Белая тигрица - Ли Джейд - Страница 66

• Предыдущая
• 66/71
• Следующая

– Мэй Лан забеременела. – Он вздохнул. – И все знали. Она, естественно, старалась это скрыть, но все равно это когда-то должно было выйти наружу.

– Она умерла во время родов? Ру Шань снова покачал головой.

– Лидия, ты не понимаешь китайцев. Вся семья знала, что у нее был любовник. – Он снова глубоко вздохнул. – Мы давно догадались, потому что она была очень счастлива. Но только я, я один, знал, что ее любовник тот капитан. Только мне было известно, что она делила ложе с англичанином, с белым человеком-духом, и что ребенок... – Он судорожно сглотнул, не находя в себе сил продолжать.

– Что ребенок будет наполовину англичанин, наполовину китаец.

– Да.

Когда Лидия увидела, что Ру Шань весь объят ужасной мукой, ей все стало ясно.

– Значит, это ты сказал отцу, не так ли? Ты открыл ему правду. Он кивнул.

– В таких ситуациях люди часто... заводят любовников. И если бы родился мальчик, ничего страшного не произошло бы. В семье Чэней мало детей. Еще один сын не стал бы обузой.

– Но рождение ребенка от смешанных кровей привело бы к трагедии...

– Для всех нас это было бы большим позором, Лидия. Огромным, страшным позором. – Ру Шань посмотрел на нее умоляюще, надеясь, что она сможет понять его. – У нее не было выбора, Лидия. Ей пришлось совершить самоубийство.

Лидия почувствовала, как все ее тело дрожит от ужаса.

– Господи! Она совершила самоубийство? Но ведь...

– Мэй Лан никогда бы не убила ребенка. Но если бы тайна раскрылась, то она и ее семья были бы опозорены навсегда. – Ру Шань прохрипел: – Она повесилась.

– Она... – Лидия не могла говорить. – Но ребенок...

– Все равно умер. Что поделаешь – именно так рассуждают женщины в Китае. – Он заскрипел зубами. Ему хотелось, чтобы Лидия поняла его отношение к невежеству в китайском обществе, увидела, что против некоторых вещей, которые творились в их семьях, у него самого восставала душа. – Я знаю, что вы, англичане, считаете самоубийство позорным деянием, но в Китае полагают, что этот поступок может совершить только очень сильный человек. К нему относятся с почтением.

Лидия чувствовала, что в душе он не был согласен с тем, о чем рассказывал. Его тело по-прежнему было напряжено, руки тряслись. По натуре отзывчивая и добрая, Лидия не могла больше смотреть на мучения Ру Шаня и поэтому протянула руки, чтобы обнять его.

Но он отстранился от нее.

– Ты ничего не поняла! – выпалил Ру Шань. Его голос был так груб, что она вздрогнула. – Меня не было дома. Я ничего не знал.

– Конечно, нет, – утешала она.

– Я знаю, что он хотел ей помочь. Он помог ей умереть с честью, но я не могу простить его. Я пытался, но не смог!

Лидия замолчала. Она недоумевала:

– Кого простить – капитана?

– Ты так и не поняла, – простонал он. – У нее не было веревки, Лидия. Она понятия не имела, как это делается. Но традиция требовала от нее сделать это. Чтобы сохранить честь семьи Чэней. – Ру Шань судорожно всхлипнул. – Он думал, что поступает как честный человек, но я возненавидел его за это.

– Кого?

– Моего отца! – гневно вскрикнул Ру Шань и больно схватил ее за руку. – Разве ты не понимаешь? Это он дал ей веревку. Это он научил ее, как сделать это. И затем он отправил меня из дома: дал мне задание, которое заняло целую неделю. Отец отослал меня из доброты, а пока меня не было, он помог ей. – Ру Шань едва сдерживал себя, чтобы не разрыдаться. – Все это он делал в интересах семьи Чэней.

– О, любовь моя, – прошептала она, но Ру Шань снова оттолкнул ее.

– Я еще не все сказал, Лидия. Ты должна знать все. Она содрогнулась. Еще не все?

– Тот капитан все узнал, когда прибыл в порт. Лидия кивнула.

– Конечно, он должен был узнать об этом.

– Он явился к нам домой. Пьяный. Разгневанный. Он злобно выкрикивал оскорбления. – Ру Шань замолчал, затем перешел на шепот: – Он страшно переживал. Ее смерть стала для него огромным горем. Таких мучений я больше никогда не видел. Никто из моей семьи не оплакивал так горько ее смерть.

