«Был жестокий бой» - Зарипов Альберт Маратович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/114
• Следующая

— Срочно подготовить один Урал! — распорядился он по телефону. — Чтобы завтра утром выехали и к вечеру вернулись. Маршрут — на Грозный. Пусть заберут в отряде Тарасова трофейную ЗеУшку и сразу же обратно. Доложить о готовности через час!

— Есть! — ответил дежурный по части и тоже положил трубку.

Так военная машина завертелась в строго указанном направлении.

Нынешним хмурым утром две группы были задействованы в охране и обороне здания аэропорта. Сегодня сюда должен прилететь какой-то особенно важный военачальник. Поэтому нам следовало проявить повышенную бдительность и ещё больший профессионализм. Ведь мы тоже считались профи. То есть специалисты самой высокой пробы. Стало быть, профессионалы. Ну, как тот самый французский киноактёр Жан Поль Бельмондо. Правда, этот бедняга на наших киноэкранах страдает хроническим гайморитом… Ну, точь-в-точь как переводчик Лёня Володарский. Зато Жан Поль руками работает — будь здоров и не кашляй! А хитромудрые комбинации он проворачивает ещё лучше! Пожалуй, за ним во всём кинематографе никому не угнаться. Это факт.

Однако наши ожидания высокого доверия оказались напрасными. Прилетающего гостя собрались охранять все, кому это было не лень сделать. Мотострелецкие профессионалы взялись за подавление возможных огневых точек противника на склонах Малого Хребта. Для успешного выполнения этой задачи у них имелись дальнобойные танковые пушки. За полуразрушенными РЛСками притаилось некоторое количество зенитных Шилок: то ли две, то ли одна. Они стерегли покой нашего мирного неба. На крыше здания аэропорта с самого утра мёрзли ВеВешные снайпера со своими укороченными СВД-Ушками. Покрасневшие от холодного ветра носы ВеВешников говорили о многом. Например, об истинном сожалении по поводу отсутствия у них Сфер со стеклянным забралом. Но более всего о желании поскорей слезть с этой чёртовой крыши.

Точно такие же мысли блуждали по нашим извилинам. Поскольку погода сейчас была самая мерзкая. Моросил мельчайший дождь, превращая окружающий воздух в своеобразную взвесь из водяной пыли. Ветерок дул несильный, но всё же холод был собачий…

Но нам нужно было контролировать своих подчинённых и мы с Денисовым продолжали оставаться на своих местах, то есть на галёрке. Стало быть, с некоторого возвышения осматривая всю окружающую картину. Спускаться вниз на взлётку Я не хотел. Там было слишком много жидкой грязи, а мои ноги сейчас красовались в ботинках с высокими берцами. Причём, совсем уж не утеплённых, в следствии чего пальчики мёрзли и мёрзли. Потому входить в непосредственный контакт с липкой и холодной жижицей мне совершенно не хотелось. Да и военного народу там было слишком много, что могло затруднить нам обзор.

— Блин… — выругался Юра. — И откуда здесь столько грязи? Или всё это с гусениц поотлетало?

— Не только! — ответил я. — Тут же по взлётке ездят все, коммуне лень. И на БеТеРах, и на машинах. Тут же сухо и твёрдо! Чего им по грунтовке надрываться?

Мой товарищ всё же возразил мне:

— Но грязи-то больше всего именно здесь! Около входа в аэропорт.

Это было действительно так. На ровной бетонной поверхности, причём, непосредственно перед зданием аэропорта… Тут сейчас наблюдалось сплошное жидкое месиво толщиной в пятнадцать-двадцать сантиметров. Да и общие размеры этого грязевого пятна могли бы впечатлить самую невозмутимую натуру. Такую как, например, капитан Батолин. В длину это было метров с пятьдесят, а в ширину почти что наполовину, то есть около двадцати пяти метров.

— Наверное, раньше тут находилось столько колёсно-гусеничной техники! — предположил я. — Вот с неё вся эта грязь и спадала. А потом ещё дожди со снегом. вот и получилась настоящая каша…

— Нет, ты только глянь! — рассмеялся командир второй группы. — Как он там надрывается! Военный комендант, блин…

Да я и так уже всё это видел! К прибытию высокопоставленного военачальника взлётку в срочнейшем порядке освобождали от огромной массы грязи.

