Мир, который проснулся (СИ) - "Русс" - Страница 6

  Тощий парень в медицинском халате стоял метрах в двадцати от здания. Он повернулся спиной и я не видел его лица. Не видел, но чувствовал - парень улыбается, он получает огромное наслаждение. Перед ним, на коленях, стоял Черный и дергался словно в припадке. Тощий ласково придерживал друга за подбородок и, не отрываясь, смотрел в глаза. Из глаз Сергея сочилась кровь.

  В двух шагах от них, на тощего бросалась Алька. Маленький зверек храбро пытающийся защитить свою любовь. Сознание беспристрастно отмечает, как она царапает воздух пробиваясь к Черному. На пути у девушки постоянно возникает какая-то пленка, словно мыльный пузырь который защищает тощего. Потом удар.

  Разогнавшееся тело врезается в пленку. Такое чувство, словно я врезался в кирпичную стену, в очень горячую кирпичную стену. На правое плечо будто плеснули расплавленным свинцом. Меня отшвыривает в девятку Черного, и девяносто килограмм сминают переднюю дверь как тесто. Единственный успех - тощий отвлекся от Черного. Едва пальцы этого долбанного хирурга отпускают подбородок, как Серега валится на землю и прекращает дергаться. Радости почти не ощущаю. Удар немного ошеломил и сбил настрой на бой. Чувствую что тело и мозг работают с максимальными перегрузками. 'Все для фронта' - мелькает непонятный девиз, и сознание опять гаснет. Худой вытягивает руки в мою сторону, и тело опять врубает автопилот. Органы чувств вопят об опасности. Скачок в сторону и кувырок, над правым плечом проносится что-то невидимое но вполне ощутимое. Заряд попадает в многострадальную машину и складывает ее пополам как банкноту. Отмечаю новые возможности противника, и выбираю траекторию так чтобы Алька не попала под удар. У девчонки шок, она продолжает рваться к Черному.

  Мое тело уклоняется от невидимой гадости, набирая дистанцию для разгона. Если худого не удастся отманить - придется бросаться снова. Чувствую, третьего шанса он не даст. Не факт что удастся пробиться со второго раза, но Черного я этой твари не отдам. Десять шагов, пятнадцать, еще немного. Давай хирург, шевели задницей, за мной! Я интересней, глянь какая игрушка. Разворачивается в Алькину сторону. Тварь! Тварь! Тварь! Ярость буквально взорвала изнутри. Пальцы раскрошили асфальт, толчком добавляя ускорения. Обратный отсчет. Двадцать шагов. В висках бухает барабаном, такое чувство что голова сейчас лопнет. Пятнадцать. Легкие горят от непомерной нагрузки, тело словно пылает. На десятом шагу пузырь худого начал часто вспыхивать, словно кто-то бил в него молотком. Здравствуй тварь!

  Пузырь лопает словно воздушный шарик наполненный светом. Вспышкой Альку сбивает с ног и отбрасывает в сторону. Меня словно прошивает электричеством. Дернуло все тело, но чтобы меня остановить этого мало. Я снес пузырь. Проломил. Зверь внутри меня взревел от боли, ярости и удовольствия. Худого я буквально вбил в землю, опрокинув на спину и прижав к земле. Живучий гнида, раскрытая ладонь опустилась на мое лицо. Боль адская, словно с лица сдирают кожу. А может так и есть, из-под его ладони брызнула кровь. Только я не Черный, сейчас мне плевать. Отбив руку в сторону, я начал наносить удары. Даже если сердце не выдержит, я утащу его с собой. Кости черепа крошились под ударами, превращая его рожу в кровавую маску. Только когда он прекратил хрипеть и затих я смог усилием воли остановить свои кулаки и оглядеться. Черный, Алька, и я верхом на трупе. Со второго этажа клуба на нас смотрит Игорь Сергеевич с дымящимся пистолетом в руке. Это его выстрелы помогли мне продавить пленку худого.

  - Держись Санек, я сейчас! - Думаю крик Сергеича услышали на другом конце города. Я кивнул. И потерял сознание.

  Игорь Сергеевич летел вниз по лестнице. Левая рука прижимала мобильный телефон к уху, в правой болталась аптечка. Мысли тренера неслись галопом, сказалась размеренная жизнь. Последние десять лет он отошел от дел, и сознание со скрипом перестраивалось на боевые действия. Черт, но Сашка! Не бывает таких совпадений. Не может быть, потому что не может быть никогда. Двое за день. Не бывает, но случилось. Точно сверхи, в этом никаких сомнений. Времени в обрез, выстрелы ночью слышно далеко. С минуты на минуту появится патруль, а это лишние проблемы:

  - Власов, твою мать, трубу возьми!

