Пиратика - Ли Танит - Страница 41

• Предыдущая
• 41/63
• Следующая

Артия спросила:

— Значит, Хэркон, тебе доводилось убивать?

— Только для самозащиты.

— Защитить себя можно разными способами, мистер Бир…

Хэркон отвел глаза.

— Ты такая же, как твоя мать, и судишь слишком жестко. Ты молода, Артия, и везуча, как семнадцать тысяч чертей. — Он вздохнул и добавил: — Вот почему я уверен, Эбадайя, что ты сохранил ту карту или, скорее всего, отдал ее Артии.

Их было поровну — восемь на восемь. В дрожащем свете факелов стояли они: Артия и ее семеро, Хэркон и его семеро.

Но ни одна рука не потянулась к шпаге или пистолету. Артия спросила:

— Хэркон, дружище, а что ты думаешь о карте Острова Сокровищ?

— Она стоит кучу денег.

— А разве ты сам никогда не пытался найти эту кучу денег?

— Пытался. Но так и не нашел. Я же сказал — мне везет не больше, чем всем остальным — обыкновенным — людям. Но ты, капитан Артия, чертовски удачлива. Я верю, что ты.. — Хэркон помолчал, его глаза сверкнули. И снова заговорил — словно колокол ударил: — …настоящая Пиратика.

— Но Пиратика, мистер Бир, — возразила Артия, — это всего лишь персонаж, которого Молли играла на сцене.

— Верно, в начале она была персонажем. Но благодаря тебе Пиратика ожила. Мало того, я вижу Пиратику сейчас, прямо перед собой. Пиратику, удачливую, как семнадцать тысяч чертей, — повторил он. — Я тебе не вру. Вы все — мои давние друзья. Должен же кто-то запустить лапу в тот сундук с сокровищами. Я знаю, вы хотите попробовать. И я помогу вам, чем сумею.

Он резко повернулся, взмахнув полами шелкового камзола, и повел их вверх по другой лестнице, более узкой.

Неужели так бывает всегда — ты находишь старых друзей, но не знаешь, можно ли им доверять? Артия обвела взглядом свою команду.

Планкветт летел вслед за ними неторопливыми кругами. Лицо Эбада было как покров из темноты, а лицо Феликса — как покров из белой эмали.

Остальные были пьяны и веселились вовсю.

Она понимала, что Хэркон ни на грош не верит ее словам о большом флоте, поджидающем «Незваного» в море.

И тут они вошли — подумать только! — в картинную галерею. На стенах висело тридцать или сорок полотен. В колеблющемся свете факелов казалось, что изображенные на них дворцы, пейзажи и люди ожили и движутся.

— Моя единственная отрада, — сказал Хэркон. — И стоит гроши…

Они шли между двумя рядами картин.

— Вот где оно, его сокровище, — пробормотал Эбад. — А те игрушки, которые он нам показывал, — груда стекла, в которую подмешано несколько настоящих камушков. Или я ничего не понимаю…

Феликс очень тихо добавил:

— Среди этих картин по меньшей мере три принадлежат кисти классических итальянских мастеров. По цене — как половина этого острова.

Дойдя до конца галереи, Хэркон остановился у двух картин, висевших последними. Это были пейзажи, и оба — в отличие от остальных полотен — написаны довольно небрежно.

— Вот они, — сказал Хэркон. — Мне привезли их много лет назад — мои люди знают мою слабость к искусству. Знают они и другую мою слабость — желание найти Остров Сокровищ. И перед вами, на этих картинах, изображен этот самый остров.

Они удивленно вгляделись. Свет факела плясал на полотнах.

— На какой из них? — спросил наконец Питер.

— На обеих.

— Но…

Картины были совершенно не похожи друг на друга, хотя на обеих был нарисован длинный берег, окаймленный бушующим морем, а на заднем плане вставал обрыв, высокий и неприступный. Над его вершиной летали чайки — они были на обеих картинах.

Но в остальном трудно было представить более различные виды.

На первом полотне берег утопал в кустарниках и цветах, повсюду зеленели деревья, увешанные оранжевыми, зелеными и золотистыми плодами. На второй картине полоска сбегавшей к морю земли была черной, усеянной искореженными обломками. На ней стояло несколько деревьев, но все они были высохшими, опаленными — мертвыми.

