Там, где Висла-река (польские сказки) - Крашевский Юзеф Игнаций - Страница 21

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая

У Сусанки глаза разбежались. А трон-то! Из чистого золота, драгоценными камнями украшен. Откуда-то тихая музыка льётся и мягкий лунный свет струится. Вместо порхающих птичек вокруг плавают золотые и краснопёрые рыбки и помахивают хвостиками с золотой бахромой. Рыбки похожи на дивные цветы — на золотистые и алые хризантемы.

Рядом с троном колыбель стоит, золотой парчой обита, жемчугами с фасолину величиной усыпана. В колыбели новорождённый водянёнок — царский ребёнок. Царский министр нового подданного водяными знаками в книгу записывает.

У махонького водянёнка брюшко кругленькое, лапки крошечные, перепончатые. Лежит детёныш в красных пелёнках и раковиной играет, а из раковины льётся музыка и сон навевает — лучше всякой колыбельной убаюкивает!

Только как жабу ни обряжай, как ни украшай, а она безобразной жабой останется.

— Возьми из колыбели моего сыночка, поцелуй три раза в лоб и к сердцу прижми! — слышит Сусанка скрипучий голос водяного царя.

Послушалась девочка. Вынула из колыбели детёныша, поцеловала три раза в лоб и к сердцу прижала. Что за диво! Из безобразной жабы превратился он в хорошенького голубоглазого мальчугана. Только на руках перепонки, как у утки.

— Ты добрая девочка! — похвалил её водяной царь.

Над Сусанкой в весёлой пляске кружились золотые рыбки. А из больших раковин струилась музыка. Это было очень красиво.

— Ты добрая девочка! — повторил водяной царь. — Я хочу наградить тебя. Я знаю, хозяин бьёт тебя и морит голодом. Скажи только слово, и я велю своим придворным заманить его в воду и утопить, когда он будет пьяный возвращаться домой.

— Нет, нет, не надо! Не делай этого! — взмолилась девочка.

Водяной царь очень удивился и стал чесать скипетром за ухом. Водяные рты разинули. А золотые рыбки перестали танцевать и уставились на девочку круглыми глазами.

— Нет так нет! — сказал царь. — Спасибо тебе за всё. А теперь возвращайся на землю. Погоди, погоди! — спохватился он. — Коли не хочешь, чтобы мои придворные утопили этого бездельника и пьяницу Кужейку, возьми в награду столько золота и драгоценных камней, сколько унесёшь с собой, — и показал скипетром на большой сундук, с верхом наполненный золотом и драгоценными камнями. От сундука такое сияние исходило, что Сусанка даже зажмурилась.

— Спасибо, водяной царь! За добро добром платят, а не золотом и драгоценными камнями. Не нужны мне твои богатые дары.

Водяной царь не Может взять в толк, что это значит, и в недоумении чешет скипетром за ухом. За ним зачесались все водяные, водяницы и водянята — их ребята. А золотые рыбки опять удивлённо уставились на девочку.

Царь думал-думал, потом сказал:

— Позвать сюда придворного философа! Пусть растолкует нам ответ девочки.

Явился придворный философ. Водяной как водяной, только не такой толстяк и коротышка, и на носу очки поблёскивают, а под мышкой — толстенная книга. Листал он, листал свою книгу: ответ на Сусанкины слова искал. Наконец нашёл и говорит:

— В книге написано: девочка ответила так потому, что у неё доброе сердце, — и захлопнул книгу.

— Повтори-ка, что она сказала, а то я уже забыл, — приказал царь.

— За добро добром платят, а не золотом.

— Ага! — воскликнул водяной царь и облегчённо вздохнул: теперь он всё понял.

— Ага! — повторили за ним хором все водяные, водяницы и водянята — их ребята.

Золотым рыбкам тоже очень хотелось сказать «Ага!», но они не умели говорить и только пускали серебряные пузыри.

Сам водяной царь пошёл провожать Сусанку до границ своих владений.

А когда они стали прощаться, Сусанка и говорит:

— Наконец-то я вспомнила, о чём хотела тебя просить, всемогущий водяной царь.

А водяной в ответ:

— Говори, Сусанка! Требуй чего хочешь!

И наступила такая тишина, что слышно было, как над водой пролетела стрекоза. Всех разбирало любопытство: о чём попросит Сусанка.

— Ты ведь знаешь, из года в год разливается весной Висла, подмывает берега и отнимает у крестьян землю. Сделай так, чтобы Висла больше не обижала бедных людей.

