Лунный камень - Коллинз Уильям Уилки - Страница 46

• Предыдущая
• 46/118
• Следующая

Тут я почувствовал, что моя карьера зависит от того, что я не промолчу. Быть выставленным перед моей госпожой, в мои старые годы, чем-то вроде домашнего сыщика — это было не под силу моей совести.

— Прошу позволения доложить вам, миледи, — сказал я, — что я никогда сознательно не помогал этому гнусному следствию никаким способом с начала его и до конца и прошу мистера Каффа опровергнуть мои слова, если он посмеет!

Дав, таким образом, волю своим чувствам, я испытал большое облегчение. Миледи оказала мне честь, дружески потрепав меня по плечу. Со справедливым негодованием взглянул я на сыщика, желая узнать, что думает он о подобном свидетельстве. Он бросил на меня кроткий взгляд и, казалось, почувствовал ко мне еще большее расположение, чем прежде.

Миледи предложила ему продолжать его объяснение.

— Я понимаю, — сказала она, — что вы добросовестно употребили все свои старания на пользу того, что считаете моими интересами. Я готова выслушать, что вы скажете далее.

— То, что я скажу далее, — ответил мистер Кафф, — относится к Розанне Спирман. Я узнал молодую женщину, как вы, миледи, может быть, помните, когда она принесла сюда бельевую книгу. До того времени я сомневался, поверила ли мисс Вериндер кому-нибудь свою тайну. Когда я увидел Розанну, я изменил свое мнение. Я стал подозревать, что она причастна к пропаже алмаза. Бедная девушка умерла ужасной смертью, и я не желаю, чтобы вы, миледи, сейчас, когда ее нет на свете, могли подумать, что я был несправедлив и жесток к ней. Если бы это был обыкновенный случай воровства, я стал бы подозревать Розанну не более всей остальной прислуги в доме. Опыт говорит нам, что женщины, бывшие в исправительном доме, когда поступают в услужение и когда с ними обращаются ласково и справедливо, по большей части проявляют искреннее раскаяние и оказываются достойными милостей, которыми их осыпают. Но это не был обыкновенный случай воровства. Это был, по моему мнению, хитро задуманный план с участием самой владелицы алмаза. Имея это в виду, я, весьма естественно, прежде всего вспомнил о Розанне и подумал следующее: удовольствуется мисс Вериндер, — прошу извинения, миледи, — нашим предположением, что Лунный камень просто пропал, или она пойдет еще далее и постарается убедить других в том, что Лунный камень украден? В последнем случае Розанна Спирман — с ее прошлым воровки — была у нее под рукой, как лицо, наиболее способное навести вас, миледи, и меня на ложный след. Возможно ли было, спрашивал я себя, изложить дело против мисс Рэчел и Розанны с более отвратительной точки зрения? Оказывается, было возможно, как вы сейчас увидите! Я имел другую причину подозревать покойницу, — продолжал сыщик, — причину, казавшуюся мне еще убедительнее. Кто мог лучше всех помочь мисс Вериндер тайно получить деньги за алмаз? Розанна Спирман. Ни одна молодая девушка, в положении мисс Вериндер, не смогла бы сама вести такое рискованное дело. Она должна иметь помощницу, а кто более годился для этого, спрашиваю я опять, как не Розанна Спирман? Покойная служанка ваша, миледи, отлично знала свое ремесло, когда была воровкой. Я знаю наверное, что она имела сношения с одним из тех немногих лондонских ростовщиков, которые согласятся дать большие деньги за такую известную драгоценность, как Лунный камень, не задавая неловких вопросов и не настаивая на неловких условиях. Держите все это в уме, миледи; а теперь позвольте мне объяснить, как мои подозрения подтвердились поступками Розанны и какие ясные заключения можно из них вывести…

Вслед за этим он перебрал все поступки Розанны. Вы уже знакомы с этими поступками, так же как и я, и вы поймете, как эти неопровержимые доводы набросили тень на память бедной умершей девушки, доказывая ее причастность к исчезновению алмаза. Даже моя госпожа была испугана его словами. Она ничего не ответила ему, когда он кончил.

Сыщику, кажется, было все равно, отвечают ему или нет. Он продолжал — черт его побери! — с прежней твердостью.

