Белая тигрица - Ли Джейд - Страница 3

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая

Китаянка улыбнулась и, не ответив ей, повернулась к своему дородному спутнику.

– Чай! – властно приказала она, и тот, поклонившись, поспешно вышел из гостиной, чтобы выполнить приказ.

– Но...

– Не спорьте, – шепотом прервал ее капитан, – этим вы только оскорбите ее. Просто выпейте чаю, мисс Смит.

– Но Макс... – голос Лидии замер, когда она поняла, что ей, наверное, придется ждать долгие часы, прежде чем она увидит своего возлюбленного. Он, очевидно, на работе и вернется домой только вечером, а ей остается терпеливо ждать его возвращения, проявляя предельную вежливость, чтобы понравиться хозяйке. Изображая наигранную радость, Лидия повернулась к женщине и улыбнулась.

– Конечно, я с удовольствием выпила бы чаю, – солгала она, принимаясь развязывать ленты своей шляпки.

Китаянка указала ей на маленький квадратный столик, один из многих в этой комнате, и девушка села, стараясь унять тревогу. На самом деле ей хотелось быстрее оказаться в комнатах Макса, несомненно обставленных в приличном стиле. Она повернулась к капитану, чтобы задать ему вопрос.

Но его не было рядом. Она лишь успела заметить, как он выходил на улицу.

– Капитан! – позвала его Лидия. Затем она вспомнила о своем чемодане и подумала, что он, наверное, вышел, чтобы внести сюда ее багаж.

– Сядьте, отдохните, – сказала хозяйка, отвлекая ее внимание от поспешного ухода капитана. – Выпейте чаю, – продолжала она. Ее голос был более глубоким, чем ожидала Лидия.

Первым делом, подумала девушка, во время пребывания в Шанхае ей нужно изучить китайский язык, чтобы по возможности избегать всяких недоразумений. Мужчина внес чайник и круглый поднос. Пока он медленно ставил поднос, Лидия взглянула на китайские чашки для чая. Они были маленькие и круглые, и у них отсутствовали ручки. Опять-таки они были украшены позолотой. «Чтобы сочетаться с окружающей обстановкой», – решила Лидия.

Пока она рассматривала вычурный узор с изображением лотоса, хозяйка нагнулась и налила чай.

– Пейте, пейте, – настойчиво предлагала китаянка. Лидия нахмурилась. Женщина склонилась над ней, указывая на чашки. Но на подносе было несколько чашек.

– Вы не присоединитесь ко мне? – спросила девушка, посмотрев на хозяйку, и сделала приглашающий жест рукой, чтобы женщина села.

– Нет, нет, – улыбаясь, отказалась та, однако ее глаза оставались холодными. – Вы пейте, пейте.

Лидия, не зная, как вести себя, взяла чашку. Заглянув туда, она увидела, что в чашке плавают листья чая. Она улыбнулась, чувствуя умиление. Да, эти китайцы заваривают чай совсем не так, как Англии, где заварку обязательно процеживают. Максвелл сочинил целое письмо о недостатках китайского чая.

Ничего страшного, подумала она, если вся нация пьет чай вместе с заваркой, то и ей эти листья не принесут вреда. Лидия сделала первый глоток, с любопытством ожидая ощущение вкуса настоящего китайского чая. Напиток, которым ее угощали, имел более горький вкус по сравнению с тем, к которому она привыкла в Англии. К тому же в нем присутствовал оттенок тошнотворной сладости, как будто китаянка пыталась приготовить чай по-английски, но не смогла.

Лидия отставила чашку, пытаясь понять вкус чая. Но как только она это сделала, женщина тут же встала рядом с ней, буквально заставляя Лидию снова сделать глоток.

– Нет, нет, пейте. Допивайте чай, – настаивала она. Лидия допила. Ей не оставалось ничего другого, потому что она не хотела показаться невежливой гостьей. Она удивилась, что не пролила его, и подумала, что, возможно, это китайский обычай – выпивать всю чашку залпом. Возможно, она обсудит с Максвеллом свой опыт чаепития по-китайски, когда тот вернется, и они вместе посмеются над ее невежеством. Или же над чрезмерной настойчивостью хозяйки.

О, ей так много нужно было рассказать ему! Когда же он придет?

Поставив чашку на столик, Лидия взглянула на хозяйку.

– Пожалуйста, не могли бы вы сказать мне, где работает Максвелл? Я бы пошла к нему туда.

