Психонавигация. Путешествия во времени - Звонарева О. И. - Страница 8

• Предыдущая
• 8/32
• Следующая

Город Куэнка, в котором живут сто двадцать тысяч человек, расположен в горной долине к югу от экватора. Центр города был построен испанцами еще в начале XVI века. Белые, сложенные из необожженного кирпича здания украшены резными деревянными балкончиками и красными остроконечными крышами. Многие улицы мощеные. Там больше дюжины колониальных церквей, включая главный собор, отделанный итальянским мрамором.

Каждые выходные гость города может насладиться концертом или праздником, по крайней мере, на одной из двадцати площадей города. Хотя основное население Куэнки составляют индейцы, политика города контролируется потомками испанских конкистадоров, добрым народом (buena gente). Кроме того, добрый народ контролирует всю торговлю в городе.

Когда «Корпус Мира» перевел меня из района Амазонки в высокогорье Анд, было решено, что мне следует заниматься производством, а не кредитными и сберегательными учреждениями. Новая работа заключалась в том, чтобы помогать кооперативу изготовителей кирпичей наладить процесс управления и сбыт своей продукции строительным компаниям, которыми владел добрый народ.

Сами изготовители кирпичей были индейцами кечуа, живущими в Сининкэй, небольшой деревне, расположенной примерно в часе езды по ухабистым дорогам к западу от Куэнки. Теофило сказал, что кечуа знакомы с психонавигацией, и я был воодушевлен перспективой работы с людьми, принадлежащими этой древней цивилизации. Словом «кечуа» называют представителей большой этнической группы, живущих на территории Эквадора, Перу и Боливии. Хотя они происходят из разных культур, все они некогда входили в империю инков, и все говорят на одном языке.

Кооперативом управлял Хоселито Иисус Куишпе[1]. Мы с доном Хосе (так его называли члены кооператива) несколько месяцев довольно осторожно присматривались друг к другу, но затем стали друзьями. Он был потомком могучих воинов-инков, сражавшихся против конкистадоров. Он гордился своим происхождением и был польщен моим интересом к истории его народа.

Дон Хосе вставал еще до рассвета. Каждый день после завтрака с женой и четырьмя детьми он, его старший сын Маноло и дочь Мария выходили из своего маленького дома, расположенного неподалеку от Сининкэй, и шли по извилистой тропинке, огибающей крошечные участки земли, принадлежавшие кооперативу кирпичников, по направлению к автомобильной дороге. Они шли мимо мальчиков, несущих ветки эвкалипта к обжиговым печам, и девочек, старательно формующих из глины кирпичи, изредка здороваясь с отцами семейств, обжигающими кирпичи, либо несущими готовые кирпичи к грузовикам. Дон Хосе и двое его детей стояли у края пыльной дороги, пока не показывался первый грузовик. Вне зависимости от того, вез ли он кирпичи члена кооператива или одного из конкурентов, он останавливался. Члены семьи, сидящие на уложенных кирпичах, помогали дону Хосе и его детям взобраться, и грузовик продолжал свой путь в Куэнку.

Примерно через час после выхода из дома семья приезжала на склад кооператива в Куэнке. Обычно Мария и Маноло помогали отцу привести помещение в порядок, в затем шли в школу.

Склад представлял собой грязный двор, площадью примерно в пол-акра, окруженный высокой глинобитной стеной. В той части стены, которая выходила на улицу Сукре, были широкие деревянные ворота, в которые мог въехать даже самый большой грузовик. Рядом с воротами стоял деревянный сарай. Внутри сарая стояли стол, три стула, с потолка свисала лампочка. Это был офис дона Хосе.

Мои первые месяцы в кооперативе пришлись на сезон дождей. Мы с доном Хосе провели много часов в его офисе. Я обучал его бухгалтерии и складскому учету. Он рассказывал, какие трудности сопряжены с торговлей кирпичами. Иногда я пытался объяснить, как люди живут в Майами, Бостоне, Нью-Йорке, а в ответ слушал его рассказы о жизни индейцев-кечуа.

