Слямбу катамбу нок! или Прключения первобытного выдумщика - Чирков Вадим Алексеевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/38
• Следующая

— И что же?

— Чох родил Чихалу, но без Чихалы не было бы Чоха, как без Чоха не было бы Чихалы.

— Так был Чихала в самом начале или не был?

— Чох и Чихала возникли одновременно, ибо они — одно: в Чохе таится Чихала, а в Чихале — Чох.

— Уф! — сказал Дум. — У меня в глазах потемнело.

— Наконец-то! — обрадовался Шелестун. — Это необходимое условие веры. Сперва темнота, зато потом свет, в котором все видится ясно, прозрачно, до конца. Чихастики не знают, благодаря Первоначальной Темноте сомнений. Хотите стать чихастиками?

— Ну… — Дум оглянулся на своих.

Хоть-Куда и Напролом переводили глаза с Шелестуна на Дума, с Дума на Шелестуна.

— Мы уже столько наслушались по дороге разных историй…

— История только одна, — отрезал шаман, — и она принадлежит нам! И нечего забивать себе голову всякой ерундой. Дорога не зря привела вас сюда. Здесь вы узнаете то единственное, во что можно верить, — а верить можно только в Чох. Все остальные заблуждаются.

А теперь вы должны выслушать, что сделал Чихала, возникнув из Чоха. Слушайте же…

— Итак, — начал Шелестун торжественно, — главное событие произошло — на свете появился Чихала. Появился — осмотрелся. Глянул налево, направо, вверх, вниз, оглянулся… НИКОГО И НИЧЕГО. Он был один-одинешенек.

— НУ И ДЕЛА, — сказал тогда Чихала (это были первые его слова), — ДА ТУТ ПОМРЕШЬ СО СКУКИ!

ВЫЧИХНУТЬ, ЧТО ЛИ, СОБЕСЕДНИКА? НЕТ, ГОВОРИТЬ-ТО ПОКА НЕ О ЧЕМ. ПУСТОТА ВОКРУГ. ЛАДНО… ПОСМОТРИМ, НА ЧТО ЕЩЕ ГОДИТСЯ ЧОХ.

Чихала поднатужился и чихнул. Прямо перед ним засияло Солнце. Это он его вычихнул.

— УЖЕ ЧТО-ТО… — сказал Чихала и чихнул чуть послабее, чем в первый раз.

Сзади снова что-то засветилось. Он обернулся и увидел Луну.

— НУ ВОТ, — сказал Чихала, — ТЕПЕРЬ ЕСТЬ, НА ЧТО ПОСМОТРЕТЬ. ДА ВЕДЬ СМОТРЕТЬ-ТО, КРОМЕ МЕНЯ, НЕКОМУ! НУЖНЫ ЗЕВАКИ. НУЖНЫ СВИДЕТЕЛИ…

И снова чихнул. Стала Земля. (А из брызг при чихании над ним засверкали звезды).

— НА ЭТОЙ ШТУКЕ, — молвило божество, осматривая Землю, — НИ ХОЛОДНО, НИ ЖАРКО. НО СЛИШКОМ УЖ ОНА РОВНАЯ И ГЛАДКАЯ. НА НЕЙ НИКТО НЕ УДЕРЖИТСЯ.

Он чихнул в четвертый раз, Земля где раскололась, а где и вздыбилась горами.

— ВОТ ТАК. А ТЕПЕРЬ…

И с помощью пятого чоха, особенно плодотворного, в Ущелье посыпались мы, чихастики.

— А ВОТ И РОТОЗЕИ!

Мы все были голые, глупые и голодные и бегали по дну, как муравьи, попавшие в незнакомое место. И когда мы начали покусывать друг друга — кто за руку, кто за плечо, а кто и за ляжку, Чихала произнес следующие слова:

— ЭТУ ПРОРВУ НАДО ЧЕМ-ТО КОРМИТЬ. — И, чихнув в шестой раз, он населил склоны Ущелья козами, медведями, оленями, барсами, птицами и змеями, чтобы мы, чихастики, осторожнее прыгали с камня на камень. Он пустил по дну Ущелья речку (а где вода, там и рыба), повсюду выросли деревья и кусты… И вот мы живем здесь, ежечасно и ежеминутно помня, чье мы порождение и беспрестанно поэтому чихая, а наш Чихала, понятно, слыша наши благодарственные чохи, благосклонно улыбается…

Все снова посмотрели на каменное божество, оно, показалось им в самом деле улыбнулось, но в то же мгновение улыбка сменилась жуткой гримасой, которую трудно было понять.

— Открой нам теперь, Шелестун, — подал несмелый голос Дум, — а как появились мы и другие племена — а их мы видели на Земле предостаточно.

