Жестокость любви - Мортимер Кэрол - Страница 7

– Тогда я скажу, что причина, по которой вы так повели себя, абсолютно не важна. В данном случае важен результат – мое спасение.

Руперт озадаченно уставился на нее.

– А я, с вашего позволения, замечу, что вы совсем не такая, какой описывает свет.

Она мелодично рассмеялась:

– О, еще как позволю, ваша светлость…

– Руперт.

Ее веселье как рукой сняло, во взгляде появилась неуверенность.

– Простите?

Он посмотрел на нее из-под прикрытых век.

– Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Рупертом.

Она прижалась к спинке сиденья, чтобы отдалиться, насколько возможно, от него.

– Я не могу допустить столь фамильярное обращение, сэр.

– Почему нет? Вы герцогиня, я герцог, таким образом, мы с вами ровня. Или у вас уже столько друзей, что вы не знаете, куда их девать, и вам не нужен еще один? – не без сарказма заметил он.

Она судорожно сглотнула, прежде чем ответить.

– Вы должны знать, что это не так.

Да, он уже успел заметить, что единственно, кто проявлял к ней интерес в высшем обществе, джентльмены, у которых на уме явно не дружба. Подобные Сугдону.

– Наша дорогая хозяйка дома и ее подруга герцогиня Вуллертон явно дорожат вашей дружбой.

Пандора немного расслабилась.

– Да, они настолько любезны, что несколько недель тому назад одарили меня своим расположением.

– Так говорят.

– Надеюсь, это им не повредит? – забеспокоилась она.

– А вам не все равно, если бы и повредило? – полюбопытствовал он.

– Конечно нет! – Она разволновалась не на шутку, ее лицо горело, пальцы в кружевных перчатках крепко сжимали накидку. – Я не хочу стать причиной того, что свет начнет сторониться этих двух милых леди.

– Как вас? – поднажал он.

– Да, – едва слышно призналась она.

Он пожал плечами:

– Полагаю, обе дамы находятся в том возрасте, когда люди сами вольны выбирать себе друзей. Впрочем, как и я, – добавил он.

Пандора настороженно покосилась на него:

– Но мы не друзья, ваша светлость, а просто знакомые.

– Возможно, со временем мы сможем ими стать. – Руперт внимательно всмотрелся в нее. – Расскажите мне о своем браке с Мейбери.

Резкая смена темы поразила Пандору.

– С какой целью?

– Естественное любопытство, учитывая обстоятельства его смерти? – сказал Руперт.

– Не вижу ничего естественного, ваша светлость. – Она гордо вскинула подбородок.

Он пожал плечами:

– Не исключено, потому что вам все известно.

– А разве может быть иначе, ведь Барнаби был моим мужем! – яростно сверкнула она глазами.

– Это был брак по любви? По крайней мере, похоже, что Барнаби вас обожал, – задумчиво произнес он.

– Как это водится в свете, у нас был брак по расчету, – насупилась Пандора.

– Но счастливый? Хотя бы вначале?

– Даже изначально!

Пандора практически с первой минуты поняла, что Барнаби женился на ней только потому, что ему была нужна юная, а значит, безответная и податливая супруга, сопровождающая его на мероприятия во время сезона и играющая роль хозяйки его многочисленных особняков в Лондоне и в деревне. Жена, которая не станет вмешиваться в его жизнь. Барнаби и до брака не проявлял к ней особого интереса, так с чего было ожидать пылких чувств после свадьбы?

После долгих самокопаний Пандора поняла, что у нее нет выбора, кроме как смириться с этими тяжкими узами. Такова, видно, ее судьба. И если при этом ей придется расстаться с девичьими мечтами о любви и великой страсти, что ж, это ее проблемы, и ничьи больше.

Она вовсе не собиралась делиться своими разочарованиями с высокомерным господином, сидящим напротив.

– Вот мы и прибыли, ваша светлость, – с облегчением вздохнула Пандора. Она подвинулась ближе к краю, готовая выпрыгнуть из кареты, как только грум откроет дверцу. – Еще раз спасибо вам за помощь.

– Я загляну к вам завтра.