— Изложив все это дело так, как я его понимаю, — сказал он, — мне остается только добавить, миледи, как я намерен действовать дальше. Я вижу два способа довести следствие до успешного завершения. Один из них я считаю наиболее надежным. Другой допускаю только как смелый опыт и ничего более. Вы, миледи, это решите сами. Выберем ли мы надежный способ?

Моя госпожа сделала ему знак поступить, как он хочет, и выбрать самому.

— Благодарю вас, — ответил сыщик. — Мы начнем с достоверного, поскольку ваше сиятельство предоставляете выбор мне. Останется ли мисс Вериндер во Фризинголле или вернется сюда, я намерен в том и в другом случае бдительно наблюдать за всеми ее поступками — за людьми, с которыми она видится, за прогулками верхом или пешком, которые она будет совершать, за письмами, которые она будет получать или писать.

— Далее что? — спросила моя госпожа.

— Далее, — ответил сыщик, — я попрошу вас, миледи, взять в дом на место Розанны Спирман служанкой женщину, привыкшую к тайным следствиям в этом роде, за скромность которой могу поручиться.

— Далее что? — повторила моя госпожа.

— Далее, — продолжал сыщик, — я намерен поручить одному из моих товарищей в Лондоне завязать сношения с тем ростовщиком, который, как я упоминал, был прежде знаком с Розанной Спирман и имя которого и адрес — вы, миледи, можете на меня положиться — были сообщены Розанной мисс Вериндер. Я не отрицаю, что меры, предлагаемые мною, будут стоить денег и потребуют много времени. Но результат их несомненен. Мы очертим кольцо вокруг Лунного камня и будем суживать это кольцо все более и более, до тех пор, пока не найдем Лунный камень в руках мисс Вериндер, если только она вздумает оставить его при себе. Если же долги ее не терпят отлагательства и она решится продать его, у нас будет человек, который захватит Лунный камень тотчас по прибытии его в Лондон.

Слышать подобные предположения в связи с родной ее дочерью было для моей госпожи настолько невыносимо, что она впервые заговорила гневно:

— Считайте, что ваше предложение отвергнуто совершенно, и объясните другой ваш способ довести следствие до конца!

— Другой мой способ, — продолжал сыщик так же непринужденно, как раньше, — состоит в том, чтобы произвести смелый опыт. Мне кажется, я составил себе довольно правильное понятие о характере мисс Вериндер. Она вполне способна — по моему мнению — на смелый обман. Но она слишком горячего и вспыльчивого нрава и не привыкла обманывать, поэтому не умеет лицемерно вести себя и сдерживаться, когда есть поводы к раздражению. Ее чувства все это время неоднократно выходили из-под ее контроля, в то время как ее интересы требовали скрывать их. На эту-то особенность ее характера я и предлагаю воздействовать. Я хочу неожиданно нанести ей сильное потрясение при обстоятельствах, которые живо заденут ее. Проще говоря, я хочу сообщить внезапно мисс Вериндер о смерти Розанны, в надежде, что лучшие ее чувства заставят ее откровенно во всем сознаться. Принимает ли миледи этот способ?

Госпожа моя удивила меня выше всякой меры. Она тотчас ответила:

— Да, принимаю.

— Кабриолет подан, — сказал сыщик. — Позвольте вам пожелать, миледи, доброго утра.

Миледи подняла руку и остановила его в дверях.

— Лучшие чувства моей дочери будут испытаны, как вы предлагаете, — проговорила она, — но я, как мать, требую права произвести это испытание лично. Оставайтесь здесь, а во Фризинголл поеду я сама.

Раз в жизни знаменитый Кафф онемел от изумления, как самый обыкновенный человек.

Моя госпожа позвонила в колокольчик и приказала подать ей непромокаемый плащ. Дождь все еще лил, а карета, как вам известно, отвезла мисс Рэчел во Фризинголл. Я старался уговорить свою госпожу не подвергать себя суровости погоды. Совершенно бесполезно! Я просил позволения ехать с нею и держать над нею зонтик. Она не захотела и слышать об этом. Кабриолет подъехал с грумом.

— Вы можете быть совершенно уверены в том, — сказала она сыщику Каффу в передней, — что я проделаю этот опыт с мисс Вериндер так же смело, как вы могли бы сделать его сами. И я сообщу вам результат или устно, или письменно, прежде чем последний поезд отправится сегодня в Лондон.

• Предыдущая
• 46/118
• Следующая