Казалось, мистер Бир наслаждается их замешательством. Хотя Артия старалась помалкивать, она позволила своей команде обмениваться удивленными возгласами, а у них за спиной снисходительно улыбались люди с Хэрконовых кораблей. Они, видимо, уже знали эту шутку. Какой бы она ни была…

Наконец Хэркон продолжил рассказ.

— Существует легенда — вы наверняка ее слышали — о том, что остров время от времени тонет в море — прячется. Несомненно, то море — его называют Восточным Янтарным — загадочно и полно опасностей. Но человек, который нарисовал этот остров, сам находил его — дважды. Он так и не выкопал никакого сокровища — может, у него не было настоящей карты, хотя их существует несколько — об этом, правда, знают немногие. Один раз он увидел берег, залитый солнцем, полный цветов и плодов. В другой раз остров будто восстал из ада, был выжженным, зловонным и страшным. Так что, друзья мои, у Острова Сокровищ два лица. И никто не знает, где на нём зарыто сокровище, даже те, у кого есть карта. Кстати, обе эти картины называются одинаково.

Артия шагнула вперед. Ее внимание привлекла незаметная с первого взгляда деталь.

Она всмотрелась в названия полотен, написанные в нижнем углу, прямо поверх краски. А в самом низу, под ними, стояла подпись того, кто их нарисовал. Как и сказал Хэркон, названия и подписи на обеих картинах были одинаковыми.

Потом свет ушел в сторону, будто сметенный взмахом метлы. Хэркон Бир зашагал обратно, кое-кто из развеселой команды «Незваного» последовал за ним. Эбад Вумс остался на месте.

Артия взглянула на первого помощника.

— Видел, что написано на полотнах?

— Да, видел, пока они были освещены.

— Название и имя художника, — сказала Артия. «Пляж», написал Коттедж.

Пираты сидели за столом и хором распевали разудалые пиратские песни. В ход пошло всё — ром, вино, африканийский бренди, лимонный сидр домашней варки и даже кофе, в котором стояла ложка.

— Вы должны заночевать у меня, — сказал мистер Бир, гостеприимный хозяин. — Постели хорошие, не то что корабельные койки.

Команда Артии разразилась восторженными воплями.

Но Артия, сидевшая в приятной полудреме над своим кофе (единственным напитком, который она пила наравне со своей командой), возразила:

— Нет, господа. Вернемся на корабль. Дисциплина прежде всего, — добавила она, обращаясь к Хэркону. — Они, видно, забыли, кто здесь капитан. У вас в доме заночую я с двумя помощниками. Премного благодарны.

— А ваш пассажир, мистер Феникс?

Артия смерила Феликса долгим взглядом. Она вдруг поняла, что и так всё время смотрит только на него.

— Да, ему без сомнения будет хорошо на удобной кровати.

Спутники Артии, ворча, поплелись к берегу в сопровождении двух человек Хэркона Бира. Губернатор, казалось, был рад оставить у себя Артию, Эбада, Эйри и Феликса. Беседа продолжалась еще некоторое время — в основном бывшие актеры предавались воспоминаниям о своем славном прошлом. Феликс молчал.

Наконец Артия решила, что пора отправляться на боковую. Они поднялись по широченной лестнице и пошли длинным коридором мимо огромных окон, за которыми виднелись пальмы, да золотые звезды, будто вышитые на небе. Было два часа пополуночи.

— Мистер Вумс, — сказала Артия. — На отдых дается полчаса. Потом все должны быть на ногах, и мы отсюда сматываемся.

Совершенно с вами согласен, капитан.

Вскоре дом погрузился в безмолвную темноту, лишь звезды лениво перемигивались в небе.

Предположение Эбада о том, что Хэркону доверять нельзя и надо как можно скорее уносить ноги, стало неожиданностью только для Эйри:

— Но я устал до чертиков. А утром нам предложат горячий шоколад, и можно будет принять ванну!

Феликс без колебаний согласился с их подозрениями.

Все четверо (Планкветт восседал на плече у Артии) на цыпочках спустились по лестнице и оказались в огромной зале с мозаичными полами. Зала была пуста. Может, Хэркон Бир и намеревался держать их в плену, но часовых не приставил. Возможно, просто полагаясь на их глупость…

• Предыдущая
• 41/63
• Следующая