Легионер (пять книг цикла "Рысь" в одном томе) - Посняков Андрей - Страница 4

Ежели б не завистники, которые действовали даже не через императора, а через его мать – Юлию Маммею. Несколько сенаторов, в том числе и вновь обретший благоволение императора Деций Памфилий Руф, затаили злобу на Юния и всячески интриговали против него, обвинили в оскорблении величия. А ведь Рысь и не думал ничего подобного, наоборот, он весьма уважал молодого императора, с которым они были почти ровесниками. Однако цезарь послушал мать, а та – влиятельных недругов Юния. Бывшему гладиатору грозила смерть, и едва ли он избежал бы казни, если бы не помощь друзей: центуриона Луция и особенно Гая Валерия Прокла-младшего, представителя знатного патрицианского рода, вышедшего из простых воинов в легаты. Тот и посоветовал Рыси как можно быстрее отправляться на край света – в Британию. В тамошние легионы брали всех, без особого разбора. Никто здесь и не спрашивал – кто такой Рысь, достаточно было рекомендательного письма Валерия Прокла. И вот уже больше года Ант Юний Рысь охраняет покой империи на валу Адриана. Осточертело – жуть! Так и тянуло вернуться обратно в Рим, к друзьям и книгам. И к любимой – Флавии Сильвестре, приемной дочери сенатора Памфилия Руфа и жене квестора Клавдия. Правда, Юний почему-то вспоминал о ней все реже. Или, по крайней мере, не чаще, чем о других знакомых девушках – молодой вдове Юлии Филии, о бывшей проститутке Лации и даже о циничной хохотушке Кассии, девушке весьма недалекого ума… на первый взгляд недалекого… Как-то они там?

На следующий день с утра все свободные от службы центурии выстроились на форуме. Сам Авл Фламиний Вер, командир шестой когорты, выступил перед легионерами с речью, в которой призвал их показать себя с самой лучшей стороны перед лицом наместника Нижней Британии, всадника Клавдия Апеллина. Ага, значит, все-таки приедет!

Выслушав выступление командира, центурионы отсалютовали ему и приступили к рутинной процедуре распределения нарядов по контубериям. Кому-то выпало штукатурить казарму, кому-то – белить ворота, а контуберию Рыси в числе других достраивать дорогу – ответвление к вилле Фламиния и дальше, к морю.

Получив на скотном дворе вола и телегу, легионеры погрузили инструменты – лопаты, корзину для земли, заступы – и, заехав по пути в таверну, направились к месту работы, помеченному специальной табличкой с именем командира контуберия, номером манипула, когорты и легиона.

Участок Рыси начинался от главной дороги и через уже осушенное болото вел к холму, где проходил фронт работ соседей. Прибыв на место, легионеры первым делом попили закупленного в таверне пива, затем немного вздремнули, ну а уже потом пошли таскать землю и камни. Работали на совесть, но весьма неторопливо – никто ведь не подгонял, было бы качество. Подшучивали друг над другом, особенно над дырявой туникой Приска. Ближе к полудню плотненький толстячок Сервилий, отвечавший в контуберии за все хозяйственно-бытовые дела, развел костер и принялся варить похлебку из полбы и куска жирного окорока, полученного еще вчера на складе. Нельзя сказать, что работники уж очень утомились, тем не менее все чаще устраивали короткий отдых, периодически поглядывая на булькающее в котле варево.

– В следующий раз, думаю, можно уже будет начать укладывать бетон, – посмотрев на аккуратно уложенные в несколько слоев камни, с удовлетворением заметил Рысь. – А на сегодня пока хватит.

– Верно, – тряхнул черными кудрями Фабий и, обернувшись к работавшим, крикнул: – Эй, молодежь! Хватит вкалывать, пора и перекусить.

Молодежь – Приск, Марциан и еще трое парней – с видимым удовольствием кидала камни и на зов не откликнулась. Видно было, что молодые легионеры соревновались друг с другом и никак не могли успокоиться, пока не вмешался Юний.

– Заканчивайте, – подойдя ближе, коротко приказал он. – Иначе не дорога будет, а одни ямы с ухабами. Спешка здесь не нужна! На той неделе положим бетон, ну а затем можно будет звать каменщиков. Марциан, что это ты такой потный?

Обнаженный мускулистый торс молодого воина и в самом деле истекал потом гораздо обильнее, нежели у других.

– Так ведь работал, – Марциан улыбнулся. – Не как некоторые бездельники.

– Ага! – засмеялся Приск. – Видали мы таких работников. Небось перепил вчера выдержанного вина?

– Брось ты, я пил только пиво!

– Ага, пиво, как же! Юний, а тобой вчера интересовались в таверне.

– Кто? – Рысь вопросительно посмотрел на Приска. – Только не говори, что я кому-то должен.

– О, нет… Те самые девчонки приходили, помнишь, с которыми познакомились две недели назад…

– А, – улыбнулся Юний. – Помню, помню… Вот только не помню, как их зовут.

– Надо же – и они не помнят, – Приск захохотал. – Спрашивали, где найти такого высокого голубоглазого римлянина с волосами цвета спелой пшеницы, знающего много стихов. Ну, голубоглазых блондинов у нас много, а вот тех, кто знает стихи… Пожалуй, ты такой один, Рысь!

– Рысь… – повторил сидевший у костра Фабий. – Не сочти за обиду, Юний, но я всегда говорил, что у тебя странное прозвище. Какое-то даже не римское, варварское… Да-да… кажется, так даже звали кого-то из гладиаторов!

– Прикуси язык, парень! – вступился за своего командира Сервилий.

– Ничего, я не в обиде, – усмехнулся Рысь. – А гладиатора с таким именем я тоже знал, даже был на нескольких схватках.

– Ну да, года три назад его имя гремело по всему Риму! Как же, точно, его звали Рысь… Рысь…

– Рысь из Трех Галлий, – спокойно сообщил Юний.

– Да, так! Ну и память у тебя, командир. Всегда все знаешь.

Рысь усмехнулся – еще бы ему не знать. Рысь из Трех Галлий – так когда-то называли его самого, выходившего на арену громадного амфитеатра Флавиев в сверкающих доспехах мирмиллона. Мирмиллонами наряду с гопломахами и секуторами именовали тяжеловооруженных гладиаторов. Были еще и легковооруженные самниты и фракийцы, а также ретиарии, которым оружием служили трезубец и сеть. О боги, сколько было славных боев, сколько опаснейших поединков!

Юний поспешно прикрыл вдруг загоревшиеся глаза. Еще не хватало, чтобы легионеры узнали о его гладиаторском прошлом. Армия традиционно презирала бойцов арены, впрочем, и не только армия. Все свободные жители Рима презирали… Презирали и боготворили одновременно!

– Сыграем? – В ожидании, пока сварится похлебка, Фабий вытащил стаканчик и кости – разрисованные шестигранники. Метнул не глядя… Все костяшки легли разными гранями: подобная ситуация называлась «подарок Венеры» и сулила верный выигрыш.

– Ничего себе! – присвистнул Сервилий. – Ну, ты даешь, парень! И еще предлагаешь с тобой играть? Нет, вы только гляньте! Не у каждого так получается.

– Да ладно вам, – Фабий смутился. – Случайно все выпало… Юний, может, с тобой сыграем? Не в кости, а в лудус, вечером? Я вчера купил и клетчатую доску, и фишки! Давно хотел купить, и вот зашел в лавку Клеона…

– Клеон – это такой рыжий вольноотпущенник?

– Ну да, вольноотпущенник. Только не рыжий, а седой. Рыжий – это Ливий.

– И что, в лавке Клеона часто продаются подобные вещи? – заинтересовался Рысь. – А книг ты там случайно не видел?

– Как же, видал пару футляров. Не знаю, правда, что там, я ведь не книжник.

Как раз поспела похлебка, и легионеры дружно уселись вокруг костра. Вытащили из телеги пиво, разлили по кружкам остатки. А чего его жалеть, пиво-то? Все равно вечером собирались в таверну.

Юний едва сделал глоток, как вдруг услышал цокот копыт. Оглянулся – по главной дороге неслась целая кавалькада. В глазах зарябило от разноцветных плащей – небесно-голубых, травянисто-зеленых, карминно-красных. Заиграло на солнце золотое убранство сбруи, сытые кони неслись, словно ветер, в гривы их были вплетены разноцветные ленты и желтые листья омелы. Длинные, зачесанные назад волосы всадников, которых насчитывалось примерно с дюжину, почти не колыхались при скачке – видно, были скреплены известковой водой и мелом, как делали иногда местные бриганты. Но эти бригантами не являлись, что было ясно по обильной раскраске тел – сине-голубой, черной, алой. По лицу, по обнаженным до плеч рукам тянулись узоры, и непонятно было, где татуировка, а где просто краска. «Разрисованные»! Как их именовали римляне – притены! Но откуда они здесь?