреса Чака не знала, она не помнила даже, как выглядит его дом, более того, она не была уверена, на какой именно улице он стоит. («Я думаю, что на Вассар — вероятность процентов девяносто пять».) В конце концов, когда мы проползли целых три улицы от Вассара, Марго показала рукой налево и сказала:
— Здесь.
— Ты уверена? — спросил я.
— Процентов на девяносто семь и две десятых. Ну, то есть я почти не сомневаюсь, что это его комната, — сказала она, показывая пальцем. — У него однажды была такая бурная вечеринка, что приехали копы, и я сбежала через окно. Мне кажется, что это оно.
— Похоже, риск нарваться на неприятности очень велик.
— Но если окно открыто, то это не взлом. Только проникновение. Мы же только что в «СанТраст» проникли, все ведь нормально было, согласен?
Я рассмеялся:
— Ты как будто в хулигана меня стараешься превратить.
— Таков замысел. Так, что понадобится? Бери «Вит», краску, вазелин.
— Хорошо.
— Так, Кью, ты главное — не психани там. Хорошо, что Чак спит, как медведь зимой. Мы с ним как-то вместе на английский ходили, и он не проснулся, даже когда миссис Джонстон огрела его книжкой «Джейн Эйр». Значит так: мы подбираемся к окну, открываем его, разуваемся, тихонько влезаем, я делаю свое черное дело, потом мы с тобой разлетаемся в разные стороны и мажем вазелином все дверные ручки, так что даже если кто проснется, из дома им выбраться будет крайне проблематично. Благодаря этому нас не смогут поймать. А потом мы еще немного поиздеваемся над Чаком, слегка покрасим его дом, после чего сматываемся. И все молча.
Я снова положил руку на пульс, но на этот раз я улыбался.
Когда мы шли к дому, Марго взяла меня за руку, переплела свои пальцы с моими и сжала. Я тоже сжал ее руку и посмотрел на нее. Она торжественно кивнула, я кивнул в ответ, и она отпустила мою руку. Мы быстро подобрались к окну. Я осторожно попытался поднять деревянную раму. Она тихонечко скрипнула, но окно открылось легко. Я посмотрел в комнату. Там было темно, но тело на постели я разглядел.
Для Марго окно оказалось чуть высоковато, поэтому я сцепил руки, она встала на них — в носках, — и я помог ей залезть. Она проникла в дом совершенно бесшумно, любой ниндзя обзавидовался бы. Я подпрыгнул, зацепился за край окна так, что над подоконником оказались голова и плечи, а потом, совершая какие-то нелепые телодвижения, попытался гусеницей вползти в дом. Все было бы хорошо, но я, пока лез, так расплющил яйца о подоконник, что невольно застонал, короче, слажал по-крупному.
У кровати зажглась лампа. В постели оказался какой-то старикан — однозначно не Чак Парсон. Он в ужасе — и совершенно молча — смотрел на нас.
— Э, — сказала Марго.
Я подумал, что могу спрыгнуть и побежать к машине, но ради нее остался: верхняя часть моего тела застыла в комнате, параллельно полу.
— Э, кажется, дом все же не тот. — Она повернулась и бросила в мою сторону выразительный взгляд.
Только тут я понял, что из-за меня она не может вылезти. Так что я оттолкнулся, спрыгнул, схватил обувь и бросился бежать.
Мы поехали в противоположную часть Колледж-парка, чтобы пересмотреть стратегию.
— Думаю, тут мы оба виноваты, — сказала Марго.
— Гм, ты не на тот дом показала, — ответил я.
— Да, но ты шум поднял.
С минуту мы молчали, нарезая круги, а потом я, наконец, сказал:
— Может, в Интернете его адрес удастся найти? У Радара есть пароль от школьной сети.
— Гениально, — одобрила Марго.
Я позвонил Радару, но у него сразу же включился автоответчик. Я подумал, не позвонить ли на домашний, но наши родители дружили, так что эта идея не годилась. Потом я додумался позвонить Бену. Это не Радар, конечно, но Бен знает все его пароли. Я набрал. Тоже включился автоответчик, но после нескольких гудков. Так что я набрал еще раз. Снова автоответчик. Я набрал еще раз. Автоответчик.
