Разборки олимпийского уровня - Леженда Валентин - Страница 44
- Предыдущая
- 44/63
- Следующая
И, произнеся “три”, он проворно выскочил из вольера.
— Ты кто? — удивленно спросил циклоп, увидев человека.
Одиссей дурашливо поклонился.
— Тебя как зовут? — снова спросил великан.
— Меня зовут Ядурак, — ответил хитроумный царь Итаки. — И это я нагадил в твой горшок.
— Ах ты! — яростно взревел циклоп, воинственно растопырив руки, после чего с топотом погнался за вылетевшим из пещеры Одиссеем.
— Нет, во дает, — заржал Аякс, пихая локтем в бок жевавшего рядом травку барана. — Не, Парис, ты это видел?
Баран в ответ жалобно заблеял…
Запыхавшийся, в мокрой насквозь одежде, Одиссей приковылял в пещеру где-то минут через пятнадцать.
— Вылезайте, мужики! — крикнул он грекам. — Айда к кораблю.
Счастливые герои выбежали из вольера.
— Как тебе это удалось? — закричал Агамемнон, хлопая царя Итаки по спине.
— Что удалось? — не понял Одиссей.
— Ну, от великана избавиться.
— А… —Хитроумный грек криво усмехнулся. — Это было очень просто. Я побежал в ту сторону, где валялась его сандалия. Он ее как увидел, обо всем сразу же забыл. Сидит теперь, счастливый, на дороге, примеряет.
— Так, может, то не его сандалия? — предположил Гектор.
— Да какая разница, — махнул рукой Одиссей. — Возвращаемся на корабль.
И греки, весело галдя, беспрепятственно поспешили к морю.
А циклоп, обрадовавшийся, найдя свою блудную сандалию, вдруг вспомнил, как сильно обидел его непонятный коротышка, а посему тут же принялся орать дурным голосом, созывая своих сородичей.
Сородичи, понятное дело, отозвались.
— В чем дело, Полифем? — недовольно спросили они. — Ты снова напился?
— Я трезв, — гневно отвечал им циклоп, — как стеклышко.
— Тогда мы тебя не понимаем, — ответили сородичи. — Чего ты орешь?
— И действительно, чего? — Полифем в растерянности заозирался. — А, вспомнил… мне нанес оскорбление один смертный. Он сожрал весь мой сыр, выпил все мое вино и нагадил в мой горшок.
— Может, это был твой брат Лифомил? — предположили остальные циклопы. — Думаем, что простому смертному не проделать все те чудеса, которые ты нам только что описал.
— Нет, — твердо заявил великан, — это был смертный, человек.
— Ну и как же его зовут? — ехидно поинтересовались сородичи.
— Ядурак, — ответил Полифем.
— Ну, мы в этом в принципе и не сомневались, — сказали остальные циклопы. — Не пей больше, братец, а то пожалуемся твоему папаше Посейдону, и он тебе мозги быстро вправит.
— Ядурак, — в отчаянии закричал Полифем, — его звали Ядурак.
Но сородичи, приглушенно посмеиваясь и качая головами, уже расходились.
Полифем задумался.
— Пойду-ка я набью морду Лифомилу, — вслух сказал он, — так, на всякий случай.
И циклоп решительно потопал в глубь острова.
Как раз именно в этот момент к острову циклопов подплывал Телемах со своими друзьями.
Горячо спорившие великаны выглядели на фоне серых скал весьма колоритно.
— Э нет, — сказал Телемах. — Сушите весла, братцы.
И корабль послушно остановился.
Великаны на острове продолжали спорить, и земля под ними содрогалась.
— Похоже, мы снова опоздали, — сказал Телемах, задумчиво рассматривая возбужденно размахивавших руками циклопов. — Мой отец здесь уже побывал.
— И, похоже, побывал только что, — добавил Па-ламед, указывая рукой на корабль вдалеке.
— Гребцы, — закричал Телемах, — поворот на девяносто градусов и полный вперед!
— Думаю, при определенном стечении обстоятельств мы их догоним, — сказал один из матросов, слюнявя палец, дабы проверить ветер.
Корабль Телемаха развернулся и стремительно двинулся вслед за судном на горизонте.
— Быстрее, быстрее, — подбадривал гребцов Телемах, — если догоним, каждому по три золотых.
— Гей, гей, гей, — запели гребцы, — чужих весел не жалей…
— Сатаровы дети, — выругался Телемах, поворачиваясь к Паламеду. — Слушай, где ты этих болванов нанял?
— Да в Итаке, — пожал плечами Паламед, — вместе с кораблем. Они как раз в порт вошли. За полцены согласились покатать нас по Понту. У них, мол, на судне благотворительная акция в честь завершения Троянской войны. Пятидесятипроцентная скидка.
— Угу, — буркнул Телемах, с подозрением посматривая на черный флаг с белым черепом, развевавшийся на мачте нанятого им судна.
Ох не нравился ему этот флаг. Ох и не нравился…
Непонятно, правда, чем?
Может быть, тем, что оскал у черепа уж больно напоминал одного из женихов Пенелопы… этого, Антиноя. Возможно.
— Пираты, — истерично закричал Парис, после чего грохнулся в обморок.
— Где? — Аякс ошарашенно закрутил головой.
— На хвосте, — ответил Одиссей, поставив над глазами ладонь козырьком, чтобы не слепило солнце.
— Что будем делать? — спросил Агамемнон, тоже вглядываясь в стремительно настигавшее их судно.
— Драться! — кровожадно взревел Аякс и, скорчив воинственную рожу, взмахнул над головой здоровой шипастой дубиной, найденной им в трюме 'корабля.
— Ну, это мы всегда успеем, — хитро протянул Одиссей. — Разумнее всего, думаю, стычки избежать. Наш корабль намного маневреннее, да и гребцов у нас больше.
— Греческий огонь, — продолжал утробно реветь Аякс. — Дайте мне греческий огонь!
Гектор молча сунул под нос герою чашу с вином.
Аякс жадно припал к ней губами, выдул всю и, громко икнув, без чувств повалился на палубу корабля.
— Гребцы! — крикнул Одиссей, на глаз прикидывая расстояние до пиратского судна. — Темп “Страстный танец жриц Афины”. Полный вперед!
Через пять минут и идиоту (Аяксу. — Авт.) стало ясно, что у пиратского корабля нет никаких шансов догнать быстроходное судно Одиссея.
Абсолютно никаких шансов…
— Слушайте, по-моему, это Эрот, — радостно сообщил Дионису Асклепий. — Хотя нет, нет…
Дионис с Гермесом уныло переглянулись.
Дружно вздохнули.
Посмотрев в сторону врачевателя, Гермес медленно покрутил пальцем у виска. Дионис кивнул, всецело с ним соглашаясь.
— Не Эрот, — тихо забубнил Асклепий, перебирая позвякивавшие пробирки, — а жаль…
Глава
6ОДИССЕЙ НА ОСТРОВЕ ВОЛШЕБНИЦЫ КИРКИ
Одиссей сидел на носу своего корабля и меланхолично плевал в море.
Настроение у хитроумного царя Итаки было самое мрачное, единственное, чего ему хотелось, так это выбросить за борт проклятый прибор с усами, изготовленный Гефестом не иначе как по большой пьянке.
Достали Одиссея его приключения, жуть как достали. Он уже сильно жалел, что вообще ввязался в эту авантюру, заключив с богами совершенно идиотский договор.
Ну оно и понятно. Им, бессмертным, плевать, даже если он, Одиссей, будет скитаться в поисках неизвестно чего до самой своей старости. А там и обещанное богами золото ему будет ни к чему, разве что на фамильный склеп пороскошней из красного мрамора размером с гигантскую пирамиду, как у египетских фараонов. Говорили, что те придурки начинали их строить на следующий день после восшествия на трон. Видно, не верили сатировы дети в плохие приметы. Это ж надо, гробницу себе еще при жизни грохать?! Как постоянное напоминание: все суетно — пирамиды вечны.
Мерзко было на душе у царя Итаки, словно там кот нагадил.
Высоко в небе парил на спине огромной стальной птицы загорелый, как эфиоп, Дедал. Вез к закату полуденное солнце. Все менялось и на земле, и на небе, будто Греция стояла на некоем решающем рубеже, отделявшем ее не то от большой катастрофы, не то от колоссальной пьянки, что по сути одно и то же.
Поплыви туда — не знаю куда. Отыщи то — не знаю что. Вот как думал о своей миссии скучавший по дому Одиссей, но, вспомнив о страстной жене Пенелопе, царь Итаки содрогнулся. Нет уж, лучше подольше по Понту поплавать, чем вернуться к ненаглядной благоверной, которая так достала Одиссея своей неуемной страстью за первый год их совместной жизни, что тот специально большой дворец в Итаке выстроил, дабы было где по ночам прятаться от любвеобильной женушки.
- Предыдущая
- 44/63
- Следующая