Бессмертные герои - Леженда Валентин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/55
• Следующая

— Ну так уж и быть, сейчас я продемонстрирую вам страхолюдину, цапнувшую меня за пятку!

И с этими словами герой принялся развязывать свой мешок.

— Нет, постой! — закричал опытный престарелый кормчий. — Не делай этого!

— Но почему?!

— Разве ты не слышал об ужасном проклятии?

— Нет, — честно признался Персей. Моряки в замешательстве переглянулись.

— Странно, — проговорил кормчий, — ты пошел убивать Горгону, ничего не зная о ее волшебной силе?

— Какой еще силе?

— Тот, кто увидит голову Медузы, мгновенно обратится в камень, — жутким голосом прокаркал старик, и все, кто был на палубе, за исключением Персея, зябко поежились.

— Так вот оно что! — воскликнул герой, вспоминая странные каменные фигуры. — А я-то думал, что за статуи у пещеры стоят? Так это окаменевшие люди?

— Именно!

— Но ведь… секундочку… выйдя из логова Медузы, я внимательно рассмотрел ее голову и, как видите, жив-здоров!

Кормчий важно кивнул:

— В этом нет ничего удивительного. Скажи нам, Персей, насколько ты суеверен?

— Это как?

— Веришь ли ты в пьющих кровь оборотней, в ужасных людоедов и в… мм… снежных людей?

— Нет, конечно! — весело рассмеялся герой. — Надо же, что по пьяни некоторые сочиняют!

— А вот мы верим! — хмуро добавил кормчий, не разделяя веселья Персея.

— Во что верите? — переспросил герой, понимая, что матросы с ним говорят вполне серьезно.

— В огнедышащих исполинов… — стали выкрикивать моряки, — в ужасного кракена и в двухголовых разбойников…

— Каких разбойников? — опешил герой.

— Сумасшедших! — раздраженно выкрикнули из толпы.

— М-да, — хмыкнул Персей, пожимая плечами, — значит, я не суеверный.

— Это тебя и спасло! — добавил кормчий, и голова Медузы так и осталась в мешке.

Герой спустился в свою каюту и, плюхнувшись в подвешенный к потолку гамак, сильно задумался.

Перспективы открывались просто невероятные. Во-первых, ему на фиг теперь нужно было оружие. Меч, стрелы, дубина — это все для дураков. Зачем они ему, когда в заплечном мешке у него имеется чудесная волшебная голова. Правда, ужасный трофей следовало еще испытать. Мало там чего пьяная матросня ему наговорила! Но предстоящие испытания не проблема.

Во-вторых, Персей теперь без каких-либо препятствий мог спокойно стать величайшим в Аттике скульптором. О, какие он создаст скульптуры, настоящие шедевры греческого зодчества! Равных Персею не будет. Однако тут же возникала немаловажная проблема, а именно: заказчики. Хотя…

«Буду брать деньги вперед, — легко разрешил это противоречие герой. — Затем приглашу позировать и покажу заказчику голову!»

Просто грандиозные перспективы!

Но перспективы перспективами, а вот провести испытания следовало как можно скорее или, лучше, немедленно.

Персей встал со скамьи и, прихватив с собой мешок, воровато выбрался на палубу, наметанным глазом выбирая жертву важнейшего эксперимента.

Превратить в будущее произведение искусства герой решил корабельного кашевара, который, судя по той мутной бурде, что он ежедневно приносил Персею в каюту, вознамерился героя отравить. Как команда корабля терпела этого изувера, оставалось загадкой.

Экспериментатор затаился на корме корабля, спрятавшись за скелетом убиенного в незапамятные времена кита, так и не выброшенного за ненадобностью в море. У матросов все никак руки не доходили.

Кашевар появился на корме где-то через полчаса. С ведром помоев в руках этот подозрительный грек не спеша приблизился к правому борту, намериваясь вылить содержимое ведра в море.

Персей быстренько зыркнул по сторонам, нет ли где свидетелей, но таковых, к счастью, не нашлось. Ну, если не считать свидетелем сидевшего на мачте любимого попугая кормчего. Попугай по кличке Попо меланхолично чистил перья, с большим неодобрением косясь на прячущегося внизу героя.

— Заложит, сволочь! — сквозь зубы зло процедил экспериментатор, но отступать от задуманного было поздно.

Проигнорировав наглую птицу, Персей выскочил из своего укрытия и, выхватив из мешка голову Медузы, тихо окликнул кашевара:

— Эй, дядя!

