Повелитель гроз - Ли Танит - Страница 44
- Предыдущая
- 44/91
- Следующая
Он ощутил, как задрожала женщина в его объятиях, и обнял ее еще крепче.
— Я думала, что тебе было даровано видение, — сказала она. — Но Она тоже оказалась всего-навсего изваянием.
— Нет. Она подарила мне кое-что, пока слишком неуловимое для меня. Но со временем я пойму. Кроме того, мне нужна только ты. И мы найдем наш ответ. Я знаю это.
За террасой Застис заливала реку металлическим багрянцем. Она принесла им первое утешение страсти, а вслед за тем и ненасытное пламя, охватившее их. Особняк был тихим и укромным местом, он гасил в своих стенах шепоты и вскрики влюбленных — и мучительное счастье, перемежавшее каждую их близость этой нескончаемой ночью.
Клорис шагал по притихшим садам Дворца Мира. Он выпил изрядное количество вина, и было очень поздно — или, по его предположениям, рано. Близился рассвет. У маленького декоративного пруда сидела девушка в просторном светлом платье.
Он все еще волочился за Лики — просто потому, что все еще не получил ее. Сейчас, после четвертой чаши крепкого вина, ему пришло в голову, что теперь у него есть новость, которая может все изменить.
Он споткнулся о корень. В ветвях дерева, которому принадлежал этот корень, проснулась птица, издав серебристую трель. Лики обернулась.
— До чего же ты неуклюжий шпион, Клорис.
— Однажды ты порежешь рот о свой язычок, — он пьяно хихикнул. — С чего ты взяла, что я шпионю за тобой? Чтобы увидеть, как растет твой живот, в этом нет нужды, не так ли?
Он был очень доволен, когда та вздрогнула и отвела взгляд. Приблизившись к ней, он одной рукой обхватил ее за талию, а другой ущипнул за грудь. Она оттолкнула его.
— Все надеешься, что неутомимый Дракон-Лорд еще будет делать это с тобой, Лики?
Она ничего не ответила.
— Сарит нашел себе другое лакомство, — продолжил Клорис вкрадчиво. — Странную эксцентричную даму, которая посылает немых оборванцев, чтобы те провожали его к ней, — и тут же понял, что завладел ее вниманием.
— О чем это ты?
— Явился немой, и Ральднор куда-то пошел следом за ним. Куда еще они могли отправиться в ночь Застис?
— Немой… — протянула она, вроде бы недоумевая.
Он небрежно прислонился к дереву.
— Немой, бессловесный, безъязыкий оборванец.
Двигаясь, как он думал, с неожиданной быстротой, он прыгнул на нее и прижал к себе, но она вывернулась и, прежде чем он успел ее остановить, расцарапала ему щеку острыми, как иглы, ногтями. Он с криком отшатнулся, а она бросилась бежать по ровно подстриженным лужайкам.
Возвращаясь обратно через сад, Клорис прошел мимо ночных патрульных с фонарями. Стоило ему миновать их, как один с ухмылкой повернулся к другому:
— Гляди-ка, нынче ночью Клорис наткнулся в кустах на калинкса!
Занялся рассвет, холодный, точно прогоревший костер, и звезда подернулась пеплом.
С ледяными глазами Лики остановилась у ворот Дворца Мира.
Как она и думала, железная колесница стояла немного поодаль на белой дороге, ожидая ее. Все окутывала полупрозрачная пелена тумана, и колесница точно вырастала из него, тяжелая и черная, как застарелый гнев. Она положила руку на поручень и подняла глаза. Он научился править своей упряжкой одной левой рукой. Наверное, это было очень нелегко.
— Как видишь, твой малец-посыльный отыскал меня, — сказал он. — Похоже, теперь тебе, на свой женский лад, хочется навредить Ральднору из Сара так же сильно, как и мне. Я знал, что мой час придет.
— Тогда, Ригон, я могу сообщить кое-что, что тебя обрадует. Но после этого я выхожу из игры. — Она взглянула на свою руку, лежащую на поручне, потом снова подняла глаза. — Твой враг провел эту ночь с принцессой Астарис.
Шрам на щеке Ригона, казалось, сверкнул, подобно молнии. Его черты исказила гримаса не то боли, не то свирепой радости.
— Ты соображаешь, что сказала, женщина? Ты говоришь правду или то, что хочет твой гнусный язык?
— Правду. Неужели я осмелюсь произнести подобное обвинение, если это не так?
— Припоминаю, — протянул Ригон, — в Абиссе он не вылезал из постелей разных шлюх. Похоже, он и здесь не утратил этой привычки.