«Ведь как-то негоже московскому гостю ступать по чеченской жижице. Так ведь можно и носочки промочить! Да и ножки застудить! Ну, куда такое годится? А, товарищ генерал?»

И товарищ военный комендант старался изо всех сил! По бетонной взлётке почти что барражировал армейский ЗиЛок с установленным спереди спец-приспособлением: то ли с облегчённым бульдозерным ножом, то ли с огромным скребком, то ли с чем-то там ещё. Наиглавнейшим достоинством этого орудия труда была толстая резиновая полоса, которая с самого низу не пропускала вражескую грязюку под наш боевой ЗиЛ. Да только вот нож-скребок закрепили под «мА-аленьким таким» углом… И поэтому спецавтомобиль-грязеуборщик носился туда-сюда-обратно без особой эффективности. Хотя, как я только что понял, у водителя ЗиЛка не было конкретной задачи сгрести всю грязь в одну сторону. Желательно, куда-нибудь подальше. Он попросту выполнял приказания товарища генерала. А ведь его команды раздавались во время каждого боевого захода.

А военный комендант всё надрывался и надрывался. Когда ЗиЛок разворачивался и опять ложился на боевой курс, товарищ генерал стоял как раз там, куда исследовало целиться военному водителю. Если спецавтомобиль отклонялся чуть в сторону, то немедленно звучала соответствующая команда. Благодаря своевременной и точной корректировке, водитель понимал всю тяжесть только что совершённой ошибки… И тут же исправлялся! То есть возвращал свою машину на нужный курс. Даже когда ЗиЛок проносился мимо военного коменданта, то грязенаводчик продолжал орать вслед удаляющемуся…[10]

Когда военный ЗиЛ отъезжал слишком далеко, тогда товарищ генерал переключался на стоявшую у входа толпу. Солдат и сержантов, а тем паче ефрейторов здесь не наблюдалось. Тут находились военные командиры, причём, в званиях не ниже капитанских. Они некогда располагались в здании аэропорта, ожидая прибытия какого-нибудь воздушного судна, на котором можно было бы долететь до Большой Земли. Однако с сегодняшнего раннего утра во внутренних помещениях стали наводить образцовый порядок, в следствии чего потенциальные авиапассажиры были вынуждены покинуть здание. Они сконцентрировались и сгруппировались около выхода на взлётку, беспрестанно перекуривая и о чём-то разговаривая.

«А тут на солидных мужиков навалилась очередная напасть! В лице бешено орущего коменданта города Грозного.»

Действительно…Товарищ генерал, как только у него выпадала свободненькая минутка, то есть пока боевой ЗиЛ нёсся к точке разворота и ложился на новый курс. В это благословенное время «руководитель полётов» выражался исключительно благим… Ну, скажем так, посредством благороднейших слов. Так товарищ генерал пытался разогнать всю эту толпу «праздношатающихся». То ли они действительно мешали ему командовать боевым спецавтомобилем… То ли водитель ЗиЛка не подъезжал ближе, чтобы ненароком не запачкать старших командиров… Толь военному коменданту было стыдно, что ему в генеральском чине приходится самолично рулить грязеуборочной техникой… Хоть и в количестве одной-единственной единицы. То есть этого ЗиЛка.

В общем… Цирк куда-то уехал… И отряд не заметил потери бойца!

— В первый раз такое вижу. — проворчал Юра, не сводя глаз со всей этой комедии. — Чтобы генерал командовал уборкой территории.

— Я тоже! — согласился с ним я. — Да только жалко мне его. Бегает по этой грязи, орёт как ненормальный. Наверное, точно с головой разругался! Майоры и капитаны стоят да курят. А он носится как угорелый!

Денисов сплюнул в сторону и криво улыбнулся:

— И даже не скажешь по внешнему виду, что это генерал. Какой-то мужик в резиновых сапогах.

— Да ещё и сорванным голосом. — поддакнул я.

Что тут ни говори, но перемывать генеральские косточки было очень даже приятно. Ведь в кои-то веков капитану Денисову и мне — лейтенанту доведётся наблюдать столь замечательную картину! Ведь эдакое зрелище подворачивается крайне редко.

• Предыдущая
• 48/114
• Следующая