Неизвестные приключения Шерлока Холмса - Карр Джон Диксон - Страница 4

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая

— А, это вы Уотсон. Я надеялся увидеть мисс Форсайт Она что-то запаздывает.

— Святые небеса, Холмс! Если эти мерзавцы причинили нашей молодой леди хоть какой-то вред, клянусь, я привлеку их за это к ответу!

— Мерзавцы?

— Я имею в виду Чарльза Хендона и, как ни прискорбно для меня так отзываться о даме, леди Майо тоже.

Суровые и чуть напряженные черты лица моего друга сразу смягчились.

— Старый добрый Уотсон! — сказал он. — Человек, который всегда готов прийти на помощь попавшей в беду красавице. Однако должен заметить, что в голове у вас по-прежнему полнейшая путаница в том, что касается этого дела.

— Из чего мне следует заключить, — отозвался я с достоинством, — что ваша собственная миссия в Европе увенчалась полнейшим успехом?

— Тише, Уотсон! Прошу прощения за слова, сказанные под воздействием моего несколько нервного состояния. Нет, мою поездку успешной назвать нельзя. У меня были все основания сделать ее целью некий европейский город, название которого вам не составит труда угадать. Я отправился туда и вернулся, как полагаю, в рекордно короткое время.

— И что же?

— Вели… То есть, я хотел сказать, мистер Хендон очень сильно испуган. Но страх не лишил его остатков сообразительности. Он поспешил покинуть Швейцарию, как только понял, что фальшивое письмо было приманкой, чтобы заманить его в ловушку. Но с тех пор я потерял его. Где он сейчас? И, будьте так добры, объясните, почему вы считаете его негодяем?

— Я, вероятно, погорячился, отозвавшись так о нем. Но должен признаться, помимо моей воли он вызывает во мне антипатию.

— По какой же причине?

— В состоянии экзальтации некоторое отступление от хороших манер можно считать допустимым. Но он зашел слишком далеко! Он устраивает скандалы на публике. Он, как это принято на континенте, обращается к английской леди «мадам» вместо более уместного «мэм». Холмс, во всех своих проявлениях он ведет себя совершенно не как англичанин!

Мой друг посмотрел на меня несколько странным взглядом, словно мои слова удивили его, но как только он собрался мне ответить, с улицы донесся грохот подъехавшего к нашему дому четырехколесного экипажа. Менее чем через минуту перед нами стояла Селия Форсайт, за спиной которой маячил низкорослый и грубоватый с виду мужчина в котелке с загнутыми полями. По его бакенбардам, напоминавшим расширяющиеся книзу бараньи отбивные, я заключил, что это и есть слуга по фамилии Треплей.

Щеки мисс Форсайт раскраснелись от холода. На ней было полупальто из меха, а руки она прятала в изящной муфте.

— Мистер Холмс! — начала она без всяких предисловий — Чарльз сейчас в Англии!

— Как я уже и начал предполагать. И где?

— В Грокстон-Лоу-Холле. Я хотела отправить вам телеграмму об этом еще вчера, но леди Майо строжайше запретила мне это делать.

— Большого же дурака я свалял! — сердито сказал Холмс, стукнув кулаком по столу. — Вы ведь говорили, что это весьма уединенное место. Будьте любезны, Уотсон, достаньте с полки крупномасштабную карту Суррея. Спасибо! — его тон становился все более и более резким. — Вот это что такое? А это?

— Друг мой, — попытался вразумить его я, — неужели вы видите некие зловещие признаки на этой карте?

— Обширные открытые пространства, поля, леса. А ближайшая к Грокстон-Лоу-Холлу железнодорожная станция более чем в трех милях езды! — Холмс издал звук, похожий на стон. — Ах, мисс Форсайт, что же вы натворили!

Юная леди невольно отшатнулась в удивлении.

— Вы считаете, я что-то натворила? — воскликнула она. — Не могли бы вы в таком случае пояснить, в чем моя вина. Все эти тайны и загадки, кажется, окончательно лишили меня способности мыслить здраво. А Чарльз и леди Майо дружно хранят молчание.

— Они вам ничего не объяснили?

— Абсолютно ничего! — Она кивком головы указала на слугу. — Чарльз послал Треплея в Лондон, чтобы он лично доставил некое письмо, с содержимым которого мне не дозволено было ознакомиться.