Марго сказала:
— Он явно не собирается отвечать.
А я, пробуя снова, возразил:
— Нет, он ответит.
И после еще трех-четырех попыток Бен снял трубку:
— Ради твоего же блага, я надеюсь, ты хочешь мне сообщить, что у тебя дома одиннадцать голых заек, жаждущих Особых Ощущений, которые им может дать только Большой Папочка Бен.
— Мне нужно, чтобы ты зашел в школьную сеть под паролем Радара и нашел один адрес. Чака Парсона.
— Нет.
— Прошу тебя.
— Нет.
— Бен, сделай это, и ты не пожалеешь. Честно.
— Ладно, ладно, я нашел. Я искал, пока говорил тебе «нет». Я не могу, но помогу. Амхерст, четыреста двадцать два. Слушай, а на фига тебе адрес Чака Парсона в начале пятого утра?
— Поспи-ка, Бенище.
— Я буду думать, что все это мне приснилось, — ответил он и повесил трубку.
Амхерст была всего лишь в паре улиц от нас. Мы остановились перед домом четыреста восемнадцать, собрали все необходимое и побежали через газон Чака, на траве уже лежала роса и холодила нам ноги.
Окно Чака, к счастью, оказалось ниже, чем у того Внезапного Старика. Я тихонько влез, а потом помог забраться Марго. Чак Парсон спал, лежа на спине. Марго на цыпочках подошла к нему, я стоял за ней, мое сердце неистово колотилось в груди. Если он проснется, то убьет нас обоих. Она достала «Вит», выдавила на руку каплю чего-то вроде крема для бритья и осторожно размазала по правой брови Чака. У него ни один мускул не дрогнул.
Потом она открыла банку с вазелином — крышка, казалось, оглушающе громко чавкнула, но Чак опять никак не отреагировал. Марго зачерпнула побольше вазелина и положила мне на ладонь, после чего мы разбежались в разные стороны. Я пошел сначала к входной двери и вымазал ручку, потом — к спальне, дверь в которую была открыта. Я нанес вазелин на внутреннюю ручку и тихонько закрыл дверь — она едва скрипнула.
Наконец, я вернулся в комнату Чака — Марго уже ждала меня там, мы закрыли его дверь и просто адски навазелинили ручку. Остатки мы размазали по окну, в надежде, что так его будет сложнее открыть после того, как мы выберемся и закроем его снаружи.
Марго посмотрела на часы и показала мне два пальца. Мы стали ждать. Все эти две минуты мы смотрели друг на друга, и я наслаждался синевой ее глаз. В темноте и тишине мне было спокойно, к тому же я не мог сказать ничего такого, что могло бы все испортить, а Марго смотрела на меня так, будто во мне тоже было что-то стоящее.
Она кивнула, и я подошел к Чаку. Обернув руку собственной майкой, как она мне велела, я, стараясь действовать как можно аккуратнее, наклонился и, прижав палец к его лбу, быстро вытер крем. А вместе с ним убрал, и каждый волосок с правой брови Чака Парсона. И в тот момент, когда я стоял над ним, с его правой бровью на майке, он внезапно открыл глаза. Марго с быстротой молнии схватила одеяло и набросила на Чака, а когда я поднял взгляд, маленькая ниндзя уже вылезла из окна. Я поспешил за ней — под вопли Чака: «МАМ! ПАП! НАС ГРАБЯТ!»
Мне так хотелось ответить: «Мы ничего не украли, разве что твою правую бровь», но все же я держал рот на замке, выбираясь из окна ногами вперед. И чуть не упал на Марго, рисующую свой инициал на виниловой панели Чакова дома. Потом мы похватали свою обувь и бросились бежать к минивену. Оглянувшись, я увидел, что в доме загорелся свет, но никто еще не вышел: явное доказательство эффективности хорошего слоя вазелина на дверной ручке. Когда мистер (или миссис, я не разглядел) Парсон раздвинул шторы в гостиной и выглянул в окно, мы уже ехали задом в сторону Принстон-стрит и трассы.
- Предыдущая
- 12/58
- Следующая