– С какой целью? – резко обернулась она, уже сделав шаг наружу.

Герцог сверкнул белозубой улыбкой, выходя следом за ней.

– Ну, например, с целью удостовериться, что вы полностью оправились от вечернего происшествия конечно же.

Не могло быть никаких «конечно же» с этим заносчивым джентльменом. Она не желала принимать у себя Руперта ни завтра, ни вообще когда-либо.

Она подозревала, что, несмотря на все их ухищрения, весть о закутанной в плащ даме, покидающей бал Софии в карете герцога Страттона, к утру непременно распространится по Лондону, как пожар. Не хватало только слухов о том, что он посетил ее на следующий день!

– Уверяю вас, я уже полностью оправилась, ваша светлость.

– И все же я вас спас и теперь чувствую себя обязанным лично удостовериться в этом поутру, – продолжал настаивать он.

Пандора в отчаянии воззрилась на него. Всего несколько минут назад он полностью отрицал наличие у себя каких-либо тонких чувств, но открыто признать это она не могла, всей кожей ощущая присутствие посторонних ушей в виде грума. Если он притворяется глухим и слепым, это вовсе не значит, что он не запоминает каждое сказанное ими слово, чтобы было о чем посплетничать на досуге с другими слугами герцога.

Благородные господа жестоко заблуждаются, полагая, что челядь не обсуждает их поступки. И недостатки…

Пандора гордо расправила плечи.

– Поступайте, как считаете нужным, ваша светлость, – холодно бросила она.

– Я обычно так и делаю, – заверил он ее, беря за руку. Он намеренно не сводил насмешливого взгляда с ее потрясенных глаз, когда прижимался губами к кружевной перчатке. – До завтра, Пандора.

Она вырвала у него руку.

– Прощайте, ваша светлость.

– Нет, моя дорогая Пандора, до свидания, уверяю вас, – промурлыкал он, наблюдая, как она поднялась по ступенькам особняка и проскользнула в дверь, которая распахнулась перед ней, не успела она поставить ногу на верхнюю ступеньку.

И ни разу не обернулась!

Он нахмурился при мысли, что ему пора возвращаться домой.

И о женщине, которая, вне всяких сомнений, ждет его там…

Как мило с вашей стороны нанести мне визит, ваша светлость! – Пандора, каждой клеточкой источая любезность, поднялась и присела перед Рупертом в реверансе, когда он с присущей ему заносчивостью прошествовал в кремово-голубой салон ее лондонского особняка. Она кивнула Бентли, своему дворецкому, разрешая ему удалиться. Лишь Всевышний знал, сколько усилий она приложила, дабы сохранить спокойствие и не показать, как сильно ее встревожило то обстоятельство, что джентльмен решил-таки сдержать слово и заявился к ней с утра пораньше.

Герцог выглядел умопомрачительно.

– Ваша светлость, позвольте представить нашего семейного поверенного мистера Энтони Джессопа. – Пандора обернулась на относительно молодого темноволосого джентльмена, который находился с ней в комнате. – Мистер Джессоп, это его светлость герцог Страттон.

Джентльмены поприветствовали друг друга – поверенный грациозно поклонился, герцог напряженно кивнул. Мистер Энтони Джессоп стал поспешно собирать бумаги со стола, явно чувствуя себя не в своей тарелке под пронзительным взглядом серых глаз Руперта.

– Дадите мне знать, когда все уладится, Пандора? – с улыбкой повернулся он к ней.

Она был раздражена, поскольку нынче первым делом связалась с конторой Энтони Джессопа, и этот джентльмен уже через час был у нее, но из-за появления герцога пришлось спешно заканчивать переговоры. Как бы ей хотелось придумать благородный повод выпроводить Страттона вон из дома!

– Конечно.

Она позвонила в колокольчик, вызывая дворецкого, тепло улыбнулась мужчине, который несколько лет, вплоть до смерти Барнаби, был его поверенным и теперь перешел к ней. Весь последний год ей приходилось не только вести домашние дела, но и заниматься своими личными финансами, без его помощи она бы попросту не справилась.

Поверенный повернулся и кивнул гостю, чуть моложе его самого.

– Ваша светлость.