Но та не слушала. Она вновь наполнила чашку и почти насильно вставила ее в руку Лидии.

– О нет, благодарю. – Лидия протянула руку, чтобы остановить ее, но хозяйка не позволила. Холодно, даже жестко она произнесла:

– Пейте!

– Пожалуйста...

– Пейте!

Голос женщины стал пронзительным, и Лидия сделала так, как ей приказывали, выпив вторую чашку до дна. Больше она не собиралась пить: сначала пусть ответят на ее вопросы. Поставив чашку с непонятным усилием, она сердито взглянула на хозяйку.

– Максвелл Сеид...

– Да, да, – сказала женщина, снова подливая чай. Лидия рассердилась. Она произнесла не так, как надо.

– Максвелл Сл... Слейд... Где он работает? Работает... Где Макс работает? – Еле ворочая языком, она с трудом произносила знакомые слова. Тем временем китаянка говорила что-то на ломаном английском языке.

– Ваш мужчина скоро придет. А сейчас пейте. – Она опять нагнулась над Лидией, подсовывая ей чашку с чаем.

Но Лидия уже достаточно выпила для одного дня. Она отвернулась от китаянки, решив встать из-за стола. Мужчина подошел к ней с другой стороны, но Лидия не обращала на него внимания. Она сожалела, что ей приходилось проявлять грубость по отношению к своей новой хозяйке – первой китаянке, с которой ей удалось поговорить, – но это было неизбежно. Она отказывалась пить этот отвратительный чай.

Неожиданно Лидия почувствовала, что с ее ногами что-то произошло. Они сделались ватными и отказывались держать ее. Когда Лидия встала, то с удивлением заметила, что ноги не слушаются ее и она вновь медленно опускается в кресло. Ей показалось, что голова стала тяжелой и теперь бессильно болтается на шее.

– Что все это значит? – спросила она у женщины или, точнее, попыталась спросить, потому что ее язык онемел. Вместо этого прозвучало лишь: – Что-о-о?

Затем она потеряла сознание.

Чэнь Ру Шань скривил губы, уловив в воздухе сильный запах опиума, наполнявший Сад ароматных цветов. Здесь он был не так крепок, как в отделении более низкого класса, но его тошнотворный сладкий аромат отчетливо выделялся среди других запахов. Кроме него Ру Шань различил духи «цветов», запах табака, исходивший от мужчин, которые пришли полюбоваться на «цветы», а также резкий спертый дух, сущность ян, исходивший от тех, кто хотел большего.

В целом Ру Шань находил этот сад настолько же отталкивающим, как и подобные заведения в трущобах Шанхая, поэтому он круто повернулся на каблуках, чтобы уйти. Но сопровождавшая его женщина остановилась, ухватившись своей маленькой белой рукой за рукав его сорочки.

– Чтобы поймать тигренка, нужно войти в логово тигра, – сказала она нараспев.

– Мне сегодня не нужен тигренок, Ши По. И я с трудом выношу этот... – Какими словами можно было описать то, во что превратился Китай? – Этот разврат.

Она обворожительно улыбнулась ему. Красоту этой женщины нельзя было скрыть даже вуалью, затенявшей ее лицо.

– Разве до сегодняшнего дня я давала тебе неверные советы, направляя тебя? Доверься мне еще немного, Ру Шань, и все прояснится.

Прежде чем он успел ответить, хозяйка Сада уже направлялась к ним в сопровождении своего помощника, неопрятного увальня.

– Приветствую вас, приветствую вас. Чем могу услужить таким важным гостям? – спросила она, низко и почтительно кланяясь.

Ру Шань едва сдерживал себя, чтобы не нагрубить ей. Он испытывал непреодолимое желание сказать владелице притона, что она должна бросить это презренное занятие, дать свободу несчастным «цветам» и посвятить свою жизнь аскетическому размышлению. Но Ру Шань знал, что его сарказм не достигнет цели. Он лишь усилит в нем раздражение и досаду. Поэтому он промолчал, зная, что Ши По, несмотря ни на что, будет вести свою игру. В конце концов, это она была его наставницей, а он ее учеником. Ру Шань насупился, бросая мрачные взгляды на хозяйку Сада. Его натуре претило все, что он здесь видел.

Ши По смотрела вокруг с видом презрительного превосходства, которым она была обязана богатству своего мужа.

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая