Отважная охотница - Рид Томас Майн - Страница 52
- Предыдущая
- 52/69
- Следующая
«Скоро они встретятся, — думал я. — Пусть же они обрадуются одновременно!»
Мое сердце обливалось кровью! Мексиканец и не подозревал, какие мучения причинил мне его рассказ.
Уингроув вкратце сообщил мне, как ему удалось остаться в живых. Так же как и я, он был взят в плен без тяжелых ранений. Индейцы, конечно, убили бы его, но вмешалась Су-ва-ни, которая, очевидно, имела какое-то влияние на Кровавую Руку. Она спасла его, но лишь для того, чтобы сделать своим пленником. Девушка отвела его в небольшую рощу недалеко от холма. Напрасно пытался он найти способ ускользнуть от нее. Су-ва-ни всю ночь напролет не спускала с него глаз, и он смог спастись только благодаря смятению, вызванному нашим неожиданным появлением.
Все это молодой охотник рассказал мне в нескольких словах. Мы были уже совсем близко от подножия холма и не только ясно видели Верного Глаза, но даже могли говорить с ним. Но кто бы узнал нашего янки в таком виде? Он был разрисован так же, как недавно я: черное лицо, плечи и руки и белый круг на груди с красным пятном посредине.
— Ах, черт побери! — закричал он, увидев нас издали. — Неужели это вы, капитан? И Уингроув тоже здесь?
— Да, отважный друг. Ваш выстрел спас нас всех троих. Потерпите еще немного, сейчас мы вас освободим.
Спрыгнув с коней, мы торопливо поднялись на холм. Я все еще тревожился о Верном Глазе, но, подойдя к нему, успокоился. Подобно мне, он получил несколько ран, но не опасных для жизни, сто раз находился на волосок от смерти и все-таки остался жив. Его веселость не изменила ему и во время ужасного испытания, и он даже шутил со своими безжалостными мучителями. А теперь, когда опасность миновала, его шутки сыпались непрерывно. Впрочем, нет — иногда он вдруг замолкал, и на его лицо, как и на наши, набегала тень грусти; мы не могли не оплакивать судьбу несчастного ирландца.
— Бедный Патрик! — промолвил Верный Глаз, спускаясь с холма. — Он был самым веселым из всех моих товарищей. Мы должны найти его тело и похоронить по-христиански. Что эти злодеи с ним сделали? Куда они его спрятали?
— Действительно, где оно? — заметил я. — Оно лежало вон там, на равнине. Я сам видел его.
— Да, капитан, и арапахо оскальпировали нашего ирландца. Вчера на закате солнца он лежал как раз на том месте, куда вы указываете. Сейчас его там нет, не было и сегодня утром, иначе я бы его видел. Как вы думаете, что они с ним сделали?
Исчезновение тела чрезвычайно удивило нас всех. Волки не могли его съесть, потому что индейцы всю ночь находились на равнине, и их костры горели совсем близко от того места, где лежал наш несчастный товарищ. Правда, койоты не испугались бы костров, но не могли же они съесть и кости. Мы обошли холм и тщательно осмотрели равнину за ним. Там тоже ничего не было. Да! А река? Холм находился ярдах в пятидесяти от нее. Может быть, индейцы сбросили труп в воду? Мы пошли к реке, правда совершенно не надеясь найти останки несчастного. Ее бурное течение, конечно, давно унесло их.
— А вдруг его выкинуло на берег? — высказал предположение Верный Глаз. — Надо бы его найти и похоронить как следует, капитан. Может быть, попробуем поискать?
Мы пошли по берегу, поросшему ивами. Их стволы склонялись над рекой, а длинные, трепещущие листья касались поверхности воды. Местами они образовывали густые заросли. Пройти к реке можно было, лишь пробравшись через них. Мы вошли в чащу. Уингроув шагал впереди. Я увидел, что он наклонился, словно рассматривая что-то, и вдруг воскликнул:
— Одно из двух: здесь кто-то полз или кого-то тащили… Нет! — добавил он после небольшой паузы. — Его не тащили — он сам полз на четвереньках. Посмотрите! Ясно как божий день, что это след колена, и колена, покрытого сукном. Индеец не мог оставить такой след.
Мы наклонились, чтобы лучше рассмотреть его. Несомненно, это был след человеческого колена. В мягкой почве ясно виднелся рубчатый отпечаток, оставленный, по-видимому, грубой, шерстяной тканью.
— Разрази меня гром, — воскликнул Верный Глаз, — это казенное сукно! Это след Патрика! Да неужто он еще жив?
— Мать пресвятая! Неужели это ты, Верный Глаз! — донесся до нас хриплый шепот. Казалось, он шел из недр земли. Несколько секунд мы стояли, окаменев от изумления.
— Верный Глаз, — продолжал тот же голос, — помогика выбраться отсюда! У меня нет сил влезть по откосу.
— Ей-богу, это Патрик! Где же ты, дружище? Неужели жив?
— Ох! Кажется, еще жив, но только наполовину. И к тому же я почти утопленник. Ну-ка, дай руку и вытащи меня! Сам я двигаться не могу, у меня сломана нога.
Мы все трое бросились к воде и под склонившимися ивами, где течение размыло берег, увидели окровавленную голову нашего оскальпированного товарища! Он сидел по шею в воде. Мы немедленно вытащили беднягу на берег. Действительно, одна его нога была сломана ниже колена, а на теле виднелось несколько ран. Неудивительно, что арапахо сочли его мертвым.
Однако ни одна из ран не была особенно тяжелой, и можно было надеяться, что он поправится. Подняв несчастного со всеми возможными предосторожностями, мы отнесли его к холму.
Арапахо побросали все свои вещи и снаряжение, в том числе одеяла и бизоньи шкуры. Из них мы соорудили мягкое ложе в тени фургона, положили на него нашего товарища и перевязали как умели его раны.
Исчезновение О'Тигга объяснялось просто. Он только притворился мертвым, понимая, что индейцы считают его убитым. Ирландец лежал, боясь сделать малейшее движение, а воины, занятые своими делами, не обращали никакого внимания на его неподвижное тело. Совершенно случайно в беспамятстве он закрыл лицо руками, а затем, придя в сознание и сообразив, что в таком положении ему легче притворяться мертвым, продолжал сохранять ту же позу. Однако сквозь пальцы ему удавалось наблюдать за всем, что происходило на равнине; индейцы же и не подозревали, что он жив!
Положение ирландца было ужасно. Время от времени мимо него проходили, шатаясь, пьяные арапахо, и в любой момент кто-нибудь из них мог проткнуть его копьем, хотя бы просто для того, чтобы еще раз поиздеваться над трупом бледнолицего. Когда наступила ночь и холодный воздух немного восстановил его силы, у него появилась смутная надежда на спасение. Индейцы, сидевшие вокруг костров, по-прежнему не обращали на него внимания, и, когда совсем стемнело, он пополз к реке. Его гнали туда нестерпимые муки жажды; кроме того, он надеялся спрятаться там. Больше часа пришлось ему ползти, чтобы достичь берега, но он наконец добрался до воды и укрылся под ивами, где мы его и нашли. Вот так — почти чудом — ему удалось спастись.
Словно для того, чтобы подтвердить постоянное чередование в жизни грустного и веселого, слез и смеха, трагедия сменилась фарсом. Наш разговор неожиданно был прерван забавным эпизодом. К фургону подъехал Арчилети и, остановившись, устремил глаза на какой-то предмет, лежавший в траве. Это был цилиндр Верного Глаза, о котором уже упоминалось. Пристально поглядев на него, мексиканец соскользнул с коня, подошел, ковыляя, к шляпе и поднял ее. Затем, злобно выругавшись, он швырнул цилиндр на землю и начал топтать его ногами, словно ядовитую змею.
— Эй ты, там! — заорал Верный Глаз. — Ты что, с ума сошел? Ты же топчешь мою шляпу, желтопузый дурак!
— Вашу шляпу? — отозвался траппер с презрением. — Черт возьми, сеньор! Постыдились бы носить эту дрянь. Брр!..
— А чем же цилиндр хуже всякой другой шляпы?
— Будь он проклят! — продолжал мексиканец, отвязывая свою деревянную ногу от пояса и колотя ею по цилиндру. — Если бы не это мерзкое изобретение, нам, бедным трапперам, жилось бы лучше. Карамба! Из-за него бобровые шкуры подешевели. А ведь всего десять лет назад мы выручали шесть песо за каждую! Только подумать — шесть песо! У, проклятый!
С этим восклицанием разъяренный мексиканец еще раз ударил многострадальный цилиндр своей деревяшкой и, с презрением отбросив его носком сапога, заковылял к лошади.
Верный Глаз собрался было вспылить, но я тотчас же успокоил его, объяснив ему, почему трапперы так ненавидят цилиндры, которые, как они считают, их разорили.
- Предыдущая
- 52/69
- Следующая