В высокогорье Анд даже во время сезона дождей солнце может палить нещадно. Когда дождь прекращается, земля быстро высыхает. Небо становится ярко-голубым. По традиции, когда ливень прекращается (пусть даже на несколько минут), люди выходит из своих домов, магазинов и офисов на улицу, заходят в любимое кафе или просто прогуливаются, болтая с соседом.

Однажды, пока мы сидели в конторе, дон Хосе рассказал мне о богах кечуа.

— Слышишь гром? Это Ильяпа. Земля — это Пачамама. Луна, которую мы этим вечером видим во всем ее великолепии, — это Мама Килья. И, конечно, все это создал единый творец, Виракоча. Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как появилось государство инков?

Он встал и указал на открытую дверь.

— Смотри, дождь прекратился. Инти, Солнце, снова улыбается кечуа, как и много сотен лет назад, — сказал он, похлопав меня по спине. — Не так уж и давно, в сущности. Мы с тобой тогда были соратниками, как и сейчас.

Он засмеялся и подтолкнул меня к двери. Мы вместе стояли во дворе и смотрели через ограду на вершину ближайшей горы. Солнечный свет, отражавшийся от нее, делал ее похожей на жерло вулкана. Я вышел на улицу Сукре вслед за доном Хосе. Он остановился.

— Виракоча создал первых мужчину и женщину много тысяч лет назад. Однако мы очень долго не развивались. Мы жили в пещерах. Ели только ягоды и мясо тех животных, которых удавалось убить голыми руками.

Дон Хосе отвернулся и посмотрел на мощеную улицу, уходящую к реке Томебамба. Он показал мне на индейских женщин, стирающих одежду доброго народа. Некоторые стояли по колено в холодной воде, стекающей с ледников Анд в Амазонку, подоткнув длинные юбки. Другие несли тюки с одеждой. Третьи развешивали выстиранное белье на ветках кустов.

— Они очень много работают, — сказал он, пристально взглянув мне в глаза. — Они все еще полагаются на помощь Инти, как и все изготовители кирпичей. Мы всегда сушим свои кирпичи на солнце, прежде чем обжигать их в печи. Инти посмотрел вниз и, видя, что люди живут как звери, решил сжалиться. Он позвал своего сына Манко Капака и его жену, Маму Окльо. «Идите к людям, — приказал он, — научите их строить деревни и выращивать урожай».

Он дал им золотой посох и приказал бросать его на землю по сто раз каждый день.

— Когда он воткнется в землю, — сказал Инти, — вы поймете, что пришли. На этом месте вы должны построить большой город. Вокруг золотого посоха будет воздвигнуто царство света, и вы будете править этим царством.

Манко Капак и Мама Окльо пришли в восторг от этих слов. Затем Инти строго посмотрел на них.

— Вы всегда должны помнить, — предупредил он, — что вы защитники. Вы должны передать это своим детям, а те — своим. На вас лежит огромная ответственность, ибо вы служите мне. Вы защитники всех моих детей, всех растений и животных и всего, что есть на Пачамаме. Ваше царство — это царство людей. Вам дана власть над людьми, и только над ними. Все остальное: растения, животные, сама Пачамама — находится под вашей защитой, но не подвластно вам. Хорошенько это запомните, и пусть все потомки поступают так же. Возделывайте поля, чтобы добыть себе пропитание. Не более того. Стройте города, чтобы там жить и поклоняться Виракоче, Мама Килье и другим богам. Но не стройте без необходимости. Помните об этом, дети мои.

С этими прощальными словами он их оставил.

В Томебамбе индейские женщины продолжали стирать одежду доброго народа Куэнки. Я подумал о том, что, должно быть, тонны мыла стекают в Амазонку. Но это ничто по сравнению с загрязнением, которое производит моя страна и другие промышленно развитые страны мира. На мгновение я перестал видеть мощеную улицу, в конце которой по колено в воде стояли стирающие женщины. Вместо этого я видел автострады Лос-Анджелеса, грязный порт Бостона и стоки отходов Нью-Джерси. Возможно, все было бы по-другому, думал я, если бы мы все воспитывались на мифах, подобных тому, что я только что услышал. Я поднял глаза. Дон Хосе смотрел на меня.

— Что кечуа думают о современном мире? — спросил я.

• Предыдущая
• 8/32
• Следующая