— Прошу прощения, мисс, — сказал маленький человечек с грубоватой почтительностью, — но таков был полученный мною приказ.

Только теперь мне бросилось в глаза, что Треплей, одетый скорее как конюх, нежели слуга, крепко прижимал к себе конверт, словно опасался, что его могут вырвать из его рук. Его маловыразительные глаза, обрамленные густыми бакенбардами, медленно изучали комнату. Шерлок Холмс подошел к нему.

— Сделайте одолжение, милейший, покажите мне конверт, — попросил он.

По моему давнему наблюдению, чем человек глупее, тем преданнее выходит из него слуга. Во взоре Треплея блеснула искорка фанатизма.

— При всем уважении, сэр, я не могу этого сделать. Мне надлежит в точности исполнить указания хозяина, что бы ни случилось!

— Вот что я вам скажу, дружище. На колебания у нас нет времени. Мне не нужно знать содержание письма. Дайте мне только взглянуть, кому оно адресовано и какой печатью скреплено сзади. И поторопитесь! От этого может зависеть жизнь вашего хозяина!

Треплей по-прежнему стоял в нерешительности. Потом облизнул губы и осторожно, все еще крепко держа конверт за угол, протянул его вперед, явно не собираясь выпускать из рук. Холмс присвистнул.

— Вот как! — сказал он. — Получатель письма — не кто иной, как сам сэр Чарльз Уоррен, верховный полицейский комиссар. А теперь печать. А! Так я и думал. Вам было поручено доставить это письмо незамедлительно?

— Да, мистер Холмс.

— Тогда отправляйтесь скорее по этому адресу. Но не на экипаже. Он необходим нам самим.

Он не произнес ни слова, пока шаги Треплея не затихли у подножия лестницы. Тем не менее было заметно, что им овладело столь знакомое мне лихорадочное возбуждение.

— А теперь, Уотсон, вам лучше взглянуть на расписание поездов. Кстати, вы вооружены?

— При мне моя трость.

— Боюсь, в данном случае этого может оказаться недостаточно, — он выдвинул левый ящик своего письменного стола. — Сделайте одолжение, положите в карман вашего пальто вот это. «Уэбли» калибра А.320 с патронами «элей» номер два.

Увидев отблеск света на стволе револьвера, Селия Форсайт издала вскрик и оперлась на каминную полку, чтобы удержаться на ногах.

— Мистер Холмс! — начала она, но потом, как мне показалось, передумала возражать. — Поезда до станции Грокстон ходят часто, а она, как вы верно отметили, в трех милях от усадьбы Холл. Вообще очередной поезд в ту сторону отправляется через двадцать минут.

— Превосходно!

— Но нам не следует спешить на него.

— Почему же, мэм?

— У меня просто не было времени все вам рассказать, но леди Майо решила теперь обратиться к вам за помощью лично. Мне удалось убедить ее в этом только сегодня днем. Она распорядилась, чтобы мы втроем воспользовались поездом, который отходит в 10.25 вечера. То есть самым последним. Она лично приедет нас встречать в экипаже. — Мисс Форсайт закусила губу. — Несмотря на всю свою доброту, леди Майо — женщина властная. И потому мы должны непременно прибыть именно этим поездом!

В итоге мы чуть не опоздали даже на него. Забыв о промерзших мостовых и густом скоплении экипажей при скудном синеватом свете дуговых уличных фонарей, мы поспели на вокзал Ватерлоо в самый последний момент.

И вот поезд вырвался на простор за пределами города, но с каждым оборотом вагонных колес атмосфера в нашем затемненном купе, казалось, становилась все более гнетущей. Холмс сидел молча, чуть склонившись вперед. Я мог ясно различать его ястребиный профиль под чуть сбитым набок кепи, четко вырисовывавшийся на фоне окна, сквозь которое пробивался холодный свет полной луны. Ближе к половине двенадцатого ночи мы сошли на небольшом полустанке, жители деревушки которого уже, видимо, погрузились в сон.

Не было заметно ни малейшего движения. Не слышался даже лай собак. Но у станционного здания стояло открытое ландо, от которого не доносилось даже легкого позвякивания лошадиной сбруи. На козлах сидел кучер, столь же неподвижный, как и миниатюрная пожилая леди, откинувшаяся на подушки заднего сиденья ландо и бесстрастно взиравшая на наше приближение.

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая