Пташка Мэй и страна Навсегда - Андерсон Джоди Линн - Страница 18

• Предыдущая
• 18/52
• Следующая

— Это Бульвар, — с ноткой гордости сказал Усик. — Красивый, правда? Тут все высечено из скал. Лет тридцать назад сюда специально привозили мастеров с острова Пасхи. В ту пору, когда они там жили, они, конечно, еще увлекались минимализмом. Я тебе описать не могу, какую роль все это сыграло в развитии туризма. Другого такого города во всем Южном Навсегда не найти.

Карета докатилась до окраины и проехала мимо высокого здания, в котором было никак не меньше семи этажей. В его окнах горело синее пламя. Вывеска возле двустворчатых дверей гласила: «ОТЕЛЬ „ГЕЕННА“». Мэй попыталась разглядеть, что творится внутри, и в этот миг из окна гостиницы с диким воплем выпал человек. Тело глухо ударилось о мостовую. За ним упало еще одно и еще.

— Усик! — вскрикнула Мэй. — Помогите!

Старичок тихонько рассмеялся, но не пошевелил и пальцем.

— Совсем как в настоящем огне. Жжжжж, очень нравится тем, кто погиб при извержении вулкана.

Ошеломленная Мэй прижалась носом к стеклу. Три трупа, лежавших на дороге, медленно сели. Тела и лица у них обгорели и закоптились. Все трое были одеты в тоги. Они встали, отряхнулись и захохотали, похлопывая друг друга по спине.

— Вот видишь, — продолжал Усик. — Это ребята из Помпей. Отличные парни, хоть и привидения. Жаль, я не знаю латыни.

Привидения развернулись и бросились обратно в отель. Через несколько секунд на улице снова раздались вопли. Мэй посмотрела в заднее окошко и увидела, что все трое опять валяются на дороге.

— А зачем это им?

— Я уже говорил. Привидения слишком привязаны к прошлому. Духи вообще не меняются. Не стареют, не умнеют, не становятся смелее. В отличие от вас, зззз, у духов нет шанса развиться внутренне или внешне. Так же и с привидениями. А гостиница просто великолепна. Тыкверу нравится бассейн.

— Особенно водяная горка, — добавил Тыквер и покраснел.

— Ззззз, а теперь тише. Скоро выедем на людную улицу.

Не успел Усик это сказать, как мимо пронесся экипаж. И еще один. Лошадей не было ни у того, ни у другого. А потом они увидели толпу. Мэй затаила дыхание. Эта толпа была не похожа на ту, которую она видела возле Аниматрона. Там все привидения были людьми, а тут собрались духи всех мастей и размеров.

Мягкая и тянучая, как ириска, женщина с оттянутыми вниз, будто потекшими, глазами и грустной миной, которая свисала ниже подбородка, просочилась через мешок, висевший на ее узеньких сгорбленных плечах. Из мешка она вытянула длинную цепь, поднесла ее к уху и как следует погремела. На цепи болтался огромный белый ярлык с каракулями «Я ЛЮБЛЮ БЕЛЛЬ МОРТ». Губы женщины приподнялись выше линии подбородка, и Мэй догадалась, что она улыбается. Привидение спрятало цепь обратно в сумку и зашагало дальше.

— Сегодня День Потерянных Душ, вот почему так много народу, — объяснил Усик. — Большинство приехало с севера. Все местные лавочки сегодня кучу денег выручат.

Мимо кареты прошел лысый человек с рогами, как у черта, и рюкзаком на спине. За ним — три клоуна, которые о чем-то шептались. Один засмеялся шутке товарища, обнажив два ряда острых, как бритвы, зубов. Внезапно откуда ни возьмись вылетела карета и переехала его. Потрясенная Мэй увидела, как двое других клоунов согнулись пополам от смеха. Третий, похоже, здорово разозлился. Когда он встал, голова у него оказалась плоской, как блин.

Мэй подумалось, что сегодня тут гуляют по магазинам персонажи всех кошмарных снов, которые она когда-либо видела.

Они проехали мимо лавки. «ДАМСКИЕ НАРЯДЫ ИЗ ШЕЛКА. ВСЕ СТИЛИ, ВСЕ ВРЕМЕНА», — гласила надпись на двери. В витрине стояли несколько манекенов, и у каждого было какое-нибудь увечье или уродство. У одной женщины отсутствовала рука, вторая держала веревку с петлей. У третьей лицо застыло в гримасе ужаса, а ее соседка стояла, подняв над ней руки, и хищно скалилась, будто хотела напугать. Мэй передернуло.

— Почему они все такие противные? — вполголоса спросила она.

— Да это же маньячки. Душительницы, — прошептал Тыквер, вытаращив глаза. — Столько народу погубили шелковым шнуром.

Мэй вздрогнула.

— Они часто собираются попить чайку в местном баре, — добавил Усик. — Никого не трогают, просто любят посплетничать о своих жертвах. Так сказать, помериться подвигами.

— Я бы ни за какие деньги к ним не подошел, — вставил Тыквер.

— Тыквер вообще мало к чему подходит, — раздраженно заметил Усик.

Через несколько минут карета остановилась перед большим окном, полным разбитого стекла.

— А теперь прячься. — Старичок указал на корзину.

Мэй влезла внутрь и спряталась под одеждой, оставив только небольшие щелочки, чтобы дышать и подсматривать.

Старичок и Тыквер взяли корзину за ручки и вылезли из экипажа. Послышался звон монет — Усик заплатил кучеру. Скрипнула, закрываясь, дверца, и сквозь щелки между прутьями корзины девочка мельком увидела отъезжающую карету. К удивлению Мэй, внутри сидели бородатый король и прекрасная королева. Они играли в карты.

— Тыквер, — сказал старичок, — сделай нормальное лицо. Из-за тебя нас раскроют. И смотри, куда идешь.

— Усик! — воскликнул кто-то.

Мэй поглубже зарылась в одежду. В щелку она смогла разглядеть лишь какую-то фигуру, которая подбежала к ним.

— Что? Затеял стирку? А мне на днях прислали с запада партию пчел. Ты же не откажешься взглянуть? Как думаешь…

Мэй затаила дыхание и сидела ни жива ни мертва. Сердце бешено колотилось. Ей было видно, что неизвестный стоит рядом со старичком, как раз напротив разбитой витрины. Над витриной оказалась вывеска: «ИСТЛЕВШАЯ СТРАНИЦА. ПОСТАВЩИКИ ПОДЕРЖАННЫХ КНИГ СО ВРЕМЕН ИЗОБРЕТЕНИЯ ПИСЬМЕННОСТИ».

На полках за окном тесными рядами стояли всевозможные тома. Некоторые были такими дряхлыми и желтыми, что просто разваливались на части. В сторонке лежали горки праха, которые, вероятно, в прошлой жизни считались книгами. Все корешки были абсолютно чистыми, однако стоило Мэй взглянуть внимательнее, как на них проступали зеленые буквы: «Жизнь после гильотины, или Два века в Западных Землях» Марии Антуанетты; «Я — мертвец, ты — мертвец» доктора Франко Позитивви, «Руны: введение для привидений» Ра.

В центре витрины, на отдельной подставке, была выставлена еще одна книга: «Я набрался духу, а ты? Бо Кливил: неофициальная биография самого известного в стране Навсегда злодея».

Пока девочка читала заглавие, под ним показалось что-то еще. У Мэй на затылке волосы встали дыбом. С обложки на нее смотрели два глаза, красных, злобных — таких же, какие она видела на странице брошюры. В их глубине тлел багровый огонь.

Внизу обложки сама по себе начала проступать еще одна надпись.

Я… т… е…

— Хорошо, завтра и приходи, — сказал Усик.

Мэй снова подняли и понесли. Она все смотрела на книгу.

б… я… в…

Мэй уносили к двери. Книжный магазин скрылся из виду. Но не раньше, чем она под гулкие удары сердца успела прочитать надпись:

Я тебя вижу.

— Мы на консультацию.

Хотя Мэй все еще сидела под ворохом одежды, она поняла, что они вошли в полумрак приемной. Только что она слышала, как со скрипом открылась и снова захлопнулась дверь. А затем почувствовала, что ее вспотевшее лицо обдувает прохладный воздух.

Сквозь щели она увидела ножки стола и пару ног, болтавшихся у нее перед носом.

— Ссссюдааа…

Мэй потащили дальше и снова поставили на пол.

— Ссссскорро васс позовуууут.

Скрипнула другая дверь. С головы Мэй убрали тряпки, и сверху ей улыбнулась физиономия Тыквера.

— Ну, как ты тут?

— Нормально.

— Уже можно вылезти, — сказал Усик.

Мэй выбралась наружу. Они находились в каком-то помещении, где было темно, хоть глаз коли. Мэй смогла разглядеть лишь Усика и Тыквера, сидевших рядом, да светящуюся табличку с надписью: принято 2 007 998 душ.

— Усик, — шепнула Мэй. — У книжного…

Динь, динь, динь.

• Предыдущая
• 18/52
• Следующая