  - Не кричи. Что у тебя?

  - Сверхи. Присылай своих в клуб. Один в отключке, может сгорел. Второй - двухсотый. И два цивила, трехсотые вроде. У девчонки - шок, парень сильно попал под раздачу.

  - Через семь минут буду. - В трубке послышались команды. Владимир еще на работе, тем лучше - быстрей приедут. - Сергеич, они там сильно напачкали?

  - Нет. Эвакуатор захвати.

  - Зевак много?

  - Никого, заводской район. Влад, давай быстрей.

  - Едем, не суетись. И не лезь к ним со своей аптечкой. Жди. - Собеседник отключился.

  Игорь Сергеевич спрятал трубку в карман и выскочил на улицу. Дверь заклинило и афганец просто доломал ее, окончательно сорвав с петель. Картина на улице не изменилась - четыре тела и искореженная машина. Вокруг тела худого расплывалась большая лужа крови. Чуть в стороне лежал Черный и его девушка. Первым делом Сергеич занялся Аленой:

  - Бледность. Дыхание частое, прерывистое. Сердцебиение учащенное, пульс еле прощупывается. - Вслух было легче вспоминать. Открыв аптечку, тренер сделал инъекцию из шприц-тюбика. - Потерпи девочка, сейчас будет легче.

  Симптомы Сергея и Александра были совершенно разные. Тело Черного на ощупь было очень холодным, глаза открыты, зрачки закатились. Время от времени по телу пробегала волна судорог, после чего он снова замирал. Александра, наоборот, мелко колотило, а температура была за сорок. Лезть к ним с аптечкой Сергеич поостерегся, тем более Власов запретил. В отличие от Алены, парни с тощим контактировали напрямую. Неправильное лекарство могло легко убить обоих. Подложив свою куртку под голову девушки тренер ждал помощи. Наверное впервые за десять лет он пожалел, что бросил курить.

  Колонна машин вынырнула из темноты спустя шесть с половиной минут. Объехав тела по тротуару, автомобили встали, перекрыв улицу. Из микроавтобуса выскочили восемь человек в масках. Быстро распределив между собой сектора, они взяли местность под прицелы автоматов. Два человека из эвакуатора занялись покореженной девяткой. Ее сохранность их явно не интересовала. Подтащили цепи, прибили их к останкам машины из пневмопистолета и погрузили в кузов. Побросали туда же отлетевшие детали и уехали. Вся операция заняла не больше минуты.

  Тем временем из легкового автомобиля вышли двое. Высокий парень лет восемнадцати и мужчина чуть за сорок. Дорогие костюмы, аккуратные прически и уверенная походка - эти люди хорошо знали себе цену. Старший махнул спутнику в сторону тел:

  - Граф, займись. - Отданный спокойным тоном приказ не терпел возражений.

  - Сделаю.

  Игорь Сергеевич подошел к прибывшему и крепко пожал руку. Синхронно поморщившись от скрежета, мужчины отошли в сторону пропуская эвакуатор.

  - Рассказывай Сергеич. - Наблюдая за действиями молодого парня, хозяин клуба начал кратко пересказывать события вечера. Тот, кого назвали Графом, неторопясь прошелся между телами. Постоял, словно прислушиваясь к чему-то и, элегантно поправив брюки, присел на корточки возле Черного. Его рука легла на лоб спортсмена. Спустя минут пять судороги, все чаще сотрясавшие Сергея, начали прекращаться. Дыхание выровнялось. Дождавшись разрешающего кивка, санитары положили Черного на носилки, и погрузили в карету скорой помощи. Машина отъехала еще до того, как Граф склонился над телом Алены. Девушке явно стало лучше после укола. Легко прикоснувшись к ее вискам указательными пальцами, Граф сразу перешел к Александру. Вторая машина, с красным крестом на борту, увезла Алену.

  Мне было очень жарко, как будто я попал в парилку и не мог из нее выбраться. Все тело горело, к тому же адски болела голова. Мысли разбегались и никак не получалось сосредоточиться. Я пытался, вспоминал изо всех сил. Казалось, сознание играет со мной в прятки. Секунду назад я помнил, кто я такой и что произошло, но стоило отвлечься, как фрагмент мозаики пропадал. Приходилось вспоминать снова, возвращать воспоминание назад. Я собирал себя по кусочкам. И чем больше кусочков собирал, тем сложнее становилось удержать их вместе. Не дать разбежаться. Через некоторое время я уже не мог двигаться вперед. Хлипкая конструкция из воспоминаний и ощущений рассыпалась как карточный домик. Вспоминать было некогда, я как сумасшедший прогонял перед собой картинки прошлого, боясь потерять хоть мгновение. Потерять частичку себя.