Мусаси - Ёсикава Эйдзи - Страница 43

Расстроенный Дзётаро пнул камень.

– Не хочешь? – спросил Мусаси, в упор глядя на мальчика. Дзётаро неуверенно покачал головой.

– Я бы пошел, но мне кажется, что вы просто хотите избавиться от меня.

Мусаси почувствовал неловкость от подозрений Дзётаро. Ведь он подорвал веру мальчика в слово старших.

– Нет! – решительно возразил Мусаси. – Самурай не лжет. Прости меня за то, что произошло утром. Случилось недоразумение.

– Хорошо, я отнесу.

У перекрестка они зашли в харчевню под названием «Рокуамида» и заказали обед.

Мусаси сел писать письмо Ёсиоке Сэйдзюро:

Письмо было вежливым, но не оставляло сомнений в том, что Мусаси уверен в своем превосходстве. Мусаси исправил адрес, приписав к имени Сэйдзюро и учеников школы. Отложив кисть, Мусаси вручил письмо Дзётаро.

– Его можно бросить в ворота школы? – спросил мальчик.

– Нет! Ты должен постучать в главные ворота и отдать письмо слуге.

– Понял.

– Я бы попросил тебя еще об одной услуге, но думаю, что она затруднительна.

– Что?

– Не найдешь человека, который прислал мне письмо? Его имя Хонъидэн Матахати. Он мой старинный друг.

– Никакого труда.

– Серьезно? Как же ты его отыщешь?

– Обойду все питейные заведения и разузнаю.

Мусаси рассмеялся.

– Здорово придумал! Из письма Матахати я понял, что он кого-то знает в школе Ёсиоки. Не лучше ли спросить о нем там?

– Что делать, когда я найду его?

– Передай, что на Новый год с первого по седьмое число я каждое утро буду ждать его на большом мосту на улице Годзё. Попроси его прийти туда в один из дней.

– Все?

– Да. Еще скажи, что я очень хочу его видеть.

– Понятно! А вас где искать?

– Спросишь в Ходзоине. Как только доберусь до Нары, отправлюсь туда. Ходзоин – храм, знаменитый монахами, которые владеют особой техникой сражения на копьях.

– Правду говорите?

– Ха-ха-ха! Какой недоверчивый! Не беспокойся. Если я не сдержу обещания, можешь отсечь мне голову.

Мусаси все еще смеялся, выходя из харчевни. Он направился в Нару, а Дзётаро побежал в сторону Киото. Перекресток дорог представлял собой неразбериху из людей в тростниковых шляпах, мелькающих в воздухе ласточек, ржущих лошадей. Протискиваясь в толкучке, Дзётаро оглянулся. Мусаси стоял, глядя ему вслед. Они издалека улыбнулись друг Другу, и каждый пошел своей дорогой.

Акэми полоскала кусок ткани в реке Такасэ и пела песню, услышанную на представлении Окуни Кабуки. Извивающаяся в струях воды узорная материя напоминала цветы вишни, подхваченные ветром.

Дзётаро стоял на дамбе. Он был в веселом настроении и одаривал всех дружелюбной улыбкой.

– Тетя, вы хорошо поете! – крикнул он.

– Глупость какая! – распрямилась Акэми. Ее взору предстал смешной мальчишка в огромной шляпе и с длинным деревянным мечом.

– Ты кто? Почему называешь меня «тетя»? Я не старая!

– Ладно. Хорошенькая юная девица. Подходит?

– Прекрати! – рассмеялась Акэми. – Мал еще, чтобы отпускать комплименты. Вытри нос!

– Я просто хотел спросить.

– Ой! – вдруг всполошилась Акэми. – Лоскут уплыл!

– Не беспокойся!

Дзётаро помчался вдоль берега и выловил ткань мечом. «Меч хоть на это сгодился!» – мелькнуло у него в голове. Акэми, поблагодарив мальчика, спросила, не может ли она ему помочь.

– Где находится «Ёмоги»?

– Совсем рядом, это наше заведение.

