Следопыт, или На берегах Онтарио(изд.1978) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 60
- Предыдущая
- 60/115
- Следующая
– Нет, нет, речь совсем не о том! Мэйбл хотя и женщина, но рассудительна и умеет молчать. Я от нее ни слова не слыхал о том, что произошло на «Резвом». А всетаки, я думаю, ей бы очень хотелось, чтобы Джаспера– Пресную Воду вернули на прежнее место и на куттере все пошло бы постарому. Это понятно. Такова человеческая натура!
– Да уж, не иначе! Оно и видно, что Мэйбл девица, и вдобавок из семьи Дунхемов. Первый встречный для нее лучше родного дяди, а всякий проходимец знает больше, нежели старый моряк! Такова человеческая натура, мастер Следопыт! А я не такой человек, черт возьми, чтобы хоть на дюйм отклониться вправо или влево от намеченного курса изза причуд дерзкой девчонки двадцати лет от роду! Или даже тех… – тут Кэп слегка понизил голос, – или даже тех, кто только и умеет, что вытягиваться в струнку на парадах Пятьдесят пятого пехотного его величества полка. Не для того я сорок лет бороздил моря, чтобы здесь, в этой пресной луже, меня учили, что такое человеческая натура!.. Ну и упорный же ураган! Дует так, будто сам Борей раздувает мехи… Но что это там такое, с подветренной стороны? – Моряк даже потер глаза от удивления. – Берег! Это так же верно, как то, что меня зовут Кэпом. Берег, берег, да еще крутой!
Следопыт ответил не сразу. Он следил за выражением лица собеседника, качая головой и не скрывая тревоги.
– Берег! Это так же верно, как то, что мы– на «Резвом»,– повторил Кэп, – берег под ветром, без малого в одной миле от нас, да еще со здоровенной грядой бурунов,какой, пожалуй, не встретишь на всем побережье ЛонгАйленда?!
[?Лонг-Айленд — остров в Атлантическом океане у северо-восточных берегов США; ныне входит в состав города Нью-Йорк.]
– Ну и как, это утешительно для нас или наоборот? – спросил Следопыт.
– Ээ, утешительно, неутешительно! Ни то, ни другое! Нет, конечно, ничего утешительного в этом нет, но если вы думаете, что неутешительное может обескуражить моряка, то вы очень ошибаетесь. В лесах вас ведь ничто не может обескуражить, не правда ли, любезный друг?
– Как будто нет… нет как будто. Когда опасность велика, я напрягаю все свои способности, чтобы заметить и распознать ее, а затем стараюсь от нее избавиться; иначе мой скальп уже давно сушился бы в вигваме какогонибудь минга. На озере же я не умею отыскивать след, и мой долг подчиняться; но нельзя забывать, что на борту с нами такая девушка, как Мэйбл Дунхем. А вот идет ее отец. Конечно, он и сам беспокоится за свою дочь.
– Мы, кажется, попали в трудное положение, брат,– сказал сержант, присоединившись к ним,– судя по тому, что я понял из разговора двух матросов на баке… они говорят, что наш куттер уже не может добавить ни одного паруса, а ветер так силен, что нас прибьет к берегу не позднее чем через час или два. Или это у них от страха глаза велики, как ты думаешь, а, зять?
Кэп ничего не ответил, он с унылым видом всматривался в берег, потом взглянул в наветренную сторону, и лицо его исказилось от злобы, словно он готов был сам броситься в драку с ветром.
– Что скажешь, брат? Пожалуй, следует послать за Джаспером, – продолжал сержант, – и посоветоваться с ним, как быть дальше. Здесь французов нечего бояться, а при таких обстоятельствах парень еще, может быть, спасет нас от кораблекрушения…
– Вотвот, все зло и происходит от этих проклятых обстоятельств! Ладно, велите позвать молодчика. Да, прикажите его позвать. Бьюсь об заклад, что, ловко задавая ему вопросы, я выужу у него правду.
Не успел еще самонадеянный Кэп дать согласие, как уже послали за Джаспером. Юноша явился немедленно. Весь его вид и выражение лица говорили о том, как он подавлен и унижен, и наблюдавшие за ним Кэп и сержант приписали это тому, что измена его разоблачена. Поднявшись на палубу, Джаспер прежде всего окинул тревожным взглядом местность, чтобы выяснить, где находится куттер. И одного этого взгляда было достаточно, чтобы оценить опасность, грозившую судну. Как и всякий матрос, он сначала поглядел на небо с наветренной стороны, потом обвел глазами горизонт и остановил взор на крутом берегу с другой стороны. И ему сразу стало понятно истинное положение «Резвого».