— Чисто случайно, — уверенно ответил шаман. — Наш Чихала еще раз глянул на Солнце — достаточно ли ярко оно светит, — глаза его заслезились, в носу засвербело и он чихнул. Но не всерьез, не от души, как тогда, когда он вычихивал нас, а как бы между прочим, мимоходом, между делом, в общем, случайно, не желая того. Он даже не чихнул, если честно говорить, он прыснул. Поэтому вы все вышли мелкими, невзрачными, зеворотыми (глянь на своих товарищей!), суетливыми, призрачными, невсамделишными, недолговечными… Вы не чихастики, как мы, а… чихашки, чихешки, чихушки, чихенчики…

Напролом и Хоть-Куда поглядели друг на друга, будто впервые увиделись. Они словно примеряли к себе последние слова Шелестуна.

— Очень интересно, — сказал Дум, — а мы и не знали, что собой представляем. Ты в самом деле открыл нам глаза, Шелестун!

— Это что, — гордо ответил шаман, — моих знаний не счесть! Придет время, и все-все будут приходить к нам за истиной. А теперь пора ТУДА!

— Куда? — забеспокоился Дум.

— За остальными знаниями! Их даст вам сам Чихала!

С этими словами Шелестун пошарил у себя за спиной, словно снова почесался, и протянул к Костру наполненный чем-то кулак.

— Дым! — вдруг завизжал он, и в огонь посыпался бурый порошок. — Дым-дым-дым! — Костер окутался дымом, который не поднимался, однако, вверх, а расползался в стороны тяжелыми клубами.

Сам же Шелестун вдруг попятился, попятился, раздвинул спиной молодцов с дубинками, встал за ними но тут же выглянул.

Дум напрягся. Что-то сейчас должно произойти. Это дым так сладок. Слишком сладок, чтобы быть просто дымом. Дум задержал дыхание. Шаман выглядывал из-за спин воинов и не сводил глаз с чужаков, сидевших у Костра.

Хоть-Куда вдруг начал подниматься. Встал, качнулся… И направился, шатаясь и чуть не падая, прямо к страшенной роже Чихалы! А вслед за ним с трудом, кряхтя, встал на четвереньки Напролом. Постоял так, качаясь, как медведь после зимней спячки, выпрямился и, даже не глянув в сторону Дума, будто его позвали, пошагал, тоже шатаясь, к Чихале.

"Что происходит? Что еще сейчас должно случиться?" — Дум оглянулся на Шелестуна.

Молодцы стояли не шелохнувшись, словно уже много раз видели такие зрелища, шаман же, судорожно схватившись за плечи двоих, неотрывно следил за каждым движением пришельцев. В вытаращенных его глазах бился огонь Костра.

Густое облако дыма, медленно плывя к Чихале, у самого камня неожиданно сужалось и быстро втягивалось в его широко раскрытую пасть. По пояс в дыме безвольно тянулись вместе с ним — как кусочки коры в ручье — два внука Горы.

Мысли Дума скакали теперь, как вспугнутые львом или тигром длиннорогие косули: что происходит?! Что?!!

Сторонясь на всякий случай сладкого дыма, Дум отворачивал голову и хватал ртом воздух у себя за спиной.

А Хоть-Куда уже ухватился обеими руками за нижнюю губу Чихалы и зачем-то сунул голову в его широко распахнутый рот. Буркалы чудища скосились на него. Или это только померещилось Думу?

Дум еще раз обернулся — шаманьи глаза жадно следили за происходящим.

Хоть-Куда полез в пасть Чихалы, которой хватило бы, чтобы проглотить целого оленя.

"Опасность! — наконец-то понял Дум. — Да ведь нас просто-напросто приносят в жертву! Этот дым — дурман, отрава! Вот о чем все время говорил шаман: ТУДА, ТАМ… Вот ГДЕ мы должны узнать ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ — в бездонном брюхе каменного Чихалы! Вот что означало ПОЛНОСТЬЮ, ЦЕЛИКОМ! ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ — это смерть! Что делать?!

Позади была все та же стена молодцов с дубинками и — сумасшедшие от непонятного возбуждения глаза шамана.

Дым достиг и Дума, начал окутывать — сладкий, как кленовый сок и ядовитый, как змея.

Дум вскочил, сорвал с себя шкуру и стал бешено вращать ею, гоня тяжелый дым в сторону воинов. Стена их стала рушиться прямо на глазах — кто из молодцов закашлялся и согнулся, кто ступил назад, отмахиваясь от дыма, кто закрыл лицо руками. Не двинулся с места только Шелестун У него, видно, перехватило дыхание, он схватился за грудь длинными пальцами с черными острыми ногтями и еще больше выкатил глаза. А Дум продолжал гнать дым в их сторону.

Потом бросил шкуру и кинулся к Хоть-Кудаю — тот уже почти провалился в черную дыру рта, а Напролом и не пытался его удержать: он стоял опустив руки и ждал, должно быть, своей очереди лезть в рот Чихалы. Дум ухватился за ноги Хоть-Кудая и потащил к себе. А тот цеплялся за что-то в глотке чудища и не хотел вылезать. Бездна чихастиков, куда притянул, куда завлек его ядовитый дым, не хотела отпускать несчастного.

• Предыдущая
• 18/38
• Следующая