Кашевар дернулся, как эпилептик и, резко обернувшись, ошалело уставился на черепушку Горгоны.

— Эт-т-то чт-т-то? — нервно спросил он. — Голова Медузы?!

— Ага! — улыбнувшись, подтвердил Персей.

ХЛОП!

Вместо живого эллина на корме застыла (в довольно нелепой позе) искусно вытесанная каменная статуя.

Нервно захихикав, герой осторожно подошел к изваянию. Заглянул в каменное ведро, потрогал мраморные сосульки бакенбардов.

— Великолепно!

Удовлетворенно полюбовавшись проделанной работой, Персей спрятал голову монстра обратно в мешок и, достав из ножен меч, выцарапал на колене статуи:

«Водолей. Скульптор Персей с Аргоса».

Затем герой снова воровато огляделся и, поднатужившись, спихнул изваяние в море.

Впоследствии великолепная работа героя-скульптора оказалась во дворце владыки морей Посейдона, где стояла рядышком с такими известными изваяниями, как «Пьяный Зевс дремлет после обеда» и «Влюбленный Аид с букетом асфоделов». Хоть и посмертно, но кашевар с корабля Персея удостоился великой чести.

Возвращаясь в трюм, весело посвистывающий герой внезапно обо что-то споткнулся, больно ударив ногу.

Громко выругавшись, Персей гневно осмотрел палубу. Прямо у его ног валялся крупный каменный попугай с удивленно открытым клювиком.

— Попо, дружище, неужели это ты?! — ошеломленно проговорил герой, поднимая фигурку.

Никаких сомнений быть не могло. В руках Персей держал каменную копию (копию?) любимого попугая кормчего.

«Видно, тоже попался суеверный», — мрачно подумал начинающий скульптор, выкидывая фигурку в море.

Птичку было жалко.

Однако возвращаться на остров Сериф Персей не спешил. Конечно, ему было интересно, как там его мать уживается с придурком царем. Да и на свадьбе не удалось побывать, что тоже было немного обидно. Слишком уж поспешил нетерпеливый герой покинуть остров, стремясь совершить свой первый подвиг.

Ну да сатир с ним.

На обратном пути на корабле закончились запасы пресной воды, да и с провизией было неважно, хотя после странного исчезновения кашевара рацион команды значительно улучшился, ибо готовить стал старый бывалый кормчий.

Принял Персей решение высадиться на ближайший берег, дабы пополнить запасы воды и провианта.

Изменили курс.

Смотровой на мачте узрел сушу, и через несколько часов десять моряков во главе с Персеем высадились на незнакомый унылый берег.

— Идемте, обойдем вон те скалы! — зычно скомандовал герой, поправляя за спиной мешок со своим мощнейшим оружием. — Чует мое сердце, там мы найдем все, что нам необходимо.

Так и поступили.

Персей как в воду глядел. Живописные зеленые пастбища открылись взору путешественников; там мирно гуляли великолепные стада овец, быков и коров.

— Хватайте, братцы, все, что бегает на четырех ногах! — весело бросил своим спутникам беззаботный герой.

— Но позволь, господин… — подал голос один из моряков, — разве мудро ты поступаешь, не зная, что это за владения и кому принадлежат великолепные стада, гуляющие по живописной долине?

— А не один хрен? — раздраженно спросил Персеи. — Греческий герой везде дома! Давайте ловите вон ту корову в яблоках!

Ничего не поделаешь, приказ героя — закон.

Однако в словах осторожного моряка был определенный смысл, и Персей все-таки решил наведаться к местному правителю.

Оставив спутников, гоняющихся в зеленой долине за прыткой коровой, герой отправился на поиски мраморного дворца, где, по идее, должен был проживать местечковый царек.

Но не знал, не ведал Персей, что угодил он аккурат во владения сына титана Япета (брата самого Прометея!) царя Атаса.

Царь Атас был совершенно феноменальным жлобом, или, если выражаться несколько мягче, скрягой. Говаривали, что он даже с собственными волосами не мог расстаться, когда личный брадобрей ему бороду стриг. Все волоски тщательно собирались в особый мешочек. Потом, когда волос накапливалось достаточно много, царь набивал ими подушки и толкал их с общегреческого аукциона античных раритетов в Афинах, утверждая, что подушки волшебные, способствуют произрастанию густой шевелюры.

• Предыдущая
• 41/55
• Следующая