– Я послал за вами, мастер Джаспер,– начал Кэп, стоявший на баке, скрестив на груди руки и раскачиваясь с важным видом, – чтобы получить сведения о гавани, находящейся у нас под ветром. Не хочется думать, что вы так далеко зашли в своей злонамеренности, чтобы пожелать утопить всех нас, а особенно женщин. И я полагаю, вы поступите, как подобает мужчине, и поможете нам отвести куттер на безопасную стоянку, чтобы переждать этот дурацкий шторм.
– Я готов скорее умереть, нежели видеть Мэйбл Дунхем в беде, – серьезно отвечал юноша.
– Я это знал, о, я это знал! – воскликнул Следопыт, ласково похлопывая юношу по плечу. – Этот мальчик верней и надежней компаса, который когдалибо выводил человека на границу или на правильную тропу. Тяжкий грех возводить поклеп на такого парня!
– Гм!.. – пробурчал Кэп.– «Особенно женщин»… Словно им угрожает большая опасность, нежели всем остальным. Впрочем, все это пустяки, молодой человек. Надеюсь, мы поймем друг друга, говоря в открытую, как моряк с моряком. Знаете ли вы какуюнибудь гавань в этой местности у нас под ветром?
– Такой гавани здесь нет. В этом конце озера есть, правда, большая бухта, но никто из нас ее не знает и войти в нее очень трудно.
– А это побережье под ветром? Оно тоже выглядит не очень приветливо.
– Там тянутся непроходимые леса, с одной стороны – до устья Ниагары, а с другой – до Фронтенака. А к северу и западу, говорят, на тысячу миль нет ничего, кроме лесов и прерий.
– И на том спасибо; значит, там нет французов. А много ли в этих местах дикарей?
– Индейцы бродят повсюду, хотя их и немного. Случайно можно столкнуться с индейским отрядом гденибудь на побережье, но иногда они не показываются месяцами.
– Что ж, положимся на наше счастье, может статься, и минуем этих мерзавцев… А теперь поговорим начистоту, мастер Уэстерн: как бы вы поступили сейчас, не будь у вас этой злополучной близости с французами?
– Я гораздо моложе вас и менее опытен, мастер Кэп, – смиренно возразил Джаспер, – смею ли я давать вам советы?
– Да, да, это всем прекрасно известно. В обыкновенных случаях, конечно, не смеете. Но мы имеем дело не с обыкновенным случаем, а с особым обстоятельством. И у этой лужи пресной воды, оказывается, тоже свои капризы; если все это взвесить, то вам дозволено давать советы даже родному отцу. Ваше дело – высказать свое мнение, а мое дело – судить, согласиться мне с ним или нет; уж это мне подскажет мой опыт.
– Я считаю, сэр, что в течение ближайших двух часов куттер должен стать на якорь.
– Как – на якорь! Но не здесь же, на озере?
– Нет, сэр, не здесь, а поближе к берегу.
– Уж не желаете ли вы сказать, мастер Пресная Вода, что можете бросить якорь с подветренного берега в такой шторм?
– Если бы я хотел спасти свое судно, я поступил бы именно так, мастер Кэп!
– Ну, знаете… В этой пресной воде наверняка черти водятся! Но вот что я вам скажу, молодой человек: сорок один год я плаваю по морям, начал еще мальчишкой, но никогда не слыхивал ничего подобного. Я скорей выброшу за борт все якоря вместе с цепями, чем стану отвечать за такое сумасбродство.
– Да, но так мы поступаем на нашем озере, когда нам приходится туго, – сдержанно ответил Джаспер. – Если бы нас получше учили, то смею думать, и мы могли бы найти лучший выход.
– Конечно, нашли бы! Нет, нет, никто не заставит меня пойти на такой грех и забыть все, чему меня учили. Да я не посмею и носу показать в СэндиХук?, соверши я такую глупость! Нуну, пожалуй, даже Следопыт больше смыслит в мореходном деле, нежели вы! Что ж, мастер… как вас там… ступайте обратно вниз.
[?СэндиХук – маяк и крепость у входа в НьюЙоркский залив.]
Джаспер молча поклонился и ушел, но все заметили, что, подойдя к трапу, он замешкался и бросил озабоченный взгляд на горизонт с наветренной стороны я на берег под ветром; потом начал спускаться вниз, и по лицу его видно было, что он сильно встревожен.
- Предыдущая
- 60/115
- Следующая