– Приятная весть. Я долго искал.

– Зачем? Ты откуда?

– Оттуда, – неопределенно махнул рукой Дзётаро.

– А поточнее?

Дзётаро на мгновение задумался.

– Сам толком не знаю. Акэми хихикнула.

– Ерунда. А зачем тебе в «Ёмоги»?

– Ищу человека по имени Хонъидэн Матахати. В школе Ёсиоки мне сказали, что его можно найти в «Ёмоги».

– Но его здесь нет.

– Врешь!

– Правда. Он жил с нами, но недавно ушел.

– Куда?

– Не знаю.

– Кто-то у вас должен знать?

– Моя мать тоже не знает. Он просто сбежал.

– Неужели?

Мальчик присел на корточки, растерянно уставясь на реку.

– Что же мне делать?

– Кто тебя прислал?

– Мой учитель.

– А он кто?

– Его зовут Миямото Мусаси.

– Ты принес письмо?

– Нет! – замотал головой Дзётаро.

– Хорош гонец! Не знает, откуда и зачем явился с пустыми руками!

– Я должен передать послание устно.

– Какое? Боюсь, что Матахати больше не вернется, но если объявится, я бы сообщила ему.

– По-моему, я не должен доверяться посторонним.

– Как хочешь. Решай сам.

– Ладно. Мусаси сказал, что очень хочет увидеть Матахати. Он будет ждать Матахати каждое утро с первого по седьмое число Нового года на большом мосту на улице Годзё. Пусть Матахати придет на мост в один из указанных дней.

Акэми невольно расхохоталась.

– Впервые слышу такое! Мусаси, значит, шлет послание Матахати сейчас, сообщая о свидании в будущем году? Твой учитель такой же чудак, как и ты!

Дзётаро нахмурился, возмущенно вздернув плечи.

– Не нахожу ничего смешного!

Акэми наконец справилась со смехом.

– Ты рассердился?

– Конечно! Я вежливо попросил тебя о помощи, а ты хохочешь, как безумная.

– Прости меня, я и правда со странностями. Больше не засмеюсь. Если Матахати вернется, я передам ему твое послание.

– Обещаешь?

– Клянусь!

Закусив губу, чтобы не улыбнуться, Акэми спросила:

– Повтори имя человека, который прислал тебя.

– Память у тебя неважная. Миямото Мусаси.

– Как ты пишешь «Мусаси»?

Подняв бамбуковую щепку, Дзётаро нацарапал на песке два иероглифа.

– Это ведь читается «Такэдзо»! – воскликнула Акэми.

– Его имя не Такэдзо, а Мусаси.

– Да, но эти иероглифы можно прочитать и как «Такэдзо».

– Упряма же ты! – проворчал Дзётаро, швыряя щепку в воду. Акэми немигающим взглядом смотрела на иероглифы, начертанные на песке. Подняв глаза на Дзётаро, она внимательно оглядела его с головы до ног.

– Твой Мусаси случаем не из Ёсино в провинции Мимасака? – тихо спросила она.

– Да. Я из Харимы, а он из деревни Миямото соседней провинции Мимасака.

– Он высокий и сильный? И не бреет макушку?

– Да. Откуда ты знаешь?

– Я помню, он однажды рассказал мне, что в детстве у него на макушке вскочил громадный чирей, от которого остался шрам. Если он будет брить макушку, как все самураи, безобразный шрам будет виден.

– Он тебе рассказал? Когда?

– Пять лет назад.

– Ты знаешь моего учителя так давно?

Акэми не отвечала. Нахлынувшие воспоминания захватили ее так, что ей трудно было говорить. Со слов мальчика она убедилась, что Мусаси и Такэдзо – одно лицо. Акэми страстно захотелось его увидеть. Ей опротивели проделки матери, она видела, как гибнет Матахати. С первого взгляда Акэми приглянулся Такэдзо, и годы убедили ее в правильности первого впечатления. Она радовалась, что до сих пор не вышла замуж. Такэдзо совсем не похож на Матахати!