Лидия не ответила. У нее настолько было тяжело на сердце, что она лишь пристально смотрела на него и молчала.

– Он набросился на моего отца. Я был дома, Лидия, и все видел. Во мне кипела злость. Сначала ругались во дворе, а я стоял и смотрел. – Ру Шань отвернулся от нее, его руки сжались в кулаки. – Мой отец стар, его кости уже не такие крепкие, как раньше. Я должен был защитить его. – Ру Шань застонал, его плечи опустились. – Но они оба были виноваты в ее смерти, Лидия! Ее белокожий любовник и мой почтенный отец! – Ру Шань, казалось, выплевывал эти слова. – И я продолжал наблюдать, будто посторонний человек. Мне было все равно, кто победит, а кто пострадает. – Он закрыл глаза и низко опустил голову. – Я не вмешивался.

– Чем все закончилось? – чуть слышно спросила она.

– Капитан умер, – сказал Ру Шань, дрожа всем телом. Глухие рыдания душили его. – Он просто упал и больше не встал. Он просто упал...

Лидия потянулась к нему, обвила его своими руками и молилась про себя, чтобы его душа, освободившаяся от тяжкого груза, наконец успокоилась.

– Он любил ее, Лидия. Больше, чем кто-либо из нас. Он страстно любил ее. Была даже некоторая закономерность в том, что люди, так сильно любившие друг друга, должны были умереть одновременно.

Его рассказ казался невероятным по своей жестокости и равнодушию к человеческой жизни. Лидия не понимала, как мужчина и женщина, попавшие в ужасный жизненный переплет, могли счесть смерть выходом из создавшегося положения. Неужели нельзя было закрыть глаза на проклятые традиции?

– Это ужасно, это ошибка, – прошептала она. – Все в этой истории так неправильно...

Ру Шань не отрицал этого и продолжал свою печальную историю, наполняя комнату болью и страданием:

– Тогда мой отец позвал меня. Он был ранен...

– У него была сломана нога, – уточнила Лидия.

Он кивнул.

– Шэнь Фу обратился к сыну, который должен был позаботиться о нем. Он напомнил мне о моем сыновнем долге. Он требовал моего послушания.

Лидия закрыла глаза, не желая слушать дальше, но все же спросила:

– И что же ты сделал?

На лице Ру Шаня отражалось смятение, пережитое во время событий, случившихся много лет назад.

– Англичанин был уже мертв. Если бы я ослушался своего отца, между нами все было бы кончено. Кроме того, какое мне было дело до чести какого-то варвара? Если бы не он, моя семья не пострадала бы. Моя мать no-прежнему была бы жива.

Она сильнее сжала его в своих объятьях.

– А потом?

– Я отнес его тело в сад, который находится за... – Ру Шань неожиданно замялся и отвел от нее взгляд. – Этот сад неподалеку от того места, где я впервые тебя увидел, – неохотно произнес он, вспоминая, что нашел Лидию в публичном доме. – Я оставил его тело там. От него разило перегаром. Этот квартал Шанхая всегда пользовался дурной славой. Никто не расследовал это дело. Даже Ши По не знает всей правды. Она думает, что я защищал своего отца, выполняя свой сыновний долг, и поэтому убил варвара.

Его тело скорчилось от боли.

– Мои родственники считают, что все на том и закончилось. Варвар умер, честь неверной жены осталась незапятнанной, сын подтвердил верность своему отцу.

– Все, кроме тебя, – прошептала Лидия. – Ты знал, да и сейчас знаешь, что все это не должно было так закончиться, что все это неправильно.

Он не ответил Лидии и только сильнее прижал ее к себе.

– С тех пор они постоянно являются мне, – прошептал Ру Шань, – моя мать вместе со своим капитаном. Их призраки преследуют меня.

Лидия поцеловала его в лоб.

– Никаких призраков не существует, Ру Шань. Есть лишь чувство вины и страдания.

Он поднял на нее глаза, на его губах играла болезненная улыбка.

– В Китае призраки существуют реально, моя дорогая Лидия. Родители, с которыми плохо обращались, любовники, чувства которых растоптали, даже загубленные дети – все они мучают тех, кто причинил им зло. Как иначе им еще отомстить?

• Предыдущая
• 66/71
• Следующая