— Я уже давно начала подозревать, что между ними что-то есть, — продолжила Лики, и ее глаза зло сверкнули. — Вчера к нам пришел нищий, выпрашивая хлеба. Он был нем, и она случайно услышала об этом. После чего велела привести его, а потом отослала меня. Это было еще до того, как за ней пришел эскорт королевы, чтобы отвести ее во Дворец. Когда на закате она ушла с ними, то оставила всех придворных дам, чтобы они позаботились о ее нарядах и драгоценностях. Это показалось нам необычным, но она всегда странная. Я не задумывалась об этом, пока не узнала, что немой оборванец пришел сюда в полночь и увел с собой Ральднора — в какое-нибудь любовное гнездышко, как было решено.
— Какая же ты все-таки ревнивая сучка, Лики. Боги покарают тебя за это, — он ухмыльнулся. — А теперь ты отправишься со мной и повторишь все это для лорда Катаоса.
Перепуганная, она рванулась прочь от колесницы.
— Я же сказала, что с меня довольно.
— А я сказал, нет.
Она бросилась бежать, охваченная внезапной паникой, но он легко ухватил ее за руку и дернул к себе. Украшенный драгоценными камнями гребень вывалился из ее прически на дорогу. Колесница, качнувшись, пришла в движение, и пламенеющие небеса понеслись в противоположную сторону.
К рассвету они добрались до виллы Катаоса, каменно-неподвижной над еще сонным городом. Ригон дернул поводья, останавливая колесницу, и стреножил скакунов. За все это время он лишь раз оглянулся на нее.
— Жди здесь. Если убежишь, я разыщу тебя, а я умею быть очень настойчивым.
Он прошел сквозь узкую калитку в стене, и дверца захлопнулась.
Она не осмелилась убежать, хотя ждать ей пришлось довольно долго. Она слишком хорошо помнила воспаленный шрам, вспыхнувший собственной багровой жизнью. В конце концов она открыла вделанное в браслет круглое зеркальце и попыталась привести в порядок краску на лице. Потерянный гребень стоил немалых денег; без сомнения, какой-нибудь вор отыщет его и будет вне себя от радости.
Наконец слуга в желтой ливрее Катаоса открыл дверь и поманил ее. Она пошла вслед за ним по роскошным комнатам, пока не очутилась перед лордом-советником, от которого ее отделяло лишь несколько шагов по ледяному мрамору.
Он был совершенно бесстрастен, как обычно, но слева от него стоял Ригон, явно вне себя от нетерпения.
— Ну что, мадам? — холодность Катаоса была полной противоположностью безумному возбуждению человека, стоявшего рядом с ним. — Я услышал забавную историю. Полагаю, вы были любовницей Ральднора.
— Некоторое время назад, — ответила она резко.
— А теперь направо и налево рассказываете о бывшем любовнике?
— Я здесь не по собственной воле.
— Вот как? С Ригоном вы тоже говорили не по собственной воле? Что движет вами, мадам, — здравый смысл или злоба?
— Думаю, что боги Дорфара не пощадили бы меня, если бы я позволила осквернить ложе Повелителя Гроз, — проговорила она твердо и с едким достоинством.
— Что ж, я еще раз послушаю ваш рассказ. Однако советую быть осторожнее со словами, которые выбираете. Интересно, понимаете ли вы, на что обрекли Ральднора? Вижу, что понимаете. Тогда помните, что если солжете мне, то сами отправитесь следом за ним.
Вал-Мала покрутила жемчужину, висящую в ложбинке у ее бархатистого горла.
— Бедный Катаос, — промурлыкала она, — я совсем тебя забросила.
— Это ваша привилегия, мадам, и мое несчастье, — улыбнулся Катаос. — Но не причина, по которой я просил вашей аудиенции.
Она приподняла бровь. Утром вернулся Амрек, и все следы ее мнимого недуга как рукой сняло. Их встреча, насколько он слышал, вышла по обыкновению бурной. Разумеется, Вал-Мала не отправилась бы на нее, будь она в хоть сколько-нибудь уязвимом состоянии.
— До меня дошли некоторые странные сведения, которые, не сомневаюсь, причинят вам большое горе. — Он сделал секундную паузу. — Эти сведения касаются невесты вашего сына — Ага, она явно заинтересовалась! И даже не пыталась скрыть своего интереса. — Тем не менее обстоятельства дела неясны. Я обращаюсь к вам, мадам, чтобы вы рассудили, правда это или ложь.
- Предыдущая
- 44/91
- Следующая