Не сразу ответил водяной царь — до того огорошила его просьба девочки. И, как всегда в затруднительных случаях, стал чесать скипетром за ухом. Вот чудачка! Ей золото и драгоценные камни дают, злого хозяина утопить предлагают, а она о незнакомых людях заботится — просит, чтобы Висла землю у них не отнимала.

— Будь по-твоему! — молвил водяной царь, взмахнул скипетром и исчез в глубине.

Водяные вывели Сусанку на берег, и она до вечера пасла на приречном лугу коров и гусей.

А вечером похлебала тюрю, погрызла сухую корочку, забралась в хлев и легла на старый-престарый, набитый соломой мешок.

Крепко спала девочка, а утром кажется ей — солома какая-то твёрдая и жёсткая. Все бока себе отлежала. Заглянула она в мешок — может, туда камень попал, и так и ахнула. Батюшки-светы! Солома-то не соломенная, а золотая! Каждая соломинка из чистого золота.

Смотрят на невиданную солому Зорька, Пеструха, Красуля, Чернуша и мычат от удивления:

«Му-му!»

Подошли гуси, шеи вытянули и удивлённо загоготали:

«Га-га-га!»

Слышит хозяин, коровы мычат, гуси гогочут, и думает: «Уж не вор ли в хлев забрался?» Схватил дубинку потолще и в хлев поспешил. Распахнул дверь и с разинутым ртом застыл на пороге. Ну и чудеса! Мешок-то не соломой, а золотом набит.

Схватил хозяин пучок соломы, и в тот же миг золотые соломинки превратились в обыкновенные. Он цап ещё пучок, потом ещё и ещё, и каждый раз то же самое: в руках у него не золото, а простая солома. Бросит её, она упадёт со звоном и, как чистое золото, сияет.

— Колдовство, да и только! — злобно пробурчал Кужейка.

— Не колдовство это, хозяин! Это мне водяные подарили за то, что я их царя спасла.

— Что ты мелешь? Какого ещё царя? — заорал Кужейка на пастушку, а сам думает: «Уж не рехнулась ли девка?»

Сусанка рассказала ему всё как было. И про подводное царство, и про тамошние чудеса, не утаила и просьбу свою, чтобы Висла не разливалась весной и не отнимала у бедняков землю.

«Вот повезло дурёхе!» — позавидовал Кужейка сироте и уныло поплёлся домой талеры считать. Считал, считал и со счёта сбился. Не до того ему нынче было! Сусанкино богатство покоя не давало.

Побежала по свету слава про Сусанку. И вот один король послал к ней сватов. «Небось королевам легче людям добро делать, чем простой пастушке», — рассудила Сусанка и согласилась выйти замуж за короля. Погрузила в королевскую карету мешок с золотой соломой и укатила за тридевять земель к своему жениху.

Там сыграли весёлую свадьбу, и стала Сусанка королевой.

А Кужейка с той поры совсем покой потерял, сна и аппетита лишился. Похудел, поседел, хозяйство забросил, любимого пса разлюбил. Днём и ночью мешок с золотой соломой ему мерещится.

После каждой лунной ночи ползает он по росистой траве, водяного царя ищет. И вот однажды, когда он так ползал на четвереньках по мокрому лугу, послышался из-под лопуха жалобный писк. Заглянул он под лопух, а там безобразная жаба сидит, плачет, лапками слёзы утирает.

— Отнеси меня, пожалуйста, к речке! Я — водяной царь, — говорит она сквозь слёзы.

«Тьфу, какая противная жаба!» — содрогнулся от отвращения Кужейка. И, чтобы не дотрагиваться рукой, взял её брезгливо носовым платком и понёс к реке. Вышел на берег и как швырнёт в реку. Жаба бултых в воду и в царя превратилась: в золотой короне, в пурпурной мантии, с золотым скипетром в руках, в златотканых туфлях.

Вода взбаламутилась, забурлила, забулькала — это ликовали подданные водяного царя, что вернулся он цел и невредим в своё речное государство.

Водяной царь корону снимает, величаво Кужейке кланяется и говорит:

— Ты меня от смерти спас, говори, чем тебя наградить?

— О всемогущий водяной царь, награди меня, как Сусанну.

— Ну что ж! Это можно, — сказал царь и скрылся под водой, а за ним поспешили водяные, водяницы и водянята — их ребята.

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая